Герхард уходил, когда его догнала Турайа:

— Милорд, — начала она.

Но дракон прервал ее:

— Послушай, девочка, если я сказал «леди», значит ты — леди. И не вздумай возражать. Второе, с твоим прошлым там тебе никто не даст подняться выше пола. Ты меня понимаешь?

Турайа побледнела, но взгляд не отвела:

— Это не прошлое, милорд. Оно всегда будет моим настоящим.

— Это как ты пожелаешь, — дракон неожиданно провел рукой по ее волосам. — Но если ты последуешь моему совету, то никто и никогда не посмеет тебя упрекнуть. Докажи им всем, что ты выше их и той жизни, которую они тебе пророчат. И поверь мне — ты истинная леди, — дракон повернулся, чтобы уйти, но остановился. — И молодец, что перестала разыгрывать из себя дурочку. Это было бездарно, особенно для столь прекрасной воительницы.

— По старой дружбе? — Сантилли догнал и пристроился рядом с Герхардом. — Граф, Вы не представляете, насколько я люблю подобные истории.

— Говорят, Вы прекрасно рассказываете старинные предания, Ваше Величество, — хмыкнул дракон. — На новый лад.

— Есть такая низменная страсть, — покаялся ашурт. — Герхард, не будь занудой, расскажи о Хаарланде… и его сыне Клере. Можно чуть больше и подробнее, чем я хочу услышать.

— Вот же… — Ин Чу поискал слово и не нашел, — … демон.

Он остановился, а Сантилли моментально сделал внимательное лицо и поклонился:

— Я весь в твоем распоряжении.

— Не дай боги, — устало вздохнул дракон и принял решение. — Труби общий сбор, пока не разбежались. Мелочь пусть тренируется.

— Настолько серьезно? — сразу бросил паясничать ашурт.

Но Герхард, ничего не объясняя, развернулся к кострищу.

Ла-али тихо подбадривала расстроенную Турайю. Молодые демоны уже начали разминку, повернувшись к восходящему солнцу. А Амира застегнула на груди лямки рюкзака с камнями, мысленно проклиная тот день, когда увидела принца в зеркале, и злясь на отца и брата, так подло ее предавших.

— Ничего, принцесса, — похлопал ее по плечу Райнерд, — через день тебе будет не до капризов. Вперед! — он бесцеремонно толкнул ее к лесу. — Бегом!

Пророк из дракона оказался превосходный.

У костра собрались почти все путешественники, за исключением гвардейцев и молодежи. Герхард попросил Сантилли установить полог тишины и начал:

— Как ты же там любишь выражаться? На заре времен?

Ашурт весело сморщил нос и положил подбородок на кулаки.

— Мы давно пришли в наш мир. Издалека он был похож на прекрасную жемчужину, лежащую на ладони мироздания, и мой отец решил назвать его И, не Кей-Лайн — Жемчужина. Мир был молод, и мы были молоды. Я тогда только встал на крыло, но четко и ясно все помню, — Герхард переждал волну недоумения и продолжил. — Здесь жили люди: воины, охотники, пахари, — и оборотни, начавшие постигать азы магической науки. Они сначала испугались нас, но мы смогли подружиться и стали их учить. В те времена Ин Чу еще не умели принимать человеческий облик, и это создавало определенные проблемы, но однажды мы поняли, как можно изменить себя. Это помогло нам лучше понять людей и начать жить среди них. А потом, как обычно и бывает, среди драконов начался раскол: не всем нравилась наша дружба с людьми.

— Герхард, — осторожно спросил его Сах, — сколько тебе лет?

— Я, конечно, не женщина, — дракон снисходительно глянул на мага, — но зачем тебе знать? Спать будешь крепче?

Ийет пожал плечами и больше к этой теме не возвращался.

Драконы научились строить дворцы, в которых было удобнее, чем в горах, окружили себя слугами, завели человеческих наложниц, от которых рождались сильные маги, способные менять ипостась. Но раскол усиливался, и началась война, в результате которой от большого племени истинных, черных драконов осталась жалкая горстка. Отец Герхарда погиб, и на трон взошел старший брат.

— С тех пор мой род служит и оберегает его потомков, согласно клятве верности, — граф замолчал, бездумно глядя перед собой.

Ласайенте стало не по себе: сколько он живет? Сколько помнит? Сколько сражений и крови за его спиной? Это немыслимо, не поддается пониманию. Как спустя тысячелетия он умудрился сохранить чувства? Ответ пришел неожиданно: «С нами, пожалуй, соскучишься».

Дракон провел по лицу руками, стирая воспоминания:

— А спустя двести лет пришли ангелы. Их было меньше трех десятков, и они были изранены и ослаблены. Сначала они обосновались у моря, начав строить свой город, но быстро рассорились. Их можно было понять: им было тяжело в нашем мире, особенно двум изначальным.

Эджен быстро покосилась на мужа, и Сантилли понял, что тот не стал скрывать от жены правду, но то, что Вардис и Рошейн не обычные ангелы, ашурт не знал и мысленно присвистнул: «Как же надо было выложиться, чтобы безвозвратно потерять почти всю силу?».

— У одного были сожжены крылья, второй был серьезно ранен и умирал. Мы выходили его, но он ушел, и долгое время никто ничего о нем не знал. А когда он вернулся, то застал три дома: дом Воды, дом Духов, извиняюсь, Земли и дом Огня. Все изменилось: его соратники ослабели, стали агрессивными, начали зависеть от стихии, которой научились управлять, потемнели крылья и волосы. Они женились на местных женщинах, но дети, которые у них рождались, не могли унаследовать их качества. Над домами нависла угроза вымирания. И тогда один из братьев Дэ Гра предложил выход. Несколько молодых мужчин согласились пожертвовать собой ради продолжения рода, но заклинание дало интересный эффект, закрепившийся в поколениях.

Ласайента независимо вскинула голову:

— А мне нравится результат.

— Никто с тобой не будет спорить, Непоседа, — Сантилли притянул к себе жену. — Герхард, теперь более-менее все понятно, кроме одного — что у нас творится с людьми?

— Магия — страшная вещь, — ответил дракон. — Войны участились. Драконы не могли договориться между собой, как и бывшие ангелы и ийет. Обычные люди начали роптать, а потом и бунтовать. Чтобы усмирить мятеж, было использовано заклинание подчинения, — Герхард тяжело усмехнулся. — Теперь они полностью подчиняются. Кроме нескольких родов, укрывшихся в степи.

— Так появились кочевники, — не выбиваясь из стиля сказки закончил Тьенси, развеивая несколько мрачное настроение слушателей.

— А откуда взялись Хранители? — тихо спросила Элерин.

Герхард кивнул:

— Вы прямые потомки истинных драконов Ин Чу. Вы приходите в этот мир людьми, наделенными особыми свойствами — чувствовать вселенную и хранить ее.

Сантилли задумался: если они потомки, то, может быть, изначально Ин Чу должны были сами слушать вселенную? Они были хранителями!

— Нормально, — пробормотал Олег, — а почему ты все это говоришь и нам? Мы-то ведь обычные люди.

— Вы знаете, что ашуртов меньше всех, считанные единицы. Наш дом умирает, — Сантилли покусал губу. — В идеале нужны сложившиеся семейные пары, тут нам не слабо подгадили, но свое решения я менять не буду. Вы — идеальные кандидатуры.

— Не слабый экскурс в историю, — Глеб взлохматил волосы. — И буду я здоровенным бугаем-демоном. Если с завода выгонят — пойду детишек по улицам пугать или сниматься в ужастиках.

— Глебушка, вынужден тебя огорчить — рост сохраняется, — виновато улыбнулся Сантилли, — поэтому лучше подрасти заранее, чтобы потом не заклевали.

— А почему история вдруг оказалась под запретом? — задала вопрос Джес, — Что тут такого страшного? Ну, прилетели драконы, научились менять облик, пришли ангелы, появились демоны. Что тайного?

— Интриги, заговоры, предательства и как следствие — море крови. Кому хочется выносить сор из дома? Из тех, что когда-то пришли на Жемчужину, остались трое. Правду знают лишь они и Повелители. И, кроме того, запретная магия, девочка, — пояснил Герхард. — Заклинания необычайной силы.

«Итак, Вардис, Рошейн и Герхард, — подвел итог Сантилли. — Знатоки истинной истории. Дьявол. Так и будут по капле цедить? Вот кого надо было трясти о происхождении низших. Должны же быть летописи или хранилище воспоминаний».