Перед днем рождения сестры Сантилли решился на сюрприз. Конечно, тот больше будет похож на удар обухом по голове, но Эджен его сильно беспокоила: она совершенно забросила все увлечения кроме единоборства и фехтования, и все больше уходила в себя, сведя общение с друзьями и близкими к минимуму. И скоро от великолепной демонессы, когда-то сводившей с ума мужскую демоническую половину, не останется даже блеклого призрака.

— Ну, что, мелочь, — Сантилли взял дочь на руки, — идем в гости к Тилами? Новой книжкой будешь хвастаться?

— Тилами говойит, что хвастаться не достойно маленькой леди. П,осто покажу. А тот опыт поможешь сделать? Вз, ыв будет — супей!

— Где опять «р» потеряла? — строго спросил отец.

— Р-р-р-р-р-р, — раскатисто зарычала Риалисса. — Супей, да?

Богиня жизни, мать Клера, выделила им для встреч небольшой уютный уголок своего мира, куда гости могли приходить без разрешения хозяйки. Там Сантилли встречался с матерью, привыкая к тому, что она его не помнит, потом познакомил ее с женами и дочерью. А сейчас отважился на безумный шаг — привести неподготовленную сестру.

Он вертел ситуацию под разными углами, прокручивая ее и так, и эдак, и все больше приходил к выводу, что надо поступить так же, как когда-то сделала Илируанна, без предупреждения отворив дверь и вернув ему ту, что он когда-то утратил.

— Боги, будьте ко мне милосердны, — прошептал он, открывая портал на виллу Эджен.

Встретил его Ноэль, уже начавший ходить.

— Ноги ватные, — пожаловался он, пожимая руку дяде. — Юш уже скачет на тренировках, а я еще только ползать начал.

— Сравнил искрошенный позвоночник с отрубленной ступней, — недовольно проворчал Сантилли. — Жени готова? Если она опять те же тряпки одела, я ее порву вместе с ними.

Но сестра, хоть и с огромной неохотой, но принарядилась, как просил брат, и даже глаза накрасила.

«Не дай боги тушь потечет, и я — покойник», — спохватился он, но исправлять ничего не стал — иначе встречу можно будет хоронить на долгие века, если не навсегда.

— Тилами, смот, и, папа мне книжку подайил! Супей! — забыв все наставления отца, закричала Риалисса, как только они шагнули на тенистую поляну, где любила сидеть мать.

Дочь вырвалась из рук Сантилли и бросила к демонессе, с готовностью отложившей вязание на низенький столик и протянувшей к девочке руки. Эджен каменной статуей застыла на пороге перехода, не заметив, как брат осторожно повел ее вперед, обняв за плечи.

Наверно, у него несколько лет назад было такое же потерянное лицо, как сейчас у сестры. Она беззвучно шевельнула губами, не сводя с матери глаз, и вдруг пронзительно тонко закричала:

— Мама! — и, оттолкнув Сантилли, бросилась к ней.

«Я — идиот, — он топтался рядом с плачущими женщинами, большой, сильный мужчина, и чувствовал себя прежним глупым пятилетним мальчишкой. — Я никогда не научусь просчитывать женщин. Это патология».

— Я же знала. Я знала, — сквозь слезы говорила мать, целуя мокрое лицо дочери. — Ты же не просто так ходил. Я же чувствовала.

Рядом прыгала радостная Риалисса:

— Так это моя бабушка? Пап, это моя бабушка? Супер-р-р! Пап, получилось! Супей! Ой, опять не получилось.

— Как я хочу какую-нибудь паршивенькую войну, — сквозь зубы произнес ашурт, с тоской оглядывая нарядную площадь с фонтаном в центре.

— Тебе вчерашней драки с чертями мало? — Лас забрал у него изо рта универсальную отвертку и вытер ее о штаны. — Четыре года спокойной жизни, а ты уже стонешь. Дьявол!

Отвертка, кувыркаясь, полетела вниз. Йёвалли вытянул шею, гадая, куда она воткнется: в настил сцены или в пожилого рабочего, помогающего установить аппаратуру, но Сантилли подло перехватил ее воздушным потоком и вернул обратно:

— Держи, ворона.

Человек внизу краем глаза заметил размытое движение и недоуменно огляделся.

— Я траекторию прикинул. Нормально.

Ашурт недоверчиво хмыкнул и проверил крепления софитов:

— Нормально, это в кого?

— На ладонь левее ступни, — Лас был явно разочарован.

Сегодня первые гастроли на Земле. Странно, но никто из группы этому рад не был. Однако с Советом не поспоришь, и «Демонам» приказали заняться «культурным воспитанием землян, так как они единственные на Жемчужине кто ориентирован на людей и имеет подвешенные языки». Конец цитаты.

Друзья мягко спрыгнули вниз. Никто из рабочих этому особо не удивился — за тот час, что они монтировали сцену, к ним уже успели привыкнуть, тем более что в новостях хозяева планеты мелькали часто, и в интернете про них рассказывали очень подробно, исключая лишь личную жизнь.

Самое странное, но именно старшее поколение восприняло перемены в жизни относительно спокойно в отличие от молодежи, продолжавшей скрытно бунтовать: вызывающий внешний вид, подчеркнуто вежливое и от этого еще более наглое поведение, — дальше этого никто не шел, памятуя о безжалостно подавленных волнениях.

С музыкантами уже успели несколько раз показательно раскланяться, показав соответствующую конструкцию из пальцев за их спинами, и пару раз подрезали на дорогах. Что девушки, что юноши нахально измеряли их откровенно оценивающими взглядами и равнодушно отворачивались. Почему-то именно у парней это получалось намного обиднее. Демоны в отместку вчера, после ознакомительной прогулки по городу, сходили с женами в местный бар, погоняли биллиард, обставив завсегдатаев, попили пивка, кстати, неплохого, а под занавес напоролись на чертячий патруль и слово за слово подрались. В результате обе стороны остались довольны «разминкой» и мирно разошлись ко всеобщему разочарованию зрителей. Гастроли начинались скучно.

— Освищут или закидают? — Джуни окинул пустую площадь перед сценой критическим взглядом.

По иронии судьбы, а, может быть, и нет, это было то самое место, где когда-то Мишель испробовал заклинание тлена, отправив в ад одну из самых жестоких группировок этого города. Но фасады домов отреставрировали, фонтан отремонтировали, насадили цветов, открыли уютные кафе, и бывшая мертвая площадь получила название Жасминовая.

Сантилли почесал бровь и предложил:

— Эрри выпустим, пусть набивает руку, искуситель робкий наш. Сколько можно стоять за нашими спинами?

— Смеешься? — Джуни был с ним категорически не согласен. — Он два месяца, как после последней операции. Пусть привыкает. Ничего менять не буду, — и одними губами предупредил. — На горизонте тайфун.

— Вижу, — не разжимая рта, ответил Сантилли: к ним, приподняв плечи и размахивая прямыми руками, решительно маршировала сердитая Риалисса.

Элерин предлагала оставить ребенка на время каникул дома под своим присмотром, но родители рассудили иначе, не представляя, как они выдержат разлуку с дочерью. Вчера она была ангельской паинькой, но проснувшийся утром характер решил, что с него хватит и смело взялся за исправление ситуации.

— Торпеда в действии? — насмешливо поинтересовался дэм.

Девочка одарила его хмурым взглядом, звучно припечатала ногу, останавливаясь, и уперла кулачки в бока.

— Семь лет и все маленькая, да? — сдвинув брови, начала она. — Это нельзя, туда не ходи. Я ребенок, да? Что он никуда не пускает?

Под «он» подразумевался Сах Ир, на которого беззастенчиво спихнули неугомонную маленькую демонессу, пока родители и братья монтировали сцену. Ийет остановился внизу, иронично усмехаясь, и скрестил руки на груди.

— Почему мне нельзя купить себе мороженое? — она топнула ногой и тут увидела Ласа. — Опять?!

— Лисса, — йёвалли оставил ненадежное укрытие за колонкой и присел перед ней, — по-моему, мы договорились. Нет?

Девочка неохотно кивнула и засопела:

— Ты мне разрешала покупать мороженое.

— Смотря где, — мягко возразил йёвалли.

— Там, — Риа неопределенно мотнула головой и сдулась под насмешливыми взглядами демонов — сбежать в самостоятельный поход не удалось.

— Сделаем так, — решил Лас, — ты идешь впереди, не оглядываясь, а сзади — Сах. И тебе хорошо и нам спокойно. Идет? — он подставил ладонь.