Хотел бы Керриган суметь дать ей понять, что он чувствует сейчас на самом деле. Но честно говоря, он наслаждался этим моментом наедине с ней. Он был теплым. Более того, умиротворенным. Не было злобных голосов, которые хотели наброситься и причинить боль любому, находящемуся поблизости. Не было боли.

Были только они вдвоем, затерявшиеся в этом мгновении.

Завтра все будет по-другому. Завтра Моргана встретит их и он будет слаб.

У Сирен будут ее силы, но никакого опыта по управлению ими. Единственная их надежда была в руках ворчливого горгульи, причем нельзя было ручаться предаст он их или нет.

Проклятье. Как бы он хотел иметь возможность перенести их в какое-то место подальше отсюда. Туда, где не было бы ни Морганы, ни магии.

Его жизнь всегда была полна желаний.

Верно. Желание большего привело Керригана к тому, что он оказался здесь с Сирен. Оно привело его к ней.

А завтра, оно будет тем, что скорее всего приведет его к смерти. Потому что пока он держал Сирен в своих руках, кое-что стало до боли ясным. Его обмен с Сирен и близко не изменил ее так, как изменил его. Он не был таким, как раньше....

Ты изменился еще до того, как инициировал ее.

Это была правда, и он знал об этом.

Увлечение ею стало его слабостью. Она сделала его уязвимым, и без сомнения Моргана уже знала, что это была его Ахиллесова пята. Если Керриган допустит один неверный шаг, один крошечный просчет завтра, Моргана победит, а он умрет.

Керриган провел ночь, лежа в постели с Сирен. Демон внутри него хотел покинуть ее, но мужчина — нет, и именно к этой своей части он прислушивался. Его меч висел на стене над головой, а их обнаженные тела сплелись под покрывалами.

Его тело болело от нападений на щит, и даже сейчас он мог слышать горгулий и драконов снаружи, пытающихся пробиться через него. Он надеялся, что завтра уже будет свободен от этого.

Не обращая внимания на звуки, доносящиеся снаружи, Сирен прижалась к его груди и спокойно спала, пока он играл с шелковистыми прядями ее волос. Ее дыхание щекотало грудь Керригана и заставляло сосок морщиться при каждом выдохе.

Он знал, что должен будет уйти, и не собирался пускать это маленькое создание в свое высохшее сердце.

Никому никогда нельзя доверять. И все же она наполнила его неведомыми эмоциями, которые не были жестокостью или холодом. И лежа с ней в своих объятьях Керригана одолели еще более необычные мысли.

Он представил ее, держащей их малыша... заботящейся о нем.

В своих мыслях он мог увидеть себя торговцем, работающим в собственной лавке, и ее рядом, пока их дети бегали вокруг, смеясь и играя. Он мог увидеть солнечный свет падающий через широкое окно и блестящий в светлых волосах младшей дочери, пока та смеялась и пыталась поймать лучик своими пухлыми ручками.

Сладкий голос Сирен, хвалящий успехи их дочери, достиг его ушей.

— Ох, ты просто ненормальный, — выдохнул Керриган, прогоняя эти изображения. Какой безвкусный сон. Торговцы и крестьяне были пешками. Они были дураками и нищими.

Он же был Королем. Конечно, Королем проклятых, но тем не менее Королем. И мир лежал у его ног.

Его коронация проходила в крови и огне. И если честно, ему это нравилось. Он не хотел быть добрым и сострадательным. Беспощадность была единственным, что служило хорошую службу человеку. Слабые страдали, пока сильные брали то, что они хотели.

И он был сильным.

Он никогда больше не будет жалким крестьянином и вором, которого все высмеивали и унижали. Те дни давно прошли и никогда больше не вернутся. Он позаботится об этом.

Керриган почувствовал, как тепло окутало его тело. В его глаза вернулся огонь. Откинув голову назад, он ощутил, как магия снова течет через него, словно охлажденное вино вливаясь в каждый уголок его души. Да, он был грозным и несомненно собирался таким и оставаться. Сила была всем, что уважали в этом мире и в Камелоте. А он был сильнее других.

Вернув себе решимость, он выбрался из-под Сирен и облачился в броню.

Отказываясь смотреть на нее, мужчина снял Калибурн со стены и закрепил на бедрах. Время для слабости прошло. Он приятно проведет какое-то время с Сирен и убедится, что его ребенок не пострадает. Но в конце концов ему придется вернуться к тому, кем он был.

Король плохих ребят. В его мире не было места для супруги. На вершине было место только для одного человека, и это был он. Керригану не нужна была Сирен и ее жалкие эмоции, привязывающие его к ней. Все, что ему было нужно, — его меч и его магия. А остальное — к черту.

***

Сирен вздохнула, когда ей начал сниться славный, теплый день из ее юности, еще до того, как она стала ученицей. Ее мама нашла работу у портного в маленькой деревушке в Йоркшире.

Пока мама работала, Сирен играла в поле, недалеко от домика женщины, присматривающей за ней. Она была одета в бледно-зеленую рубаху, которую мама вышила золотыми драконами вдоль подола.

Это была ее любимая домашняя одежда.

Откинув голову назад, девочка кружилась по полю, наблюдая, как красивое голубое небо кружилось и кружилось вместе с ней.

— Сирен?

Она прервала игру при звуке мелодичного голоса своей матери. Почувствовав головокружение, Сирен слегка покачнулась.

— Да, мама?

Как только ее мама подошла ближе, а головокружение прошло, она поняла, что больше не была маленькой девочкой. Она была взрослой женщиной.

Самой собой.

Остановившись перед ней, мама откинула волосы с ее лица, нежно улыбнулась и поцеловала в лоб.

— Ты сильно изменилась, мое маленькое сокровище.

Ее накрыла обжигающая волна горя, когда она снова услышала благословенный голос своей мамы. Слезы навернулись на глаза.

— Я скучала по тебе, мама.

Губы матери дрожали. В отличие от Сирен, ее мама была одной из самых красивых женщин. В волосах темно-русого оттенка мелькали медово-золотистые пряди. Будучи ребенком, Сирен часами расчесывала волосы своей мамы перед сном, прежде чем женщина заплетала их. Ее волосы всегда пахли весенними цветами и были мягче самого лучшего шелка. Сейчас эти драгоценные воспоминания переполняли девушку и отзывались болью до самой глубины души.

— Я тоже скучала по тебе, моя Сирен, — проговорила ее мама нежным голосом. — В тишине небес, где я сейчас нахожусь, я иногда слышала, как ты шептала мне, — в ее чертах отразись собственная боль и горе, когда она обняла ладонью щеку Сирен. — Много раз я хотела ответить тебе, но не могла. Но ты никогда не была одна, моя драгоценная доченька. Никогда.

Слеза светлой печали скатилась из уголка ее глаза.

— Зачем ты здесь сейчас?

Ее мать потянулась к вырезу своего золотого платья и вытащила маленький медальон. Он напоминал тот, что носил Керриган. На нем были та же звезда и дракон.

— Настало время отдать это тебе.

Ее мать положила медальон ей в ладонь, накрыла сверху своей сжала в кулак, обхватив его своими ладонями.

— Твой прапрадед был одним из тех, кто предал своего Короля и привел все это в движение. Он позволил злу соблазнить себя и совершил фатальную ошибку, которая разрушила братство Стола Артура. Мы происходим из рода Пенмерлина Эмриса, и дочь, которую ты сейчас носишь, однажды столкнется с той же трудностью, что и наш прародитель. Я не знаю, что она выберет. Но если она пойдет по его стопам, — мир навсегда будет принадлежать Моргане и ее демонам.

Мама смахнула слезы с ее лица.

— Не плачь, Сирен. Не из-за меня. Я покоюсь с миром, дитя. Я оберегала тебя, чтобы ты смогла вырасти, а теперь... твоя жизнь зависит только от тебя. Она будет такой, какой ты ее сделаешь.

Если бы это было так просто, но Сирен знала лучше. Было так много всего, не поддающегося ее контролю.

— А что насчет Керригана?

Ее мать посмотрела вдаль, словно скрывала что-то от нее.

— Его дорога тоже принадлежит только ему и не мне о ней говорить. Но ты должна быть сильной, дитя. Слушайся своего сердца и не позволяй другим обмануть тебя.