— А теперь займемся тобой, мой дорогой герцог. Ты многое говорил про свои связи и делишки. Нелишним будет мне узнать о них подробнее.

Я подхватил все еще бессознательное тело и незаметно перенес нас в лес за пределами города. Нам впереди предстоит очень неаппетитное знакомство. Будет нежелательно, если нас увидят. Уж крики то я смогу отсечь звуковым барьером.

Найдя в лесу подходящее по ширине дерево я оградил вокруг него небольшой пятачок пространства воздушным щитом, не пропускающим звуки наружу. Внешнее же наблюдение осуществляло второе заклинание, напитанное под завязку и выполненное автономно. Подготовка закончена, пора будить нашего спящего «красавца».

— А-а-а-а… — пронзительный крик на грани визга пронзил тишину. А я всего лишь распял его на стволе при помощи ледяных кольев в ладони и стопы. Заодно они и приморозили его раны.

— Добрый день, господин Эверли. У меня к вам будет несколько вопросов. Чем скорее и точнее вы на них ответите, тем быстрее мы закончим. Вы согласны со мной? — жаль, он не видит моей улыбки. Но я думаю, что и так неплохо.

— Да к-кто ты такой! Ты хоть знаешь, что я с тобой сделаю! Освободи меня немедленно, и тогда я не буду настаивать на смертной казни перед Советом. — он пытается качать права. Все это уже было. Пожалуй, пора приступить ко второй стадии.

Рот изрыгающего проклятья герцога залепил твердый ком воздуха. Следующим действием стало рассечение воздушными лезвиями одежды пленника до самого исподнего, а затем и полной наготы. Он только и мог, что беззвучно таращить глаза, пуча их от возмущения.

— Быстро мы не договоримся, как я понимаю. Чтобы придти к взаимопониманию, я покажу вам неправильность вашего поведения. От вас мне будет требоваться ответ на пары вопросов: ваши связи в теневом мире и близкие контакты в Совете и среди их Рунных Рыцарей. Запомните это.

Дальше я приступил к физическому воздействию. Первым делом были тонкие ледяные иглы под ногти пальцев рук и ног. Жертва сильно покраснела, а глаза на лице выкатились еще сильнее. Ожидаемо. Но это только начало. Иглы проросли миллиметровыми шипами в плоть и стали медленно проворачиваться. Пришлось дополнительно подключить магию Жизни, чтобы не дать Дюку уйти в беспамятство. Урок должен быть полным и всеобъемлющим. Не стоит терять время на постепенное повторение пройденного. Мне эта работа не доставляет наслаждения, а требуется только результат. Чем быстрее, тем лучше. Следующим в ход пошли надрезы на коже. Ему они могли показаться отдыхом по сравнению с предыдущим методом. Так и должно быть. Привыкание сказывается негативно и жертву требуется стимулировать постоянными изменениями в обстановке и интенсивности воздействий. Что и произошло через минуту. В проделанные раны пошла разбавленная мана Воды и Тьмы. Может выглядит не так пугающе, но эффект гораздо сильнее. Все порезы были нанесены в строго определенные точки, имеющие близкое расположение с особо чувствительными нервными окончаниями. А легкая смесь магии стала для них как кислота по своему эффекту. Крайне эффективный способ. Лицо трогать не стал. Пока не требуется, а на заживление буду тратить лишние ресурсы своего и так урезанного магического очага. По характеру и известному прошлому Эверли не был опытным бандюганом или солдатом, привыкшим встречать трудности. Должно хватить еще одного приема для того, чтобы он мечтал излить мне душу. Я отозвал магию из ран, оставив магические ожоги, которые теперь не залечить стандартными микстурами и зельями — только сильной магией Жизни. В целом тело стало напоминать свинью, которую неумелый крестьянин решил разделать и подкоптить, но забыл при этом забить и работает по живому. Только крови было мало — порезы прижжены, а иглы в пальцах приморозили свои повреждения. Последним эффектом стал зуд. Думаете, что все не так страшно? Смею вас уверить, что для многих людей невозможность его унять может довести за несколько минут до психоза и истерии при грамотном воздействии на нужные зоны. И я таковые знал. Слизистые головы. Гениталии. Кишечник. Кожа между пальцами. Внутренняя ушная полость. Воздух в этих участках приобрел шершавость и особую плотность, став заодно слегка вращаться. Через двадцать минут я прекратил и это заклинание. Иначе, боюсь, останусь без «языка».

Я оказался прав. Уже спустя пару мгновений я начал запоминать сведения как по Широтсуме, так и близлежащим городам. Местные «темные гильдии» крышевались непосредственно герцогом за большую мзду. Тот же имел выход на ответственного за данный район капитана Рунных Рыцарей. Тот был дальним родственником этого слизняка и также был в доле. Всех несогласных и мешающих изживали из бизнеса и иногда — со свету. Тот автор легко отделался. Некоторые поплатились жизнями своих домочадцев, вырезанных на их глазах. Ничего интересного, кроме пары тонн отборного компромата на верхушку города и своего приятеля-капитана я больше от него не узнал. Счет в банке был именной, а тайников он не держал, почитая свой дом достаточно безопасным, а авторитет своего родича и свой собственный — безупречным. На этом его полезность исчерпалась и тело рассыпалось прахом от накрывшего его облака магии Смерти. Ушел быстро и легко. Чтобы подчистить концы, надо только навестить этого нечистого на руку Рыцаря, который наверняка начнет рыть по пропаже своей кормушки и выйдет на приезд Фей. А такая слава может выйти боком. А пара посещений городской шушеры направит внимание заинтересованных лиц по другому следу. Пожалуй, все же придется заявить о возвращении Улыбки. После моего ухода единственное, что напоминала о произошедшей сцене — пара вмятин в стволе дерева.

Второй задачей было найти время подбросить ключ Люси. Самой девчонке его кидать опасно — даром, что блондинка, но голова у нее варит довольно неплохо. Нацу же может и не догадаться его передать, выкинув «бесполезную железяку». Утрирую, конечно, но мне нужен точный расчет. Остальных членов гильдии знаю слишком мало и недолго для проворачивания подобной комбинации. Остается последний кандидат — Хэппи. Лишними вопросами кот не задается, и, если не видит угрозы для себя или близких людей, то запросто игнорирует проблему. При этом в наличии признаки скупердяйства. Отдаст что-то, только если придется к случаю. А уж случай по поддержке Люси еще представится, Драгнил своего не упустит. А на крайний вариант можно просто устроить «случайное» выпадение ключа перед девушкой и дело будет сделано. Ну что же. Все необходимые сведения собраны, планы на ближайшие сутки просчитаны — поездка удалась.

Фигура в плаще остановилась под тенью деревьев, наблюдая за городом в отдалении и ожидая заката. Это его время. Время вновь подарить свою «улыбку» людям. Первым на очереди станет капитан расквартированных в магистрате Рыцарей Рун. Он по обыкновению должен был сегодня зависнуть в квартале красных фонарей, но в связи с происшествием может ошиваться неподалеку от разрушенного особняка или все в том же магистрате. Капюшон перевел взгляд на солнце. До заката еще часа четыре. Метки согильдийцев уже сигналили с дороги в сторону станции, так что им ничего не угрожает. Обратный путь у них займет в любом случае не меньше суток, а он успеет обернуться еще до завтрашнего обеда и прибыть раньше. Пока же было время Феб вспоминал, как его самого учили искусству допроса. Многое — на нем самом. Не сойти с ума помогала только жажда мести и ненависть, которая цепляла вновь и вновь угасающее сознание. Лишь эти чувства не давали ускользнуть разуму за пелену, за которой только первобытные животные инстинкты. Учитель многое показывал и объяснял. Не только физическую сторону. Гораздо страшнее были ментальные техники. Нескончаемые кошмары и райское наслаждение. Одинаково опасные и несущие только страдания души, которые ни чем не унять. Даже сейчас он порою во сне видит те иллюзии своего разума. Но устоявшаяся привычка позволяет отстраниться от чувств в такие моменты и забыть, что он все еще человек. Самыми спокойными годами были только те, что он провел в роли учителя. Не сразу, но под конец того периода он видел только тьму. Ни звука, ни света. Только тишина и покой. Бывшую ученицу этому «таланту» он не учил, хотя и касался вскользь. Сначала было рано, а потом стало поздно. Затем кошмары вернулись. Как и привычка отстраняться от них и воспринимать через призму холодного разума. Никто больше не услышит его криков и стонов. Он сам заставит своих недругов видеть кошмары наяву. Потом. Не сейчас. Когда придет время. А оно придет. Он ждал долго. Четыре века. Подождет и эту ночь. И следующую. Фигура вновь застыла и стала неразличима в густой листве рощи.