На террасе показались леди Стеннард и пастор. Когда они подошли ближе, Дебора сказала:

— Я предложила мистеру Ормсби в память Эдвина и Беатрис сделать что-нибудь для церкви, допустим, внести пожертвование на реставрацию.

— Это мы сделаем вместе, — ответил генерал. Глаза его заблестели. Кивком головы он подозвал пастора: — Мисс Ричи и я решили в память моего сына и моей невестки сделать пожертвование церкви.

Ормсби засиял:

— Мисс Ричи говорила, что она примет во внимание…

— С того места, где я сегодня сидел, я заметил, что отсутствует кое-что важное. У вас нет настоящей церковной кафедры.

— От старой почти ничего не осталось, — с сожалением ответил Ормсби.

— Мисс Ричи?

— Ну, конечно, — включилась в разговор Дебора, — прекрасная мысль. Новая кафедра с красивой резьбой. Я бы еще предложила сделать каменный цоколь, чтобы у нее было крепкое основание.

— Итак, мы едины во мнении.

Генерал Флеминг казался счастливым. Пастор расточал улыбки и генералу, и Деборе, и леди Стеннард.

Вскоре после этого разговора Джастин отправился провожать Дебору в Сэксволд-холл, а генерала — в гостиницу на вокзале в Ингмере. Сначала завезли генерала. Когда Дебора протянула генералу руку и тот одарил ее щемящей сердце улыбкой, ей захотелось выйти из экипажа, сесть в поезд и уехать отсюда.

Почти всю оставшуюся часть пути Джастин хранил молчание и лишь в конце прервал его:

— Я слышал, вы говорили моей матери, что хотите вернуться домой.

— Да, завтра. Слишком многое мне следует решить.

— Вам было бы проще сделать это здесь. Мой дом к вашим услугам.

— Я и так уже слишком многим вам обязана.

Он наклонился к ней:

— Я не отпущу вас, Дебора.

— Лорд Стеннард, прошу вас…

— Джастин, — напомнил он, — мы же договорились называть друг друга по именам.

— Лорд Стеннард.

Он медленно откинулся назад и усмехнулся, давая понять, что вовсе не принимает всерьез ее желания сохранить дистанцию. И все же она видела, как глубоко задело его ее поведение.

Когда экипаж остановился перед входом, он вновь повернулся к ней.

— Если вы твердо решили уехать…

— Да, решила.

— Изабель и я проводим вас на вокзал. В девять отходит поезд на север.

— Сэр Рэнделл отдал распоряжение, что я в любое время могу воспользоваться его экипажем. Мне бы не хотелось, чтобы вы из-за меня проделывали такой длинный путь.

— Вы бы не хотели?

Он посмотрел ей в глаза таким пылким взглядом, каким на Дебору не смотрел еще ни один мужчина.

— Вы предпочитаете отправиться на вокзал одна, а не в обществе своих друзей?

— Я не хотела этим сказать…

— Изабель и я проводим вас, если вы действительно хотите уехать.

— Да, хочу.

Дебора солгала. И как раз потому, что это была неправда, а в его присутствии она не отважилась бы выдать свои истинные чувства, она так решительно произнесла это.

В ее последний день в Сэксволд-холле послеобеденные и вечерние часы тянулись бесконечно долго. В доме было очень тихо. Когда Дебора переодевалась к ужину в своей комнате, она вдруг услышала суматоху на лестнице и слабый шум колес во дворе.

Медленно спустившись в холл, она увидела, что дверь в кабинет приоткрыта и оттуда, не заметив ее, вышел лакей Бойнтон. В руках у него был поднос с хрустальным бокалом и графином. Быстрым шагом Бойнтон прошел в коридор, который вел в заднюю часть дома.

Дебора вошла в столовую.

Через пять минут туда заглянула миссис Тартон и, запыхавшись, произнесла:

— Ох, вы уже здесь, мисс!

И исчезла. Вскоре она вернулась с застенчивой юной служанкой, которая несла суповую миску.

— Алиса обслужит вас, мисс.

За то короткое время, что Дебора знала миссис Тартон, она еще никогда не видела ту такой взволнованной.

После ужина Дебора решила немного прогуляться. Вдруг совершенно неожиданно раздался грохот, потрясший все окрестности. Дебора знала — это опять включили насос, как и в первый вечер ее пребывания в Сэксволд-холле.

Она остановилась, раздумывая, и затем завернула за угол дома. Рядом с боковой дверью, ведущей в это крыло здания, находилось низкое сооружение из обожженного кирпича. Дебора посмотрела наверх, пытаясь найти окно своей комнаты — окно, из которого она увидела девушку, которая, видимо, вошла как раз в эту дверь.

Она надавила на ручку, и дверь открылась. Дебора очутилась в темном коридоре, где неясно виднелась узкая лестница. Рядом находилась еще одна дверь.

Когда Дебора медленно вошла, наружная дверь за ней захлопнулась, и она оказалась в полной темноте.

Ощупывая стену руками, Дебора добралась до другой двери и открыла ее. Сквозь заколоченное окно просачивался слабый свет, но его оказалось достаточно, чтобы осмотреться. Дебора увидела по стенам целый ряд стеклянных витрин и с любопытством нагнулась над ближайшей.

Там, были выставлены прозрачные сосуды, в которых находилось что-то сморщенное, корявое и искривленное. Когда ее глаза окончательно привыкли к темноте, Дебора вдруг увидела, что это. В одном было туловище собаки со вскрытой грудной клеткой, в остальных — заспиртованные конечности и другие части тел животных.

Она испуганно отпрянула назад и, спотыкаясь, выскочила из помещения. Дверь за ней закрылась, и Дебора вновь очутилась в темноте около лестницы. Перила скрипнули, когда она опустила на них руку. Еще громче заскрипела нижняя ступенька, когда Дебора поставила на нее ногу.

Где-то наверху открылась дверь:

— Кто здесь?

Это был голос сэра Рэнделла Гонта. На лестницу упал луч света. Дебора видела, как Гонт со светильником в руках спускается вниз.

— Так, — произнес он, — так. Мисс Ричи.

— Дверь, — запинаясь, хрипло пробормотала Дебора, — входная дверь захлопнулась за мной. Я ничего не могла разглядеть и не поняла, где нахожусь.

Он медленно спустился еще на несколько ступеней.

— Мне кажется, вы подумали, что отсюда попадете в дом более коротким путем.

Он нашел ей оправдание, но голос его звучал при этом иронично.

— Мне очень жаль. Я не знала, что вы вернулись. Я не должна была приходить сюда.

— Не надо извиняться, мисс Ричи. Я сам предложил вам пожить в Сэксволд-холле, сколько вы захотите и, насколько помню, не запрещал изучать те части дома, которые вас заинтересуют.

— Сэр Рэнделл, не будете так добры подержать лампу, чтобы я смогла найти дорогу назад?

— Нет, мисс Ричи, — отрезал он, — уж коли вы оказались здесь, заходите, пожалуйста, и оглядите логово злого доктора-колдуна.

— Я не хочу вам мешать.

— Вы и так уже помешали. Вероятно, вам рассказывали, а если нет, то еще расскажут, какие неблаговидные дела творятся под моей крышей. Убедитесь теперь в этом сами, — сказал он, вновь поднимаясь по лестнице.

И хотя Деборе очень хотелось убежать, она, помедлив, все же последовала за ним. Да, Джастин был прав, рассказывая об удивительной притягательной силе этого человека.

В конце лестницы виднелась распахнутая дверь. Гонт остановился, подождал, пока в нее вошла Дебора, закрыл ее и поставил лампу на стол. Еще четыре светильника освещали лабораторию со стеклянной крышей.

В большом помещении находилась софа, а на длинном столе лежали скальпели и другие инструменты, назначения которых она не знала. На одной из стен висели полки с такими же, как и внизу, стеклянными сосудами и их ужасным содержимым.

— Злой доктор колдун, так меня называют, — повторил он, — и лишь немногие не боятся приходить ко мне. А те, кто боятся, но вынуждены, от отчаяния начинают заискивать. — Он остановился перед ней.

— Ну, а как вы, мисс Ричи?

— Я не боюсь и не хочу заискивать.

Естественно, она боялась. На нее вдруг повеяло чем-то зловещим.

— Я не имею права отрывать вас от работы, — помедлив, продолжила Дебора, В другом конце комнаты раздался тихий стук. На приглашение Гонта войти дверь приоткрылась, и появилась миссис Тартон. Увидев Дебору, она испугалась.