— Он прав, — поддержал шерпа Мак. — Пожалуй, пойду скажу носильщикам.

— Сейчас принесу тебе костюм, — сказала Свифт Гурунгу и вслед за Маком покинула палатку.

Брайан Перринс вызвал к себе начальника отдела оперативных кадров. Тот с виноватым видом вручил Перринсу досье на Касторпа.

— Я выполнил твою просьбу, Брайан. Внимательно ознакомился с его делом и выяснил, что мы, похоже… э… каким-то образом просмотрели отчет по результатам последних психологических тестов. Мы только что его получили. В принципе он отличный специалист. Но, разумеется, знай мы чуть раньше то, что нам известно теперь, мы бы, скорей всего, подыскали другую кандидатуру.

— И что же нового вы узнали о Касторпе?

— Судя по всему, в последнее время у него возникли проблемы психологического характера. Его мысли и поступки не вполне сообразуются с действительностью. Некая форма психоза. Я беспокоюсь за ученых. Не дай Бог кому-нибудь из них встать у него на пути.

— Но отозвать его мы не можем. Он — наш единственный козырь. — Перринс поднялся и отошел к окну. — Пошлю ему сообщение. Постараюсь наставить на путь истинный.

Целый день провозившись на леднике с образцами кернов, Бойд по возвращении в БЛА застал там только двух шерпов, отдыхающих в хижине, да Линкольна Уорнера в «ракушке», где тот набирал на компьютере текст письма.

— Хорошо хоть у нас электронная почта есть, — пробурчал негр. — Иначе я тут с ума бы сошел.

— Да, тебе, пожалуй, хуже всех, — посочувствовал ему Бойд. — Кому пишешь?

— Да так, студентам, — уклончиво ответил Уорнер. — Время от времени пишу своим в Вашингтоне о ходе экспедиции.

Интересно, подумал Бойд, чем Уорнер занимается целыми днями? Негр почти сутками просиживал у монитора, но, когда однажды Бойд украдкой приблизился к нему, выяснилось, что тот играет в какую-то компьютерную игру.

— Слушай, а куда все подевались-то?

— Почти все в новом лагере. Джек вроде бы обнаружил нору йети.

— Что ж ты тогда сидишь с такой физиономией? Насколько я понимаю, вас теперь ждет всемирная слава, верно?

— Связь с Джеком потеряна. Похоже, на него напали. Возможно, он ранен.

— Напали? Это уже хуже. Чем мы можем помочь?

— Ничем. Хурке отправился его спасать.

Бойд одобрительно кивнул:

— Шерп — толковый мужик. Если кто и способен спасти Джека, так это он. — Бойд снял куртку. — Выходит, я ошибался. И что же, по-твоему, представляет собой это чудовище? Какая-нибудь человекообразная обезьяна?

— По-видимому, да.

Бойд налил себе кофе и сел напротив Уорнера, грея замерзшие руки о горячую чашку.

— «Голос Америки» передал, что несколько мусульманских стран собираются объявить войну Индии, если индусы нападут на Пакистан. В знак солидарности с братьями по вере. А что, если кто-то из них решит нанести упреждающий ядерный удар? Индийская граница тут совсем рядом.

Бойд допил кофе и прикурил сигарету.

— Возможно, тебе известно больше, чем мне. Ты ведь постоянно слушаешь радио и в курсе того, как развивается политическая обстановка. Но, честно говоря, Линкольн, я не стал бы из-за всего этого тревожиться.

— Но ведь если на Дели сбросят ядерную бомбу…

— Мы полетим домой из другого города. Скорее всего, из Калькутты. До Калькутты Пакистан не достанет. Их ракеты так далеко не летают. — Бойд хохотнул. — Весь мир со страхом следит за событиями на Индостане, а нам эта заварушка только на руку. Мы здесь одни. Полное раздолье. Никто не мешает. Для ученых это то, что надо.

Бойд налил себе еще кофе и рассмеялся, глядя на угрюмое лицо Уорнера:

— Ну, будет тебе, не вешай носа. Ты же, наверно, знал, во что ввязываешься, когда ехал сюда?

— Да как-то толком не задумывался.

— Хочешь, дам совет? Перестань пугать себя бреднями, которые передают по радио, и лучше молись, чтобы твои приятели поймали эту обезьяну. А теперь, может, поужинаем?

Джек лежал на земле в рододендроновом лесу. Сознание постепенно возвращалось к нему. Он шевельнулся, и от боли в укушенном плече опять едва не провалился в забытье. Он открыл глаза и, приподнявшись на локте, огляделся, пытаясь понять, где находится.

— Это Джек. Как слышите меня? Прием.

Джек сел и попытался сделать глубокий вдох, но тут же почувствовал острую боль в боку. Очевидно, помимо плеча, у него повреждено еще по крайней мере одно ребро. Джек поднял голову и осторожно постучал по шлему, надеясь восстановить связь.

— Кто-нибудь слышит меня? Прием.

Никто не откликался. Но сам он улавливал щебет птиц и гудение ветра в зарослях. Значит, внешний микрофон работает.

Поначалу он видел только густую листву, но потом различил между ветвями вечнозеленых растений пятна иной расцветки. Темные, красновато-коричневые силуэты.

Эти силуэты двигались.

В пятидесяти футах от него сидели пятнадцать, а может, двадцать странных существ. Они жевали листья рододендрона и какие-то большие грибы, которыми были усыпаны стволы некоторых деревьев.

Повадками они напоминали обезьян, но назвать их обезьянами было бы неверно. Да, лбы у них обезьяньи, отметил Джек, но лица чистые, без волос, с кожей, как у молодых шимпанзе, носы маленькие, но четко выраженные. Рты тоже не обезьяньи и издают звуки, которые можно издать, лишь обладая подвижными губами. Джек почувствовал, что у него горят уши. Может, у него разыгралось воображение или йети и впрямь говорят о нем?

Плечо и бок болели, но ноги вроде бы не пострадали. Он осторожно вонзил пятки в рыхлый вулканический грунт и стал потихоньку отползать вверх по скату. Йети немедленно отреагировали на его действия. Одни вытянули шеи, чтобы лучше его видеть, другие поднялись, продолжая переговариваться между собой. Самка, державшая на руках детеныша, повернулась к нему спиной. Сидевший к Джеку ближе других взрослый самец, выделявшийся среди соплеменников могучим серебристо-красным торсом, несколько секунд пристально наблюдал за ним, а потом поднялся во весь рост и разразился оглушительным ревом.

Напуганный столь недвусмысленным выражением агрессивности, Джек застыл на месте. Могучий самец выбросил над головой длинные косматые руки и опять зарычал, как бы демонстрируя свое доминирующее положение в группе.

— Хорошо, хорошо, я понял. Здесь ты хозяин.

Самец направился к нему. Передвигался он, в отличие от всех обезьян, которых Джек когда-либо видел, не на четвереньках, а на задних конечностях — шел прямо, с высоко поднятой головой, как человек.

Джек прижал голову к коленям и сгруппировался, приготовившись принять мощный удар.

Но йети, остановившись подле него, вместо того чтобы применить силу, поорал немного и, повернувшись к пленнику серебристо-красной спиной, потопал на свое место. Джек за это время успел отползти по скату почти до самой опушки леса. До ледяной пещеры оставалось футов десять.

Неожиданно его ладонь наткнулась на какой-то плоский блестящий предмет. Это был кусок пластика, похожий на пластину фотоэлемента. Джек ощупал шлем, проверяя, все ли на месте, хотя найденный им предмет был слишком крупным для…

Вдруг кто-то набросился на него сзади. Две огромные лапы схватили шлем, словно баскетбольный мяч, и оторвали Джека от земли. Должно быть, все это время за его спиной сидел еще один взрослый йети, догадался Джек. Возможно, тот самый, что сшиб его с ног в пещере. Джек висел в воздухе, дергая руками и ногами в тщетной попытке высвободиться из железных тисков волосатых лап, пока верзила с размаху не грохнул его оземь.

Джек понимал, что следует притвориться мертвым, но это требовало абсолютного контроля над собственным телом, а у него уже не осталось сил беззвучно переносить боль.

Был только один способ убедительно изобразить труп. Джек вытащил из кобуры пистолет с парализующим препаратом, который дал ему Джеймсон, и, приставив дуло к внутренней стороне бедра, спустил курок.