— Ты выбрал разрушение.

Он кивнул.

— Почему?

— Я не знал доброты или порядочности. Когда показались Повелители Авалона и захотели, чтобы я присоединился к ним, я рассмеялся им в лицо. Почему я должен был хотеть использовать свою силу, чтобы помогать тем, кто плевал на меня? К черту всех их.

Сирен склонила голову, глядя на его красивое лицо.

— И все же ты помогаешь мне.

Он отвел взгляд.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы сделать что-то правильное, Керриган, — мягко произнесла она. — Люди нападают на то, чего они не понимают. И мне жаль, что они ополчились против тебя. Но это не значит, что ты не можешь измениться.

— Она не свернет, — тихо сказал Блэйз. — Это не в ее характере.

Керриган колебался. Он не был уверен. Он знал только то, какой соблазнительной была темная часть силы. Сирен лишь мимолетно соприкоснулась с ней. Эта сила пропитывала все, пока оно не вспыхивало подобно пламени. Она была слабой женщиной, которая ничего не знала о зле. Ничего не знала о силе.

— Я не хочу разрушать то, кем ты являешься, Сирен. Сила изменит тебя. Она всегда делает это.

Тем не менее девушка непреклонно встретила его взгляд.

— А я хочу уметь защищать себя. Ты не можешь наделить меня силой воина, но можешь дать мне магию колдуньи.

Керриган не мог винить ее в том, что ей этого хотелось, и если он потерпит неудачу завтра, она останется одна во всем мире. Одна с его ребенком.

Кровь Господня, как бы ему не хотелось учить Сирен чему-то такому, что в конечном счете может навредить ей. Но у него действительно не было выбора. Если что-то случится с ним, девушка будет беззащитна, и он лучше кого-либо другого знал, что случается с беззащитными в этом мире.

Он не мог оставить ее вот так. Добычей для кого-то, такого как он. Не тогда, когда у него была возможность остановить это.

— Ты понимаешь, что у нас недостаточно времени, чтобы обучить тебя? Чему бы ты ни научилась, ты не сможешь использовать это, — по крайней мере не в том случае, если он сделает все обычным способом.

Разочарование отразилось в ее взгляде

И видя ее поражение, мужчине показалось, будет его ударили.

Нет. Почему же его это заботит? Она всего лишь пешка, которая носит его ребенка. Но он-то знал лучше. Эта маленькая мышка стала значить для него слишком много, и это пугало мужчину больше, чем встреча со всей армией Морганы без меча и брони.

Керриган едва сдержался, чтобы не выругаться от открывшейся правды. И он знал, что ему надо сделать. Оставалось только надеяться, что его помощь не разрушит Сирен.

— Блэйз, — тихо обратился Керриган к мэндрейку, который все еще сидел на своем стуле. — Оставь нас одних.

Глаза Блэйза вспыхнули, словно он понял, что собирался сделать Керриган. На мгновение, тот ожидал, что Блэйз начнет спорить.

Но он не стал.

Вместо этого мэндрейк поднялся и направился к двери, как обычно ступая так тихо, что это напоминало Керригану скольжение призрака.

Как только они остались одни, Керриган повернулся к Сирен. Он все еще не верил в то, что собирался сделать. Никогда за все эти века, он не помогал никому.

Никому.

Но Сирен была права. Он не мог оставаться в стороне и смотреть, как с его ребенком обращаются так же плохо, как обращались с ним. Он не мог оставить его одного в мире. Моргана убьет их обоих, если у нее будет такая возможность и воспитает ребенка неизвестно в каком направлении. Лучшее, что он мог сделать, — это вооружить Сирен так, чтобы она могла сразиться с сукой на равных. Если он разблокирует все ее силы, тогда сможет быстро обучить ее и показать, как использовать их, чтобы противостоять Моргане и ее армии.

Надеясь, что принял правильное решение, Керриган снял меч со своих бедер и заставил себя положить тот на спинку стула. Но это было тяжело. Он никогда не любил расставаться с мечом больше, чем на несколько секунд, привычка, которая часто выводила Моргану из себя, так как он всегда занимался с ней любовью, держа меч в своих руках.

Но сейчас все это было для него позади.

Сирен не знала, чего ожидать, когда Керриган притянул ее спиной к себе. Он прижался щекой к ее голове, шепча что-то на непонятном языке. Обняв ее руками, он нежно покачивал девушку в своих объятьях, пока их окружала странная красноватая дымка.

“Дыши легко”. Слова звучали в голове, пока Керриган продолжал тихо напевать ей на ухо.

Но было сложно подчиниться. Казалось, туман душил ее. Он был слишком плотным, чтобы дышать. Девушка чувствовала, будто тонет. Задыхается. Это было невыносимо, и ее легкие горели от напряжения.

Когда она была уже уверена, что умрет от этого, то почувствовала острую боль в шее. Крик застрял у нее в горле, а она впилась ногтями в бедра Керригана.

Керриган зарычал от вкуса невинной крови Сирен. Его желудок свело от боли, но он проигнорировал это.

Этот ритуал был старше, чем само время. Он практиковался с самыми первыми из их вида.

Первоначально церемония крови использовалась, чтобы соединить силы Пендрангона, который правил людьми, с силами Пенмерлина, который управлял стихиями. Затем Пенмерлина убивали, а все его силы доставались исключительно новому, коронованному Пендрагону, чтобы он мог лучше править своим народом.

Но он не намеревался убивать Сирен. Отстранившись, мужчина облизал губы и развернул ее к себе лицом. Глаза Сирен больше не были ее собственными, они были черными от темной магии, которая извратила его. Магии, которая воспитала и вскормила его.

Девушка была наполнена ею. Она больше не была чистой. Не была невинной.

Его сердце разбилось от того, что он сотворил с нею, Керриган отвел доспехи и обнажил шею, наклоняя голову к девушке. Не теряя времени, Сирен приняла то, что он предложил.

Керриган выругался, когда она впилась зубами ему в шею и потянула силы из его тела. Сейчас они были соединены. Две души, разделяющие все знания о способностях Мерлина. Его кровь хранила все, что он узнал. Все, что испытал.

В отличие от него, Сирен не придется изучать свои силы. Они текли через нее сейчас, вместе с умением владеть ими.

Комната начала кружиться, когда он ослаб еще больше.

Сирен вцепилась в него, жадно выпивая его сущность. Опасаясь, что она заберет слишком много, он отступил.

Она потянулась к нему.

Керриган остановил ее, обняв руками.

— Достаточно, Сирен! Взяв слишком много, ты убьешь меня.

Ее глаза больше не были человеческими, они было полностью красными с черными зрачками и в них виднелось его отражение. Он выглядел бледным. Но контроль здесь все еще был у него. Не у нее.

— Я хочу больше, — ее голос был глубоким, демоническим.

Керриган скрипнул зубами, услышав звук, который презирал. Он отдал ей все самое худшее. И ненавидел себя за это.

— Нет.

Сирен вскрикнула, когда это слово эхом отдалось в голове. Это было странно болезненно и новое существо внутри нее восстало от этого возражения. Оно вцепилось в нее, требуя взять Керригана сейчас и заставить его заплатить за боль, которую он причинил, отказав ей.

Как смеет он говорить ей нет!

Девушка откинула голову назад, когда невидимый ветер пронесся по комнате, заставляя ее волосы развеваться вокруг головы. Он был теплым и злым, лаская ее плоть и делая ее распутной. Девушка жадно облизала губы, а все ее тело требовало утолить этот голод.

Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного. Это была сила. Грубая и простая. Зашипев, Сирен позволила той течь сквозь себя, пока не сумела направить ее в свою ладонь. Рассмеявшись, она выпустила разряд силы в стол, стоящий поблизости.

Стол рассыпался в пыль.

Ох, это ощущалось так хорошо. Слишком хорошо. Ничто не могло остановить ее сейчас. Опьяненная этим знанием, она направилась к двери, но обнаружила на своем пути Керригана.

— Куда ты собралась, маленькая мышка?

— Здесь больше нет мышки, — произнесла она своим новым голосом. — Я собираюсь встретиться с сукой и убить ее.