— Ноэлю сейчас нужна поддержка и любовь, а не твои слезы и истерики, — жестко ответил Сантилли. — И твой сын в отличие от Эрри будет абсолютно здоров.

Когда из-под упавшего дракона доставали покалеченных воинов, среди них оказался и Ноэль с многочисленными переломами и пропоротым ребром легким. Ему повезло, что голова угодила между камнями, а, может быть, он сам успел ее туда пристроить. Он еще слабо дышал, упрямо цепляясь за жизнь. Эрри грозила пожизненная слепота, и Сантилли не представлял, как йёвалли будет жить дальше без рисования, гонок, полетов. Жизнь без красок в ограниченном пространстве вечной темноты. Невыносимо.

Но почему у них обоих оказались разряжены капсулы, оставалось неясным. Тоже перекинули энергию на защиту? Скорее всего — да.

Он решительно взял сестру под мышки и выдернул из кресла:

— Марш помогать Мишелю. Здесь без тебя прекрасно обойдутся.

Придя домой, Сантилли отправился искать сына и Ласа, последовательно проходя насквозь первый этаж. Последней он проскочил кухню и направился вокруг особняка к гаражу, не обратив внимания на лежащий на столе большой желтый шар.

Тот разом ожил, развернулся за ашуртом, неуклюже переступая на месте и одновременно протягивая к нему коротенькую пухлую ручку.

— Э… — шар пошевелил пальчиками-сардельками и сокрушенно покачался на носочках. — Э-эх! — он, неуклюже переваливаясь, поковылял к краю стола, где и сел, свесив аккуратные лапоточки, и шмыгнул носом-картошкой. — Бегають, бегають, как оглашенные цельный день и никто слова доброго не скажеть. Деревня, однем словом. Ох-хо-хонюшки. А обещал, что отбою не будет от почитателей. Всё демоны врут, ох, и врут.

Как и следовало из закона подлости, беглецы нашлись в гараже в компании Ла-али и при виде мрачного Сантилли неестественно оживились.

— Да колись уже, — усмехнулся тот, — можно подумать я не знаю, почему вы здесь притаились.

Йёвалли, прячущий сзади здоровую руку, независимо вздернул голову:

— И почему?

— Что там у тебя? — Сантилли вытянул шею, заглядывая ему за спину. — Стимулятор? Йян тебе башку не отвертит за это?

— И что? — насупился Лас. — У меня день рождения послезавтра, а я должен таким ходить? — он расправил изуродованное крыло и вытянул из перевязи на груди культяпку, упакованную в биолубок. — Красавец, да? А в женской ипостаси — сплошная экзотика.

— Не то слово. Давай сюда, сам сделаю, — ашурт забрал у друга контейнер с ампулами и потряс одну, активируя содержимое. — Кто стащил?

А какая разница кто, потому что теперь и он соучастник. За кражу из медицинского центра по головке не погладят, а если и погладят, то против шерсти до радужных искр. Мало не покажется.

— Мы со склада взяли и деньги оставили с запиской, — несмело призналась Ла-али, и Сантилли на мгновение закатил глаза, едва не промахнувшись мимо лубка.

Боги, там же камеры кругом. Это как визитку предъявить за собственной подписью: «Здесь были идиоты такие-то». Блеск!

И хотя Ла-али ходила на склад в медицинском комбинезоне и в парике, а записку они начирикали на компьютере, но Йян все равно докопался до правды, устроив шайке грандиозный разнос, спасибо с глазу на глаз.

Перекачав содержимое ампулы в биолубок, ашурт оправил «воров» помогать Эджен, выдав им соответствующие инструкции, и придержал Ласа.

— Ты… — он замялся, — не торопись менять ипостась. Там Жени. Ну, ты понимаешь.

— Нет, не понимаю, — сжал губы йёвалли и взорвался. — Мне ее в постель положить? Сразу после смерти Влада?

— Идиот, — Сантилли оглянулся на ворота гаража и торопливо продолжил. — Тебя она послушает. Вы же друзья. Как-то ты же вытащил ее тогда. Ну… если вдруг… то к дьяволу, лишь бы она в себя пришла.

— То есть ты подстилаешь меня под свою сестру? — ядовито уточнил Лас и помотал головой. — То есть сестру под меня. Супер. Ты ли это?

Ашурт устало провел по лицу ладонью. Сколько он уже не спит? Двое суток? Бой, смерть друзей, глаза жен, потерявших любимых, переговоры с людьми. Боги! Совет! Его порвут.

— Делай, что хочешь, — он поднял на друга воспаленные глаза, — не маленький. Я всё это к тому, что не буду закатывать истерик, если вы будете сидеть, обнявшись. Ясно?

— Ясно, — хмуро кивнул Лас, — не маленький.

Совет решил не тянуть с приговорами зачинщикам войны и вечером почти в полном составе появился в мире падшего, где они находились. Элерин и Сах с помощью магов устраняли последствия огненной атаки, а Рашид был человеком и мог попасть под влияние искусителя не смотря на все предосторожности. Хотели оставить и Ласайенту, но тот никогда никого не слушал и, демонстративно похлопав восстановленным крылом, присоединился к делегации, нахально объяснив свое присутствие элементарным любопытством.

Может, и был когда-то мир, в который Создатель изгнал падшего, красивым, то сейчас об этом трудно было судить. Планета являла собой жалкое зрелище: обезвоженная, разоренная, с жалкими остатками вырубленных лесов, в которых почти не осталось животных и птиц — каменистая пустыня — все, что осталось от нее. Чтобы уберечь от иссушающих ветров единственный великолепный дворец, окруженный прекрасным парком и мощными стенами, бывший ангел не поскупился на защитный купол. Но общую проблему решил по-своему, найдя более пригодное для жизни место. А чтобы захватить его, разжился союзниками, напев в их длинные уши страшно жалостливую историю о людях, желающих их поработить. Фильмы землян с их извращенной фантазией пришлись как нельзя кстати.

— Меня жена сначала чуть не убила меня за ерундовую царапину, потом чуть не задушила от радости, что сбылась ее мечта, а теперь разговаривать со мной не хочет, — тихо пожаловался Таамир Андерсу, бегло осматривающему мрачный тронный зал падшего, через который они проходили по пути в подземелье.

Гранит, массивные колонны, теряющиеся в темноте по пути к высоченному потолку, узкие витражные окна, гобелены с кровавыми битвами, искусно вырезанная каменная мебель без обивки, великолепная мозаика на полу, изображающая низвержение Создателя. Единственное яркое пятно — на фоне сияющего самоцветами ночного неба, украшенный рубинами позолоченный трон на застеленном багровым ковром возвышении. Йёвалли мимоходом щелкнул когтем по искусной резьбе настенной панели, только потом разглядев, что попал по мужской гордости, и пренебрежительно хмыкнул: чего-то подобного он и ожидал, но не столь откровенного. Чем они тут занимаются? Стриптизом в особо крупных размерах, если исходить из барельефа?

— Это же фавн, если мне память не изменяет? — Андерс не поленился остановиться и, сделав шаг назад, скептически рассмотрел реалистичные обнаженные фигурки, прячущиеся среди причудливой растительности. — Чувствуется влияние плохого настроения, — оценил он обстановку, разворачиваясь к незаметному проходу, возле которого их ждал Совет. — Что ты стонешь? Не подставлялся бы как дурак под их пушки, и ходил бы целенький.

— Они стреляли по Арвину! — надменно прошипел Ин Чу, пристраиваясь рядом. — Мне надо было в сторонке постоять?

Каким-то образом Андерс умудрился не постучать пальцем по лбу, небрежно отозвавшись:

— Вот именно. Пока ты там фланировал перед их корытами, мальчишка давно успел уйти с линии огня и потаскать за хвост их линкор. Так что считай, что твое дефиле сорвало лишь жидкие аплодисменты: у того крейсера другого выхода не было, как долбануть тебя прямой наводкой, — и, не удержавшись, фыркнул. — Герой дня. А что Бетти злится? Все же живы, не смотря на твои старания.

Йёвалли никак не ожидал, что дракон будет настолько сильно переживать небольшую размолвку с женой. Что делает с мужчиной любовь? Тут Андерс наткнулся на хмурый взгляд дочери, находящейся в мужской ипостаси. Не иначе как ему назло делает, а раненой рукой — прикрывается.

«А вот и пусть, — отец деланно спокойно скользнул по Ласу глазами. — А нет мне никакого дела до того, как ты ходишь, — и напоролся на сочувствующий взгляд Сантилли. — Да пошли вы оба!».