— Профессор, какого черта вы все тащили на себе? — изумился Джек. — У нас для этого есть носильщики.
Рослый негр покачал головой и сбросил свой рюкзак на снег возле «ракушки».
— Не в моих правилах, — ответил он. — Носильщики — это те же рабы.
— Рабам не платят по десять долларов в день, — заметил Байрон.
Линкольн в ответ лишь сердито глянул на него. Судя по всему, они уже успели поспорить на эту тему.
— Здешний народ очень нуждается в деньгах, — продолжал Байрон, — и переноска груза — единственный для них способ заработать. Тем более что они хорошо приспособлены к этому и здорово справляются со своей работой. Так что ваша щепетильность напрасна. Верно я говорю, Хурке?
Шерп согласился:
— Для семейного человека это большие деньги, сагиб. Он за целый год столько не заработает.
— Ваша позиция ясна, — раздраженно бросил Уорнер. — Но спорить я не намерен. — Он улыбнулся Джеку. — Зови меня Линкольном. Обращение «профессор» превращает меня в старика, каковым в данный момент я как раз себя и чувствую.
С прибытием Байрона Коуди и Линкольна Уорнера состав экспедиции увеличился до десяти человек, включая предводителя шерпов и его помощника, надзиравшего за поварами, посыльными и носильщиками, курсировавшими между БЛА, Джомронгом и Покхарой, где находилась главная база экспедиции.
Брайан Перринс прошел в свой кабинет в штаб-квартире ЦРУ, современном белом здании, стоящем посреди ухоженного парка. В отличие от Пентагона, куда его вызывали несколько дней назад на встречу с Биллом Райхардтом, директором департамента 4С956, так называемого отдела космических систем, в Лэнгли, к счастью, туристов захаживало мало, и потому обстановка была тихая и спокойная.
Перринс возликовал, когда из Национального географического общества ему сообщили, что некая доктор Свифт пожелала отправиться с экспедицией в Гималаи. Благодаря этому появилась прекрасная возможность разрешить весьма щекотливую ситуацию, в которой оказались Райхардт и американское правительство. Посылать на Индийский субконтинент самолет-разведчик «У-2» было рискованно, это могло свести на нет все усилия правительства мирным путем урегулировать конфликт между Индией и Пакистаном. Требовался оперативный агент. И Перринс нашел такого агента.
Еще несколько лет назад, думал он, усаживаясь за стол, связь с агентами обеспечивали целые отделы. Их сотрудники принимали радиосообщения, анализировали и обрабатывали поступавшую информацию. Теперь же Перринс сам в любой момент мог связаться по электронной почте с работавшим в Непале агентом Касторпом.
Прочитав первое донесение из Аннапурнского святилища, Перринс от души посмеялся над замечанием Касторпа о том, что «снегу много, но снеговик пока не объявился». Решив, что агента следует подбодрить, он ответил ему в том же шутливом тоне: «Касторп. Вы допустили неточность. Впредь постарайтесь не путать снеговика со снежным человеком».
К сожалению, это было единственное донесение Касторпа, которое его позабавило.
Едва все участники экспедиции собрались в БЛА, погода резко ухудшилась, и с наступлением темноты поднялся сильный, завывающий ветер.
Выбравшись из снежной шахты, Байрон Коуди чуть не задохнулся от резкого порыва ветра. Луч его фонаря скользнул по укрытым брезентом грудам продовольствия и снаряжения и наконец выхватил из темноты «ракушку».
Услышав звуки, похожие на шаги, он мощным лучом обшарил стены палатки. Загадочный шум прекратился.
— Кто здесь? — крикнул Коуди.
Ответа не последовало. Пригибаясь под беснующимся ветром, он двинулся вперед. От «ракушки» его отделяло менее двадцати ярдов, но к тому времени, когда он преодолел это расстояние, все его тело онемело от холода, хотя на нем были толстые лыжные штаны и шерстяной свитер.
Первым, кого увидел Коуди, открыв герметичную дверь палатки, был Джек.
— Кажется, я слышал какие-то странные звуки, — доложил он, ежась и растирая застывшие ладони.
— Вот как? Думаешь, надо выйти посмотреть?
— Да нет. Просто, наверно, у меня слишком живое воображение. — Он втянул носом воздух. — Что у нас на ужин?
Джек улыбнулся и большим пальцем показал через плечо:
— Микроволновка там. Угощайся.
Усталые носильщики расположились на ночлег в хижинах, забравшись в спальные мешки, а все члены экспедиции и двое предводителей шерпов собрались в «ракушке» поужинать, послушать радио и поговорить. Столы и стулья принесли из домиков. Джон Бойд выставил на стол бутылку бурбона, и вскоре завязалось обсуждение истинной цели предприятия, о которой все уже были уведомлены.
— Не думаю, чтобы эта тварь заявилась к нам сегодня в гости, — сказал Байрон. — В такую-то погоду.
Бойд залпом осушил стакан и презрительно рассмеялся:
— Думаю, она вообще не придет.
Вскоре мнения участников экспедиции разделились на три группы. Свифт, Джек, Байрон, Мак, Хурке Гурунг и Анг Церинг верили в существование йети. Ютта, Майлс и Линкольн сомневались. Джон Бойд настаивал, что снежного человека выдумали путешественники.
— Удивляюсь я вам, ребята, — заявил он, рассеянно теребя усы. — Честно говоря, мне кажется, вы гоняетесь за химерой.
Свифт раздумывала. Познакомившись с Бойдом в Вашингтоне, она сразу же прониклась к нему симпатией, но теперь он начинал ее раздражать. Его скептицизм был оскорбителен и нес в себе деморализующий заряд.
— С нами сидят два человека, которые видели йети. Джек и Хурке. Что ты на это скажешь? — спросила она.
Бойд расхохотался:
— Может, это был приступ высотной болезни?
— Простите, сагиб, — подал голос Хурке Гурунг, — но я родился в этих горах.
— Шерпам кислород тоже нужен, — заметил Бойд.
— Гораздо меньше, чем всем нам, — возразил Джек.
На мгновение в палатке воцарилось молчание. Потом раздался глухой стук, будто что-то ударилось снаружи о стенку «ракушки». Джек вздрогнул.
— Наверно, глыба льда, — предположил он. — Ветер здесь всякую гадость гоняет. Как только из Джомронга доставят проволочную сетку, поставим ограждение. На всякий случай.
— На случай чего? — рассмеялся Бойд. — Чтобы йети не пришел погреться?
— Чтобы уберечься от лавин, — со снисходительной улыбкой ответил Джек.
— А у меня, по-твоему, тоже была галлюцинация? — сердито фыркнул Мак.
— Ты говоришь про Наптси, Мак? — уточнила Свифт.
— Да, про Наптси, — кивнул шотландец.
— Наптси — одна из возвышенностей у подножия Эвереста, — пояснил Джек, поскольку не все присутствующие были альпинистами.
— Да. Так вот, однажды утром меня разбудил шум. Кто-то ходил вокруг палатки. Медленно так, осторожно. Я окликнул. Ответа нет. Я опять крикнул. Молчание. Черт возьми, думаю, что там происходит? Слышу: кто-то роется в снаряжении. Смотрю, мой сосед по палатке тоже прислушивается. Ну, думаю, вора нам только не хватало. Мы торчим на склоне Наптси на высоте восемнадцать тысяч футов, а тут какой-то козел пришел нас грабить. Я крикнул этому ублюдку, что сейчас выйду и шкуру с него спущу. Но только я откинул полог, в нос ударила жуткая вонь. Знаете, такой звериный запах?
— Ага, понятно, — перебил его Бойд. — Ты хочешь сказать, что пахло снежным человеком? — Он рассмеялся собственной шутке.
Мак наградил его убийственным взглядом и продолжал:
— В следующую секунду этот выродок — уж не знаю, кто он там был, — задал деру. Я выглянул из палатки, но уже никого не увидел. Он смылся, исчез, понимаете? И ни следов, ни черта. Наверно, потому, что земля была застывшая. Но снаряжение… — Мак поежился. — До сих пор, как вспомню, мороз по коже. Все разложено на снегу, аккуратненько так, как солдаты в армии раскладывают для проверки. Ничего не обгрызено, не сломано. Все целехонько, представляете? Просто пряжки расстегнуты. Зверь так не смог бы. Разве что какая-нибудь обезьяна. — Шотландец тряхнул головой и полез в карман шерстяной куртки. — Я заснял эту сцену. В том самом виде. — Остановив на Бойде укоризненный взгляд, он сунул ему под нос извлеченную из кармана фотографию. — Это снимок, видишь? Не галлюцинация. Не приступ высотной болезни. Фотография, будь она проклята. Ну-ка теперь скажи, парень, какая галлюцинация могла бы так разложить снаряжение?
