Блэйз, который был достаточно любезным и предоставил ей ножницы, иглы и нитки, предупредил девушку, что Керриган, скорее всего, с презрением отвергнет ее подарок.

Он, конечно, мог. Но сделать тот все равно казалось правильным. Из всех, кого она знала, он единственный занимал достаточно высокое положение, чтобы носить этот цвет. Темно-красный будет хорошо на нем смотреться и оттенять его черные волосы.

И таким же цветом загораются его глаза....

Прекрати, Сирен!

Но это было правдой. Когда его глаза загорались, они были такого же красного цвета.

Отбросив эти мысли, девушка впала в то, что Вэндлин называла ее рабочим трансом. Каждый раз, когда она ткала на станке своей матери, с ней происходило что-то странное. Казалось, что время останавливалось. Она могла бесконечно работать не уставая.

Если бы только то же самое происходило, когда она работала на станке мастера Руфуса.

— Сирен?

Она услышала звук голоса Блэйза, словно он находился где-то далеко от нее.

— Да?

— Я принес твой ужин.

— Пожалуйста, поставь его куда-нибудь. Я еще не голодна.

Блэйз сделал, как она попросила, наблюдая за ее работой. Он мог сказать, что она имела очень смутное представление о его присутствии. Вокруг нее была странная аура... такую он видел всего несколько раз в прошлом.

Это было чем-то, что можно увидеть только магическим зрением, а не обычным взглядом. Он слушал красивый голос Сирен, пока та тихо пела сама себе старинную колыбельную. Ее руки изящно и без усилий работали над стежками на тунике. Не было ни спутанных нитей, ни пропущенных стежков.

Он не знал никого, кто работал бы быстрее, и в том темпе, в каком она шила, туника будет готова уже через пару часов. Он был впечатлен.

Более того, это вызывало подозрения. Он был в окружении достаточного количества магических существ, чтобы распознать их по виду, и наблюдая, как Сирен работает, начинал понимать почему та так важна для Морганы.

В этой "простой" крестьянке было что-то гораздо большее, чем заметно на первый взгляд.

— Сирен?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он заговорил.

— Да?

— Кем были твои родители?

По ее лицу он мог сказать, что вопрос удивил ее.

— Моя мать была ткачиха, а об отце я ничего не знаю. Он умер вскоре после моего рождения

— А твоя мать? Где она сейчас?

Ее зеленые глаза потускнели, когда их наполнила глубокая, искренняя печаль.

— Она умерла почти сразу после того, как я пошла в ученицы к мастеру Руфусу.

Его кольнуло холодное предчувствие.

— Как умерли твои родители?

— Я не знаю об отце. Моя мать отказывалась говорить о нем. А что касается ее, то она погибла во время пожара, начавшегося когда она спала.

— Ты уверена? — вопрос вырвался раньше, чем Блэйз сумел остановить его.

Она нахмурилась.

— Прости меня, госпожа, — тихо сказал он. — Это был глупый вопрос.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Блэйз покачал головой. Нет никакой необходимости говорить ей о своих подозрениях. В любом случае, пока у него не будет больше доказательств.

— Тебе следует поесть, прежде чем все остынет.

Медленно она встала, подошла к подносу и взяла попробовать кусочек хлеба.

В девушке было что-то прекрасное, хотя все ее черты были достаточно обычными. Она двигалась с несомненной грацией и уверенностью, чтобы было необычным для женщины такого низкого происхождения. Она изящно вытерла рот белой льняной салфеткой.

— Я делаю что-то не так?

— Нет.

— Тогда почему же ты так на меня смотришь?

Блэйз засмеялся над ее невинным вопросом.

— Я практически не могу тебя видеть в этой форме, — объяснил он. — Я вижу твою тень, а когда ты двигаешься, то вижу это как серый туман, который немного размыт.

— Ты слеп?

— Только в человеческой форме. В форме дракона у меня идеальное зрение.

— Почему?

— Я не знаю. Это проклятие моего рождения, — он не сказал ей, что с помощью своей магии мог увидеть многое даже будучи человеком (это был секрет, который он хранил только для себя), но цвета и все прочее было нечетким.

— Мне очень жаль, Блэйз. Тебе нужна какая-нибудь помощь?

Все что он сумел, это не рассмеяться над ее вопросом, представляя, как она помогает ему. И все же доброта ее жеста согрела мэндрейка.

— Нет, госпожа. Оставлю тебя работать.

— Блэйз? — спросила она, когда он повернулся, чтобы уйти.

— Да?

— Большое спасибо за то, что принес еду. Она очень вкусная и я тебе признательна.

Ее искренняя благодарность окутала мэндрейка странным теплом.

— Это было мне в удовольствие, Сирен.

Блэйз еще раз посмотрел на нее, прежде чем воспользоваться своими силами и покинуть ее. Когда он уже исчезал, перемещаясь, то увидел вокруг девушки слабую белую ауру...

Да, она была той, кем он и подозревал, интересно, знал ли Керриган об этом.

Блэйз глубоко вздохнул, осознав, что он оказался в опасном положении. Он находился между двумя Мерлинами.

Одним, который с радостью принял зло, и второй, которая даже не знала, что у нее есть эти силы. На самом деле, эта мысль ужаснула его, потому что в любом случае, если рядом оказываются положительное и отрицательное, то появляется глубокое влечение...

Или чертовски огромный взрыв.

Блэйз медленно выдохнул. Пусть бог сжалится над девушкой. Бедная Сирен понятия не имела, что ее ждет. Особенно, если Моргана узнает правду о ее рождении.

Когда Сирен закончила тунику, уже почти рассвело. Потянув занемевшие мышцы, она зевнула. Девушка устала, но радость от того, что шитье было закончено, переполняла ее. Это действительно была ее самая лучшая работа. Алое сукно практически сияло при свечах.

Даже вышивка вокруг горловины была необычной. Если бы только она использовала для нее золотую нить, хотя и с черной получилось достаточно хорошо. Наверняка, даже такому темпераментному мужчине, как Керриган, понравится.

Улыбнувшись при мысли о том, что угодит ему, она еще раз потянула затекшие мышцы перед тем, как встать и выйти из комнаты. На этот раз дверь не была заперта, скорее всего потому, что здесь не было никого, кроме них, да и куда бы она могла пойти, когда они находились на острове посреди неизвестного ей моря?

Она толкнула дверь и вышла в коридор, где почти ожидала появления Блэйза или Керригана, которые заставят ее вернуться в комнату.

Девушка не знала наверняка, где мог находиться Керриган. Учитывая его упоминание о том, что он не спит, мужчина мог расположиться в зале. Только она понятия не имела, где в этом огромном, холодном месте зал. Логика подсказывала, что большой зал должен занимать центр нижнего этажа замка.

Полагаясь на инстинкт, Сирен прошла по темным коридорам, а затем вниз по винтовой лестнице, пока не оказалась на первом этаже.

Конечно же, она попала в огромный холл, в котором рядами на возвышениях располагались столы. Изысканные знамена, в большинстве своем уже истертые, свисали со стропил над головой. Но она не обращала на них внимания. Ее взгляд был прикован к человеку у горящего очага, носившему броню черную, как сам грех.

Керриган спокойно сидел на большом резном стуле, его ноги лежали на маленьком деревянном табурете. Сначала, она подумала, что он не спит, пока не подошла ближе.

Он подпирал голову кулаком, но его глаза были закрыты и они не распахнулись от ее бесшумного приближения.

Как много в нем надменного хвастовства. В конце концов, мужчина заснул и этот факт делал его гораздо более человечным.

Покачав головой, целую минуту Сирен изучала черты его прекрасного скульптурного лица, смягчившиеся впервые с того момента, как она с ним познакомилась. Темная щетина слегка пробивалась на подбородке, щеках и над верхней губой, а его длинные черные волосы падали на лоб. Без сомнений, он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела.