Джек дочитал письмо и мрачно улыбнулся.

— Как знать, как знать, — буркнул он себе под нос и, покинув кабинет Скаффера, вернулся к открытому окну.

В вестибюле гостиницы консьержа не оказалось, — видимо, куда-то отошел. Джек забрал свои вещи — куртку и туфли с носками — и поднялся в номер, где его ждала Свифт.

— Что случилось? — в ужасе вскричала она. — На брюхе ползал, что ли?

Джек оглядел себя. Действительно, грязный как черт.

— Угодил в легкую переделку, — уклончиво ответил он.

Не признаваться же ей, что он лазал на здание Национального географического общества, потому что ему не давала покоя его идиотская интуиция, которая, впрочем, его не подвела!

— Оступился. — Он прошел в ванную и снял свитер. — На улице скользко.

— Пить надо меньше, — заметила Свифт. Она приблизилась к нему со спины и ласково обняла. — Извини. Эта экспедиция для меня все. Такой шанс выпадает раз в жизни.

— Понимаю. Я знаю, для тебя это очень важно.

— Но главный здесь ты, Джек. Если ты считаешь, что экспедицию следует отложить и искать деньги где-то еще, я возражать не стану. Договорились?

— Да нет, — отозвался он. — Причин для отсрочки нет.

Пожалуй, не стоит говорить ей о результатах ночной вылазки, сути которых он и сам до конца не понимает. Просто надо все время быть настороже. Знать бы еще, чего опасаться.

Это был чуждый мир. Застывшее царство снега и камня. Время и пространство в Гималаях значат не то же, что везде. Здесь важно одно: насколько можно продвинуться или как высоко подняться в период между рассветом и закатом. Все остальное в горах не имеет значения.

Как и все прочие участники экспедиции, выступившей из Джомронга в Аннапурнское святилище, Свифт редко подавала голос, довольствуясь размеренным течением собственной мысли. Окружающее безмолвие нарушал только глухой скрип шагов. Утопая в снегу, она и ее спутники поднимались по крутой тропе к Святилищу. Неудивительно, думала Свифт, что Гималаи считают священным местом. Такое ощущение, будто она соприкоснулась с вечностью. Ощущение одновременно восхитительное и пугающее.

На высоте тринадцать с половиной тысяч футов воздух стал заметно разреженным, и Джек, в целях акклиматизации, настоял, чтобы они пешком преодолели расстояние от Джомронга до базового лагеря на Аннапурне, сокращенно БЛА. Он располагался в верхней части долины, примерно в двух милях от начала южного склона Аннапурны. Джек решил разбить стоянку там, а не в базовом лагере на Мачхапучхари (БЛМ), который был ближе к запретной горе, чтобы усыпить бдительность властей, не подозревавших об истинной цели их экспедиции.

Задыхаясь, с чудовищной легкостью в головах, они приплелись к месту стоянки через пятьдесят минут после Джека и проводника-шерпа и были неприятно удивлены, не обнаружив каменных хижин, которые в путеводителе описывались как «домики для путешественников с минимальными удобствами». После шестидневной прогулки по горам под снегопадом и нещадными ветрами они были бы рады любому жилью, лишь бы оно имело стены и крышу. Загадка исчезнувших хижин разрешилась сама собой, когда Джек приказал носильщикам копать снег.

Вскоре они спустились вниз по вертикальной снежной шахте и сквозь бамбуковую крышу одного из засыпанных домиков проникли в сухое помещение. Потом в снегу вырыли еще одну шахту, разобрали еще одну крышу и выкопали два горизонтальных туннеля, соединяющих двери обеих хижин. За несколько часов Джек с шерпом отыскали под снегом и соединили туннелями все четыре домика. В вертикальные шахты они установили алюминиевые лестницы, в комнаты провели свет. В укрытых толстым снежным одеялом хижинах, где из обстановки имелись только койки, столы и стулья, легко разместились все члены экспедиции и с десяток носильщиков-шерпов.

Чуть позже поставили главную палатку, сброшенную военным вертолетом неподалеку от БЛА вместе с тяжелым снаряжением и запасами продовольствия. В «ракушке», как называл палатку Бойд, специально разработанной для арктических условий, предполагалось устроить лабораторию, центр связи и еще одно жилое помещение. Палатка представляла собой надувную конструкцию в форме эскимосского иглу и имела в диаметре шестьдесят шесть футов, а в высоту достигала десяти. Оснащенная герметичной дверью, «ракушка» могла выдержать ветер скоростью до ста пятидесяти миль в час.

Вертолет доставил также электрогенератор с запасом топлива — источник энергии для подачи тепла, света и работы оборудования: надежных портативных компьютеров «Тошиба», системы связи, микроволновой печи, барокамеры для нейтрализации острых приступов высотной болезни и миниатюрной метеорологической станции.

Для связи между членами экспедиции служили портативные приборы глобальной системы позиционирования, а контакты с базой в Покхаре обеспечивала мощная спутниковая радиостанция. Она позволяла общаться по электронной почте практически с любым уголком земного шара.

Во главе команды шерпов стоял Хурке Гурунг — красивый жилистый мужчина сорока восьми лет. Он не умел ни читать, ни писать, но всем своим обликом излучал спокойную уверенность и опытность, приобретенные при общении с величайшими альпинистами, вместе с которыми он совершал восхождения. Одно время он служил в Собственном Ее Величества гуркском пехотном полку, откуда уволился в чине сержанта. Гурунг обладал и другим важным достоинством: как и Джек, он видел йети.

Его помощник, Анг Церинг, стройный парень со стрижкой под морского ежа, с приплюснутым носом и глазами без век, не имел большого опыта восхождений, зато знал грамоту и по-английски изъяснялся увереннее Хурке.

Врачом экспедиции была Ютта Хенце, смуглая, рослая, современный идеал героини-воительницы. Вдова знаменитого немецкого альпиниста, Ютта совершила немало сложных восхождений. На Свифт атлетичная немка произвела впечатление жестокой женщины, способной без оглядки шагать по трупам, но Джек сказал, что, познакомившись с Юттой поближе, она поймет, что немка идеально подходит для экспедиции именно благодаря своим волевым качествам.

Снимать работу экспедиции на видео предстояло Дугалу Макдугаллу, шотландцу из Эдинбурга. Он был первоклассным оператором и фотографом с мировой известностью. Свифт же видела в нем прежде всего заядлого курильщика, пьяницу, сквернослова, спорщика и неприятного в общении, невоспитанного мужлана. Джек, напротив, обожал тщедушного шотландца, вместе с которым он покорял Эверест и северный хребет Канченджанги.

Майлс Джеймсон, белый зимбабвиец тридцати восьми лет, попал в состав экспедиции благодаря Байрону Коуди, хотя, будучи директором непальского национального парка Читауэн и дипломированным ветеринаром, мог и без протекции рассчитывать на приглашение. Высокий, темноволосый, со светлой кожей и голубыми глазами, Джеймсон обладал безупречными манерами дипломата, но при этом, ко всеобщему удивлению, быстро сдружился с Маком.

Джек, зная Мака, Ютту и Хурке Гурунга не понаслышке — он не первый раз отправлялся с ними в экспедицию, — не имел причины им не доверять. Свифт, разумеется, тоже была вне подозрений. Поэтому он сосредоточил внимание на Анге Церинге, Майлсе Джеймсоне, Байроне Коуди, Линкольне Уорнере, специалисте по молекулярной антропологии, и Джоне Бойде, полагая, что рано или поздно кто-то из них обязательно выдаст себя. Джек был убежден, что решение ЦРУ использовать экспедицию для прикрытия своей операции, каким-то образом связано с индо-пакистанским кризисом. Только вот что конкретно замыслило ЦРУ, он не мог себе представить.

Последним в БЛА прибыл Линкольн Уорнер. Профессор Джорджтаунского университета, он слыл одним из наиболее выдающихся умов современности. Его перу принадлежал целый ряд книг о генетическом анализе костных останков древних людей. Более шести футов ростом, Уорнер подавлял своей внушительной статью. Правда, сейчас вид у него был изможденный, поскольку всю дорогу из Джомронга он сам нес свой багаж.