– Конечно.

– Всегда верил?

Башар промолчал.

– А веришь ли ты в путь насилия? – спросил Далай Лама.

– Я не знаю.

– Готов ли делать выбор?

– Дорога политика – это дорога, усыпанная трупами. Каждый раз засыпая, мне кажется, что я иду по дороге, полной костей и крови. Сзади я слышу голос. Когда я оборачиваюсь, то вижу маленького мальчика. Он зовет меня и машет рукой, но я не могу вернуться. Мой путь ведет только вперед.

– Делай то, что должен, только помни: совершая зло против кого-то, ты вредишь самому себе. Любое совершенное зло – это зло против себя. Любые проступки, совершенные тобой, возвращаются к тебе. Люди, которые просят тебя о милосердии – это Господь в их устах. Случайности происходят только по велению Господа. Любое насилие будет отомщено.

– Как же мне творить справедливость?

– Справедливость, созданная людьми, не должна потакать злым намерениям. Твои помысли должны быть чисты, творя справедливость. Самая справедливая месть – это не заставить человек испытать все, что он сделал. Месть – это способ наказания, при котором человек должен раскаяться в содеянном.

– Я задаю вопросы и не вижу от Вас ответов.

– Ты не хочешь задавать мне вопросы. Ответы уже внутри тебя. Вся истина и Бог внутри тебя. Ты пришел лишь подтвердить свои мысли моими утверждениями. Тебе лишь нужно разрешение на твои действия. Неважно, что скажу я. Выбор остается за тобой.

– Выбор должен быть осознанным?

– Если абстрагироваться от морали, то любой выбор – это тонкая связь между разумом и сердцем. Страшная вещь, если боль или обида разрушают эту связь, подменяя ее злостью, гневом или верой в некую справедливость, которой нужна лишь кровь. Ты не должен совершать то, о чем будешь жалеть в будущем.

– Как избежать ошибок?

– Никак… Сколько ошибок ты совершил?

– Великое множество.

– И совершишь столько же. Это жизнь. Человек, который куда-то идет, не может не поскользнуться. Единственное, что я могу посоветовать – это видеть в людях душу. У всех она есть. Не становиться черствым, циничным и злым.

31 мая 2000 года. Дамаск. Резиденция президента Сирии.

Башар и Альтаир пришли к президенту с огромными кипами бумаг – компроматом на тайный совет. Хафез долго рассматривал бумаги.

– Что ты хочешь от меня? – наконец спросил президент Сирии.

– Разрешение на их устранение.

Хафез закатил глаза.

– Я знал, что ты придешь с такой просьбой… Я доверяю этим людям. Они редко меня подводили. Многие работают со мной с 1967 года.

– Однако, они виновны, отец.

– Ты не понимаешь. Думаешь, я смогу их заменить?

– Некоторые из них работают на разведки иностранных государств.

– И что они могут им рассказать? Твой помощник, Луго, сам один из них.

После этих слов Башар замялся.

– Ты должен понимать, сын, чтобы сохранить власть, нужно постоянно маневрировать. Грубая сила – это удел простаков, иначе любой, у кого есть винтовка и хороший глазомер, становился бы богачом. Ты хочешь, чтобы я разрешил тебе убить людей, которые мне доверяют. Ты думаешь, мне нравится их общество? Думаешь, я держу их только из-за дружбы? Это гарантия, что десятки людей, которые доверяют им, не пойдут против меня, ведь отнимая деньги у десяти богачей, ты грабишь десять тысяч крестьян. Тебя ненавидят богачи и любят крестьяне. Отнимая деньги у десяти тысяч крестьян, ты заставляешь себя ненавидеть, но если деньги отбирают у них богачи, то крестьяне ненавидят их и любят тебя.

Хочешь сломать нынешнюю систему? То должен помнить о последствиях. Скоро я отойду от дел. Все это знают. Ты справишься без меня? Сможешь создать систему, которая будет работать?

– Конечно, отец! – с уверенностью в каждой букве заявил Башар. – У меня уже есть нужные кандидатуры.

– Мне нравится твоя хватка. Однако, ты должен понимать, что я не могу отдать такой приказ. Я связан множеством обещаний, но я могу закрыть глаза на твои действия. И дать тебе немыслимые полномочия. Правда, если ты только справишься.

– Я готов на все, отец!

– Тогда можешь приступать. У тебя осталось десять дней. А что насчет куска бумаги с крестом?

– Тактически уже не имеет смысла искать этого «счастливчика», – ответил Башар.

– На самом деле, Башар, я ничего и не рисовал, – воскликнул Хафез.

– Но… – Башар хотел что-то сказать, но промолчал.

Он кивнул и направился к выходу.

– Что насчет свадьбы? – крикнул Хафез вдогонку.

Башар замер на месте.

– Пока ничего, – с трудом выговорил он.

– Ты должен быть любимым, сын мой. Никто тебя не спасет, кроме любимой. Любой успешный человек прежде всего любящий отец, сын, дедушка, муж. Других успешных людей не существует.

– Я тебя понял, отец.

– Сын! Возможно, это покажется тебе банальным, только запомни, каждый раз перед сном ты должен уметь засыпать со словами: «у меня еще есть душа».

1 июня 2000 года. Дамаск. Офис Башара Асада.

Ни у кого нет необходимости убивать Хафеза. Все мировые державы знают о его болезни, и то, что Башару будет передана власть. Значит, это сделали заговорщики из числа «четырех», но Башар теперь имел право всех их уничтожить. Теперь он будет действовать максимально открыто, максимально агрессивно и максимально разумно. Судьба Сирии решалась сейчас, будущее было в его руках.

Башар был в бешенстве, но он не имел права показывать свое негодование.

– Первое – найдите любые пристрастия Капрала, – приказал он. – Второе – уничтожить наркотики в пещере.

– Ты понимаешь, что предлагаешь сделать? – удивился Альтаир.

Башар продолжал.

– Третье – свяжите меня с представителями партии БААС, теперь я буду с ними разговаривать напрямую. Четвертое – найдите мне все счета мои врагов на территории Сирии. Глава Нацбанка пусть заблокирует их счета. Их деньги теперь им больше не принадлежат.

Альтаир сразу же позвонил по стационарному телефону своим людям в разведке.

– Нацбанк под контролем людей Капрала.

– Отправь туда спецназ, – распорядился Башар.

– Понял.

– Как Луго в Минске?

– Готовит лучшую ловушку. Мустафа Миру вчера вылетел в Минск с необходимой помощью.

– Все хорошо. Ты взял Кузнеца?

– Мои люди были в Бейруте. Разминулись с ним на два часа, – оправдался Альтаир.

– Где он теперь?

– Никто не знает.

– Найди тех, кто знает.

– Уже многих его подручных поймали. Кузнец ушел на дно. Боится. Ни с кем не выходит на связь.

– Найди его родственников в Дамаске. Может кто-то служит в армии. Узнай у Махера. Теперь о Роботе. Как найти ее?

– Нашли. Она на лечении.

– Где? – с яростью в голосе спросил Башар.

– В Александрии, Египет. Живет в консульстве Великобритании. Со дня на день покинет страну.

– Срочно готовь группу. Нам нужно забрать ее живой.

– В Египте нет. Не получится. Перехватим по морю.

– Как скажешь. Только смотри, чтобы она не ушла. Этот человек уже давно должен быть в могиле!

1 июня 2000 года. Дамаск.

В Национальный банк Сирии ворвался спецназ. Они пленили топ-менеджмент банка, поставили своих людей за кассы. Люди из компьютерных разработок военной разведки, лояльные Башару Асаду, нашли счета крупных чиновников и членов их семей, связанных с тайной «четверкой» В тот же час их финансовые счета и счета аффилированных лиц были заблокированы.

В части Махера Асада обнаружился младший сын Кузнеца. Бедолагу избили, а затем заставили в трусах и в женском парике пробежать двадцать километров. Все это снималось на камеру, а сама видеозапись была немедленно отправлена родственникам Кузнеца.

Ответ не заставил себя долго ждать. Уже вечером его курьеры прислали личные угрозы. Перехваченные телефонные переговоры вывели на маленькую деревушку у самой границы с Ираком. Теперь можно было провести операцию по устранению Кузнеца. Альтаир сразу предупредил, что время поджимает и нужно проводить операцию немедленно. Для планировки операции из Минска прилетел Луго.