– Входи уже! – раздался знакомый голос. – Или собираешься ночевать на площадке?!

Из кухни выглянул Ренди в фартуке, надетом поверх летнего льняного костюма. Его собранные в неловкий хвост темные волосы смешно растрепались, а на лице виднелись следы муки.

– Как ты сюда попал? – Я спросил скорее для вида. На самом деле я так обрадовался его визиту, что меня совершенно не волновало, как именно он открыл железную дверь с сейфовым замком.

– Для меня не существует преград, – спокойно пояснил Ренди.

– Почему ты решил дать знать о себе сейчас? – Этот вопрос меня интересовал гораздо больше.

– Время подходящее.

Ренди не стал оправдываться, говорить о большом количестве работы, пробках, усталости, командировках или использовать другие классические отговорки. Впоследствии он никогда не рассказывал, куда уходит, и не сообщал, когда вернется, не называл точной даты или места встречи. Я мог только теряться в догадках, где и чем он занимается.

Глядя, как Ренди пытается красиво уложить на тарелки подгоревшие сырники, я засмеялся. Мы сели за стол и стали ужинать, запивая нехитрое блюдо любимым русским напитком – чаем. На десерт я предложил апельсины и наполовину съеденную шоколадку. Меня поразило то, как свободно Ренди чувствовал себя на моей территории. Он прекрасно знал, что где лежит.

– Ну и бардак у тебя, – шутливо заметил Ренди, разрезая апельсин.

– Только посредственности нужен порядок, гений господствует над хаосом, – пафосно произнес я.

– Посуду мыть не собираешься? – с улыбкой на губах поинтересовался Ренди.

– Не-а, помою, когда гора в раковине дорастет до крана.

Такие вещи, как грязная посуда, пыль или раскиданная одежда, никогда меня особо не волновали. К тому же жил я один, а значит, мне не перед кем было отчитываться.

Встав из-за стола, мы устроились на потертом диване перед телевизором, но так его и не включили.

– Лови! – Ренди кинул в меня подушкой-думкой.

– Вы – сама любезность! – Я ждал, что будет дальше.

– Как прошел семейный вечер? – спросил мой гость, небрежно поправляя свою челку.

– Как обычно: собрались, поели, поругались. На этот раз из-за экстрасенсов.

– Чем же труженики потустороннего фронта тебе не угодили? – Ренди сразу понял, какую точку зрения отстаивал я.

– Все это шарлатанство!

– Если и так, каждый вертится как может, – заметил Ренди. – Самообман – одно из любимых занятий человечества. Ты же не хочешь его запретить?

– Сам не знаю, почему я завелся. Маму напрасно обидел.

– Похоже, эта тема затронула что-то глубинное. Вот сейчас, например, тебе следовало бы вызвать полицию или пинками выгнать меня за то, что явился без приглашения, но ты этого не делаешь. Почему? – Он смотрел в упор.

– Меня разжалобили твои паленые сырники. А если серьезно, ты скрашиваешь мои будни. Это как…

–…волшебство, – закончил Ренди.

– Ну, своего рода… – Я замялся.

– Выходит, ты сам не только веришь в магию, но и всячески стараешься привлечь ее на свою сторону. И что же получается, тебе можно хотеть чуда, а твоей маме или… как ее… тете Лоре нельзя?

– Можно, но меня бесит, когда начинают с почтением говорить о разных предсказателях.

– Ах да, Ванга и компания. Подумай, старушке нужно было на что-то жить. За то, что сумела найти свою нишу в таком почтенном возрасте, она заслуживает уважения.

– Ты сам веришь в судьбу? Думаешь, в этом мире все предопределено?

– Что-то предопределено, а что-то нет. В этом вопросе отчасти правы и фаталисты, и скептики. – Ренди говорил как человек, точно знающий ответ. – Некоторые события в жизни человека или человечества действительно предписаны заранее. Они посылаются в качестве награды, предупреждения, испытания или наказания. Но тут важно провести грань между судьбой и фанатизмом. Если случится забыть мобильный дома, не стоит сразу винить Провидение и спешно каяться в грехах. Лучше в следующий раз собираться внимательнее. Думать, что у всякой мелочи есть высокий смысл, – признак крайне нездорового самомнения. Высшие силы не могут заниматься одним тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. То же касается и личной безопасности: если все время переходишь дорогу на красный свет, тебя рано или поздно собьет машина. Это не судьба, а теория вероятности. Некоторые из тех, кто называет себя предсказателями, разбираются в психологии лучше докторов наук, а вероятность подсчитывают точнее, чем математики с мировым именем. На моей памяти есть отличный пример такого предсказания.

– Расскажешь? – Я устроился на диване поудобнее.

– Конечно. – Ренди кивнул. – Мехмеду, царю Персии, однажды предсказали…

– А когда он правил? – поинтересовался я, так как не смог вспомнить такого царя.

– Это ты выяснишь потом с помощью Интернета и энциклопедий, если захочешь. Может, его вообще никогда не существовало и я все выдумываю, а может, страницы истории не сохранили его имени. Посмотрим, какая из твоих частей победит, ребенок, принимающий многое на веру, или скептик, желающий знать точные даты и, по его словам, не верящий в магию. Предпочтешь ли ты очарование легенды или научные изыскания.

После пятнадцати лет правления царь Персии Мехмед постепенно стал входить в тот возраст, когда больше времени тратится на размышления, а не на действия. Дворцовые дрязги, интриги, враги, подхалимы – все это тяжелым грузом лежало на плечах уставшего правителя. Не подумай, что Мехмед был погрязшим в роскоши самодуром, наоборот, он четко представлял, что хочет сделать для своего государства. Беда состояла в том, что, пытаясь претворить свои вполне разумные планы в жизнь, Мехмед сталкивался с такими труднопреодолимыми вещами, как лень, отсутствие добросовестности, страх знати потерять привилегии, личная месть, происки врагов, кумовство, взяточничество и безграмотность. Под воздействием этих факторов первоначальные планы менялись, а результат получался как в пословице «Компромисс – это когда каждая из сторон получает то, что ей не нужно». Царь вынужден был лавировать между семьей, армией, аристократами, крестьянами, ремесленниками, торговцами, жрецами и соседними государствами, как лодочник между рифами. За годы такой жизни он выдохся.

Кроме того, два пережитых покушения заставили правителя чаще думать о смерти. За каждым углом ему чудились наемные убийцы. Супруга властителя успокаивала его старым, как мир, способом, говоря, что если он выжил – значит, так было нужно. Мехмед стал суеверным, начал искать помощи у потусторонних сил. Как и любой человек, он в тайне мечтал о «лампе Аладдина», чтобы все накопившиеся проблемы решились сами собой. И вот как-то раз один из министров, желая выслужиться, посоветовал царю обратиться к знаменитому колдуну, чьи предсказания, по слухам, всегда сбываются.

Решив, что хуже не будет, Мехмед переоделся в простую одежду и в сопровождении четырех, также переодетых, телохранителей покинул дворец. Жилище чародея находилось за пределами города, достаточно далеко, чтобы ощутить все прелести тихой жизни вдали от оживленных улиц, и достаточно близко, чтобы добраться можно было пешком. К удивлению Мехмеда, это оказалась не ветхая хижина с черепами на копьях, а средних размеров дом с небольшим садом, купальней и коваными воротами.

Приближаясь к дому предсказателя, царь испытывал благоговейный трепет, так как там жил человек, который мог общаться с духами. В саду Мехмед увидел аккуратно одетого, коротко стриженного мужчину среднего роста. Не было ни длинной бороды, ни звериных шкур, ни крысиных чучел на шее. По внешнему виду хозяина дома можно было принять скорее за обеспеченного горожанина, чем за колдуна. Он спокойно поливал цветы и, казалось, даже не замечал царя и телохранителей.

Будучи сильным мира сего, Мехмед привык, что при его появлении сразу падают ниц, но, как и всем людям, ему периодически хотелось разнообразия. «Проверим, действительно ли он связан с богами или только притворяется, – задумался Мехмед. – Настоящий колдун не испугается даже царя, так как находится под защитой своей магии».