Почву для материализма создавала сама древнеиндийская мысль, тяготевшая во многом к естественнонаучному объяснению явлений природы. Материализм, черпавший свое вдохновение из наиболее существенных черт архаического мировоззрения, имел в соперничестве с идеализмом даже некоторое принципиальное преимущество, так как идеализм вынужден был с откровенной тенденциозностью интерпретировать древнейшие тексты. Различия в основных положениях двух традиций — материалистической и идеалистической — были столь существенны, что каждый из оппонентов не только не пытался затушевать положения своих идейных противников, но скорее утрировал их, чтобы подчеркнуть их неприемлемость для себя. Материалисты отвергают не один только авторитет Вед, они отказываются также от идеала религиозного (точнее — мистического) спасения, представлений о переселении душ и закона кармы. Радикализм такого подхода яснее всего виден из того, что ни джайнизм, ни буддизм при всем их негативном отношении к брахманистской идеологии не решились подвергнуть сомнению ни один из этих тезисов. Отсюда следует отрицание любого ритуала и богопочитания (не только ведийского), причем эти внешние формы религиозности критикуются уже не с точки зрения их «примитивности» по отношению к более высокому истолкованию религиозной истины, а отвергаются вообще.

Позитивные аспекты учения материалистов известны, к сожалению, в самых общих чертах. Все материалистические школы признавали «природное», непосредственное развитие любых явлений и вещей из первоначальных элементов. В конкретном перечне элементов наметились, однако, различия: воздух, огонь, вода и земля не вызывали сомнений ни у одной из разновидностей материализма, пятый же элемент — не воспринимаемый чувственно эфир представлялся многим данью идеализму. Споры по этому вопросу дали основу для одного из расколов внутри собственно материалистических школ.

Сложнейшей проблемой для всех материалистов было отношение сознания к непосредственно ощущаемому «вещному» бытию. Материалисты делились в зависимости от ответа на данный вопрос на представителей упрощенного варианта их общей доктрины, трактовавших психику в чисто механистических категориях, и на более серьезную разновидность того же учения, признававшую невозможность свести мышление к примитивным, атомарным формам движения. Конструктивному решению препятствовала неразвитость в ту эпоху естественнонаучных представлений.

Источники сохранили нам названия отдельных материалистических школ. Самыми влиятельными среди них были чарваки и локаятики (этимология названий не вполне ясна). В древности влияние этих школ вынуждены были признать представители всех основных религиозных течений страны. Хотя с переходом к средним векам наступает постепенное падение роли материалистических школ в культурной жизни, след, оставленный этой тенденцией в развитии индийской мысли, был весьма значительным.

Материалистическая традиция и представители материалистических школ существовали вплоть до позднего средневековья. В послегуптскую эпоху их влияние прослеживается в основном в южных районах Индии.

К сожалению, сохранилось немного текстов литературных сочинений, относящихся к кушанской эпохе. Наши знания о развитии санскритской литературы в первые века нашей эры основываются на произведениях, созданных в гуптский период. Однако, согласно традиции, ко времени Канишки (начало II в. н. э.) относится творчество Ашвагхоши — замечательного писателя и драматурга, одного из создателей буддийской санскритской литературы и крупного философа. Многие из сочинений Ашвагхоши до сих пор нам еще неизвестны, но сохранились во фрагментах следующие его поэмы на санскрите: «Буддхачарита» («Жизнеописание Будды»; известен полный текст в китайском и тибетском переводах), «Саундарананда» («Сундари и Нанда») и драма «Шарипутрапракарана» («Драма об обращении в буддизм Шарипутры»). Уже в древней Индии эти сочинения Ашвагхоши пользовались большой популярностью, и побывавший в Индии в VII в. буддийский паломник И-цзин писал о том, что сочинение «доставляет сердцу читателя настолько большое удовольствие, что он не устает постоянно повторять «поэму»».

Хотя «Буддхачарита» и «Шарипутрапракарана» посвящены чисто буддийской тематике и пропагандируют учение Будды, они высоко поэтичны и художественны. Ашвагхоша следует эпической традиции и рисует жизнь, полную драматизма и душевных переживаний.

Своими пьесами Ашвагхоша открывает историю древнеиндийской драматургии, получившей блестящее развитие в творчестве Бхасы, Калидасы, Шудраки и др. С именем Бхасы связывают 13 пьес, но, какие из них действительно были написаны этим замечательным драматургом, сказать пока трудно. Бхаса тоже использует эпическую традицию, хотя его пьесы построены уже по строгим законам драматургии. Некоторые современные исследователи справедливо считают, что ряд пьес Бхасы являются древнейшими образцами индийской трагедии. Это было, безусловно, смелым нововведением Бхасы, выступавшим против установившихся канонов. Эту линию в древнеиндийской драматургии продолжил Шудрака, автор пьесы «Мриччхакатика» («Глиняная повозка»). Здесь излагается история пылкой любви разорившегося купца и гетеры.

Одной из жемчужин древнеиндийской литературы являются произведения Калидасы (конец IV — начало V в. н. э.) — поэта, драматурга и писателя, творчество которого — яркая страница в истории мировой культуры. Переводы произведений Калидасы стали известны на Западе в конце XVIII в. и сразу же были с восторгом приняты читателями. В России перевод части драмы Калидасы «Шакунтала» был сделан писателем Н. М. Карамзиным в 1792–1793 гг. В предисловии к этой публикации Н. М. Карамзин писал, что драма содержит высочайшие красоты поэзии и величайшее искусство.

Перу Калидасы принадлежит, очевидно, значительное число сочинений, но пока ученые располагают тремя драмами: «Шакунтала» (или «Узнанная по перстню Шакунтала»), «Малявикагнимитра» («Малявика и Агнимитра»), «Викраморваши» («Мужество Урваши»), поэмой «Мегхадута» («Облако-вестник») и двумя эпическими поэмами: «Кумарасамбхава» («Рождение Кумары») и «Рагхувамша» («Род Рагху»).

В основе всех произведений Калидасы — образ человека с его переживаниями, мирскими заботами, радостями и печалями. Это уже значительный шаг вперед по сравнению с Ашвагхошей, создававшим идеализированный образ Будды и его верных учеников. Многие из героев Калидасы — цари; поэт не только прославляет их подвиги, но и осуждает их неблагородные поступки. Некоторые сочинения Калидасы свидетельствуют о развитии поэтического эпоса — так называемой махакавьи. И в драмах, и в поэмах Калидасы сюжет отличается драматизмом, а описание природы и человеческих переживаний — особой лиричностью и гуманизмом. Не порывая с предшествующей традицией, Калидаса во многих отношениях выступил как новатор. Поэтому его творчество так понятно и близко народам Индии на протяжении многих столетий.

Длительный период развития прошел и древнеиндийский театр. В эпоху Гуптов стали появляться специальные трактаты о театральном искусстве, в которых подробно разбирались задачи театра и театральных представлений, различные жанры театральных сочинений и т. д.

До настоящего времени сохранился один из таких трактатов — «Натьяшастра», приписываемый Бхарате и датируемый учеными первыми веками нашей эры. «Натьяшастру» справедливо называют энциклопедией древнеиндийского театра. В ней дискутируются различные вопросы, связанные с театральным искусством, — об архитектуре театра, игре актеров, видах драматических произведений, музыке, технике сцены и т. д.

Когда Европа познакомилась с первыми образцами древнеиндийской драмы, то многие ученые писали о том, что индийский театр имеет древнегреческое происхождение. Однако теперь стало совершенно ясно, что театр в Индии возник самостоятельно, независимо от внешних влияний. Более того, индийская театральная традиция древнее античной и теоретически значительно богаче.