— А кто у вас рисует? — спросила Ла-али одного из байкеров, по-хозяйски крутящего антенну телевизора.

— Я. По настроению, — созналась Селеста, нерешительно оглянулась на подругу и начала доставать соки, печенье, конфеты, чай и кофе из сумки.

— Она у тебя безразмерная? — Николет заглянула вовнутрь, вытащила на свет разноцветную банку и удивилась. — Это же икра! Настоящая! Вы знаете, какая она дорогая?

Ну, что было на кухне, то Эрри в сумку и покидал, передав брату через односторонний портал, а несчастную икру приволок Мишель, который ее обожает. Ходить оборотню голодным.

— Кому как? — рассеянно отозвался Сантилли, обходя зал, и обратился к Селесте. — Великолепное море, но не хватает опыта. Ты не думаешь учиться?

— Да кому нужны сейчас художники? — безразлично пожала плечами та, но видно было, что похвала ашурта ей польстила.

— Люди, вы меня удивляете? — восхитился Джуни, тоже заинтересовавшийся панно. — Вы хоть иногда просматриваете востребованность профессий? Что вы вцепились в прошлое? Переучивайтесь. Сейчас столько возможностей. У вас такие перемены, а вы сидите по углам и стонете.

— А где взять деньги? — язвительно спросил главный и кивнул на выпотрошенную сумку. — Подачками вашими питаться?

«Вот и дошли до сути», — поморщился про себя Лас.

— Подачками? — Сантилли попробовал слово на вкус, и оно ему не понравилось. — Значит, когда вы называли это спонсорством, то оно вам подходило? Вы млели от восторга, батрача на чужого дядю до самой смерти, а когда вам предложили реальный выход из положения, то решили изобразить крыс, загнанных в угол? Так в чем проблема? — демон, постепенно заводясь, начал ожесточенно жестикулировать. — Давайте поменяем название, и все встанет на свои места: вы будете ишачить за гроши и радоваться, а так называемый спонсор — грести деньги лопатой и вытирать о вас ноги. У нас это отлаженный механизм: приходишь к кому-нибудь, доказываешь, что ты это можешь, и учишься. Ты приобретаешь профессию, я — высококлассного спеца. Тебе платят хорошую зарплату. Возвращаешь деньги — и свободен, как ветер в поле. Где здесь плохо?

— Еще не известно, что вы заставите делать? — зло буркнул стоявший в дверном проеме высокий блондин, Поль. — Мы же вроде рабов для вас. Немного прикормили, — он кивнул на злополучную сумку и пакет на полу, — а мы должны хвостом вилять?

Ласайента с опаской покосился на нахмурившегося Сантилли. Кто ж знал, что дружеская встреча перерастет в крупную ссору?

— Напомни мне, рабовладельцу, кто на кого напал? — по коже ашурта прошла первая волна огоньков, но он ничего не заметил. — Мы? Бедные несчастные земляне захотели расширить жизненное пространство, а плохие инопланетяне не дали себя убить. И вот ведь, паскуды, — он звучно прищелкнул пальцами, высекая из них сноп желтых искорок, — вместо того, чтобы сравнять с землей остатки ваших городов и пустить в расход всех жителей, эти сволочи начали наводить порядок. Вот не подонки ли?

Люди начали испуганно отступать к дверям: демон, начавший терять контроль, особенно огненный — зрелище красивое, но чреватое последствиями. Сантилли за эти годы до жути надоели елейные улыбочки бывших сильных мира сего, косые взгляды простых обывателей, особенно молодежи, и их нежелание сделать хоть что-нибудь, чтобы поменять свою жизнь. Падший неплохо поработал над ними, превратив некогда умную расу в стадо тупых ленивых животных.

Но самое обидное было то, что именно их технологии демоны и драконы когда-то брали за основу, чтобы сдвинуть свой мир с мертвой точки. И теперь Жемчужина идет вперед, а те, у кого они учились — сидят в грязном болоте. Но если бы не хотели сесть — не сели бы. А он, глупый, в юности сравнивал Землю с булыжником на дороге, о который все спотыкаются и ломают ноги. Мир на перепутье. Смешно, но трактир Тимми большей своей частью выходит как раз на эту планету, поэтому там и нашли приют остатки когда-то многочисленных кланов оборотней.

— Я не понял, — ашурт горестно всплеснул руками, краем глаза заметил огненный росчерк и спохватился, затушив язычки пламени, — вам плохо живется? Хуже стало?

Да, соглашались байкеры, стало чище, спокойнее, можно даже детей отпускать на улицу одних. У них дома, а не тесные квартирки. Но… Слишком много запретов, слишком суровые наказания за, казалось бы, пустяковые проступки, в магазинах многого нет, к чему они привыкли. Работу можно найти, но простенькую, а за нее платят мало. И патрули, всюду сующие свой нос. Поток жалоб остановил неожиданный вопрос Николет:

— А у вас только один Андерс?

«Фото! — мгновенно понял Лас. — Дьявол!».

— Но тогда, если деда вашей дочери звать Андерс, а он король, то получается, что вы — принцы? — сделала простой вывод Селеста. — А почему этого нет в нете?

В полупустом зале, где собрались гости и хозяева, повисла гнетущая тишина.

— И что? — обиженно нахмурился Лас. — Нам теперь повеситься? Не всем же так везет с родителями, как вам.

— Желательно, чтобы эта информация дальше вас не ушла, — Сантилли окончательно успокоился и присел на краешек дивана, надеясь, что он под ним не просядет до пола, — иначе гастроли накрылись. Отцы и так скрипят, — он мысленно показал язык приподнявшему брови Сах Иру, — спасает только то, что мы младшие в роду.

— Работу и раньше сложно было найти, — подал голос Поль, с опаской возвращаясь в зал. — А вот она, — байкер показал головой на Селесту, — ты видел ее рисунки. Будешь платить за ее учебу?

— Я буду, — спокойно отозвался Джуни и приподнял пакет с соком. — Стаканы в этом доме есть?

Постепенно все расселись вокруг столика, в основном на полу за неимением стульев. Расспросы об их мире, о них самих и о том, что ждет Землю. Радужных надежд никто из демонов рисовать не хотел, настроения не было, поэтому ограничились скупой правдой: налаживаем новую жизнь, а кто не с нами — тому не повезло. Привыкнете. Если коротко.

«Мы же как-то привыкли», — добавил про себя Сантилли.

— А игрушки? — спохватилась Николет, когда демоны собрались уезжать.

— Раздайте детям, попутно с соседями подружитесь, — посоветовал Джуни, — или сами поиграйте. Лично мне понравилось — есть над чем голову поломать.

Отъехав от места встречи на безопасное расстояние, Сантилли открыл портал, пропуская вперед Непоседу, но Тьенси, ехавший следом за отцом, проскочил растаявшую перед его носом границу перехода и возмущенно высказал все, что он думает о подобных шуточках и их авторах. Однако у автобусов друзья не появлялись.

— А где мама? — высунулась на улицу сонная Риалисса. — Жду, жду….

— Сейчас поймаю и ноги выдерну, — вполголоса пообещал Сах, спрыгивая на асфальт. — Надо было с ними ехать, а не с тобой.

— И ничего бы не изменилось, — широко зевнул Джуни и покатил мотоцикл к фургону. — Так же и смылись бы всей триадой.

В следующее мгновение его едва не сбил с ног рассерженный Хью, ставший защитником Сантилли вместо погибшего Арта:

— Где он? Почему исчез повсюду?

Первые минуты никто особо не забеспокоился, но демоны словно растворились, не отвечая ни на мысленные вызовы, ни на телефонные, и поиски быстро приняли глобальный характер.

Тщательное прочесывание миров вестниками ничего не дало, а к утру затрясло темного духа. Он лежал с закрытыми глазами у стены зала Совета, съежившись и вздрагивая всем телом, и медленно выцветал. Рядом в человеческом обличье сидела Аюна, растирая правое плечо, и со страхом ждала своей очереди — было очевидно, что демонов пытали.

— Где они могут быть? — Андерс тяжело оперся на стол, разглядывая карту миров. — Хью, хотя бы приблизительно. У вас же связь.

— Когда потеряешь голову, расскажи кому-нибудь о вашей связи, — буркнул Герхард, хмуро глядя на духа, медленно стягивающегося в клубок, — вдруг поможет.

Они с Таамиром и Найири только что вернулись от падшего, оставив там несколько отрядов для поисков, и еще не остыли после бесполезного визита.

Сам бывший ангел встретил их, сидя за уставленным яствами столом, накрытым в столовой, выдержанной в лучшем из стилей небожителей. Солнечное помещение, расписанное облаками по голубому небу от куполообразного потолка до мозаичного пола, застеленного роскошным нежно-зеленым ковром; высокие полукруглые окна, прозрачные портьеры с вышитыми золотом птицами и изящная низкая мебель на гнутых ножках. В тон общему интерьеру — смуглые слуги-люди в белых восточных нарядах земного мира. А у дверей яркими пятнами — бритые наголо воины в шароварах и безрукавках с кривыми мечами у пояса. И ни одного уродца.