В период спада массового движения в среде крайних, так и не создавших собственной организации, начался разброд. Одни из лидеров (например, Тилак) оказались в тюрьме, другие (А. Гхош) отошли от политической борьбы, третьи (Б. Ч. Пал) стали переходить на более умеренные позиции. Лидеры же умеренных, возглавлявшие Конгресс, в обстановке Усилившейся активности подпольных революционных организаций спешили заявить о своей лояльности к английскому колониальному режиму. В 1912 г. был принят устав Конгресса, который провозглашал в качестве официальной цели национального движения достижение Индией самоуправления в рамках Британской империи, но только «конституционными методами». Была предусмотрена такая система выборов делегатов на ежегодные съезды Конгресса, которая затрудняла приход к руководству представителей левых националистов. Но вскоре в обоих течениях наметились тенденции к сближению.

В 1914 г. после окончания срока заключения был освобожден Б. Г. Тилак. Резонанс на его возвращение к политической деятельности свидетельствовал о том, что он сохранил свою популярность в кругах националистов. Под определенным давлением властей, а также из тактических соображений Тилак сделал заявление о лояльности к английской власти в Индии, осудив выступления террористов. Намеченная Тилаком линия являлась по существу переходом от тактики бойкота к массово-политической агитации, что давало крайним возможность восстановить свои позиции на политической арене Индии. Тилак и его сторонники возглавили движение гомруля, т. е. за самоуправление, инициатором которого была руководительница индийского Теософского общества Энни Безант. Весной 1916 г. Тилак основал в Пуне Лигу гомруля, которая стала формой объединения его сторонников. В течение 1916 г. лиги создаются в разных центрах Индии, а осенью того же года в Мадрасе основана Всеиндийская лига гомруля во главе с Э. Безант.

Успешное проведение массовой агитационной кампании укрепило позиции Тилака в национальном движении. В то же время умеренность его политических позиций, с одной стороны, и рост оппозиционных настроений внутри Национального конгресса — с другой, создавали объективные предпосылки для соглашения Тилака с руководством Конгресса, во главе которого стояли Г. К. Гокхале и Ф. Мехта. В результате переговоров, происходивших в 1915–1916 гг., из устава Конгресса были исключены ограничения, введенные в 1912 г., что дало возможность крайним во главе с Тилаком воссоединиться с Конгрессом на съезде в Лакнау в 1916 г. На этом же съезде была одобрена деятельность лиг гомруля.

На лакнауском съезде Конгресса произошла консолидация всех основных, действовавших легально, сил национального движения. Помимо воссоединения двух фракций Конгресса было достигнуто соглашение с Мусульманской лигой, к руководству которой в это время пришли новые силы.

С конца XIX — начала XX в. внутри мусульманского общинного движения наметилась новая демократическая тенденция, связанная с вовлечением в политическую жизнь мусульманской мелкой буржуазии и интеллигенции. Идеологами нового направления выступили Номани Шибли, Абул Калам Азад, Мухаммад Али ц др. В их выступлениях сквозило стремление приобщить мусульманскую образованную молодежь Индии к политическим проблемам своего времени, сблизить ее с деятельностью национальных общественных организаций.

В газетах «Ал-Хилал» («Полумесяц»), издававшейся Азадом, а также «Комрид» («Товарищ»), издававшейся М. Али, и «Заминдар» («Землевладелец»), издававшейся Зафар Али-ха-ном, велась, хотя довольно умеренная, критика колониального режима. Участие А. К. Азада в революционных событиях 1905–1908 гг. сделало его еще более популярным в мусульманских средних слоях. Левое крыло в Мусульманской лиге, консолидировавшееся вокруг Азада, братьев Мухаммада и Шауката Али и др., повело борьбу за изменение политической ориентации организации. В 1913 г. был изменен устав Лиги Целью объявлялось достижение самоуправления в рамках Британской империи. Хотя Лига сохраняла характер общинной организации, в устав вносилось положение о необходимости сотрудничества с другими национальными организациями.

Победа левого крыла в Лиге была закреплена избранием в 1915 г. президентом ее очередной сессии М. А. Джинны, активно поддержанного Азадом и другими лидерами левых.

Происшедшие сдвиги создали предпосылки формального соглашения Лиги с Конгрессом о единстве в целях достижения «самоуправления, что было важным этапом на пути объединения всех антиимпериалистических сил В то же время в Лакнауском пакте было обусловлено, что в выборных законодательных органах Лига получает право монопольного представительства мусульман, которые могут избираться только по своей курии. Эта уступка руководства Конгресса принципу общинного представительства создавала объективные возможности для продолжения английской политики противопоставления индусов и мусульман. Но подписание соглашения лидерами Конгресса и Лиги (сессия Лиги происходила также в Лакнау) было воспринято общественностью как установление индусско-мусульманского единства в борьбе за независимость.

Новым явлением в общественно-политической жизни Индии этого времени стала деятельность будущего вождя национально-освободительного движения Мохандаса Карамчанда Ганди (1869–1948), вернувшегося в 1914 г. в Индию. М. К. Ганди был выходцем из состоятельной гуджаратской семьи, принадлежавшей к профессиональной касте торговцев банья, находившейся на службе правителя небольшого княжества в Гуджарате. Получив высшее образование в Англии, М. К. Ганди в 1903–1914 гг. жил в Южной Африке, где вел адвокатскую практику. Здесь началась его политическая деятельность в защиту прав жестоко дискриминировавшихся индийских иммигрантов (общая численность их составляла свыше 100 тыс. человек). Во время пребывания Ганди в Южной Африке в основном сформировались его философские и общественно-политические взгляды, определившие впоследствии его тактику борьбы с английским колониализмом. Здесь им впервые были осуществлены на практике принципы «ненасильственного несотрудничества», или «сатьяграхи» («упорства в истине»), которые были выработаны в значительной степени под влиянием событий русской общественно-политической жизни начала XX в. Из опыта революционных событий в России, в первую очередь общеполитической стачки, Ганди воспринял необходимость организованного действия масс как средства давления на политического противника. Оценивая в 1905 г. события в России, Ганди подчеркивал, что «даже самый могущественный правитель не может управлять» без поддержки управляемых». Из учения Л. Н. Толстого о ненасилии Ганди перенял ненасильственные методы борьбы. В 1908 г. он организовал первую кампанию гражданского неповиновения, т. е. организованное неподчинение дискриминационным законам колониального режима в Южной Африке.

Проведению каждой кампании предшествовали переговоры с властями. Ганди пытался достичь компромисса с ними и в ходе самой сатьяграхи. Подчеркивая ненасильственный, мирный характер своей деятельности, он всячески демонстрировал лояльность к английским властям. В 1906 г. Ганди возглавил снаряженный индийцами санитарный отряд, действовавший на стороне колониальных войск во время военной экспедиции в страну зулусов, а иозже, уже во время мировой войны, (выступил с активной поддержкой Англии, участвуя в вербовке в армию крестьян в родном Гуджарате.

Успешное проведение нескольких кампаний гражданского несотрудничества в Африке, выступления в печати, особенно в издававшемся Ганди журнале «Индиэн опиниэн» («Мнение Индии»), в поддержку национального движения на родине делали его имя все более известным и популярным и в самой Индии. После возвращения на родину Ганди при поддержке гуджаратской буржуазии основал в 1915 т. в Ахмадабаде центр по распространению идей сатьяграхи — «Сатьяграха-ашрам», а затем успешно провел три камлании ненасильственного несотрудничества: в 1915 г. в княжестве Раджкот — за отмену некоторых таможенных пошлин; в 1917 т. — за реформу системы вербовки кули для работы вне Индии; в конце 1917 — начале 1918 г. в Бихаре — против системы эксплуатации крестьян английскими плантаторами. Эти кампании имели значительный пропагандистский эффект и выдвинули Ганди на аванс-цену политической жизни Индия. Его выступления способствовали утверждению в умах националистов мнения о необходимости вовлечения масс в борьбу с колониальным режимом.