Казак. Государь наш батюшка, когда пошла литва на приступ, знамена у них зацвели, и прапоры как есть стали цветы многие. От труб великих и набатов неизреченный визг, от гармат шум. Дивен и страшен был приход их подо Псков, никак нельзя того пострашнее быти. Почали стены и башни топорами рубить и ломами великими ломать, а на стены многие на лестницах взошли, хотели нас взять того часу своими силами. В те поры уж у нас стали стреляти по их осаде из города, а до сех мест мы им молчали. В тот же день мы, казаки, на вылазке большое знамя царя их польского с клеймом взяли да хотели тебе его под ноги положить. (Берет знамя, бросает его под ноги царю Ивану.) Побили мы их, в тот час вышед, многие тысячи, взяли мы у них той поры на вылазке, в том бою шестнадцать знамен да двадцать восемь бочек пороху, взяли языков. Те ж поведали королевское слово к своим гайдукам: «Еже ведомы казачьи нравы и обычаи, приступами нам их николи не имать, в осадах казаки – люди жестокосердные. Под светом таких людей не видано и не слыхано. Разве нам за единую их казачью голову давати своих голов по тысяче. А они на вылазке всю нашу кавалерию с лошадей сбили!»

Царь Иван (обнимает казака). Славно говорил, казак, хоть и не вполне складно!

Иван Шуйский. Государь Иван Васильевич, по моему, воеводы, повелению, вся псковская оборона в повесть летописную складена, а делал то изограф, летописец Василий.

Василий (кланяется царю). Государь великий, тут списана повесть о приходе Батория в город Псков. (Подает рукопись.) Писано о короле Батории: «Баторий яко ад несытый, лютый зверь пропастный, свои челюсти раскинув, город Псков поглотить хотел. Лютый и великий змей, которого сопровождали аспиды и приближенные-змеи. Город же Псков – богоспасаем. Пушечные пальбы потери змеям учинили, русские пушечники столь далекие ядра клали, у поляков же тех пушечников нет. По взорвании Свиной башни король спросил: “Ужель мои дворяне в Свиной башне замка?” – “Под замком твои дворяне, убитые и сожженные во рву лежат”». Так сталось. Особо же храбры жителя псковские, простой народ. Жителя шли в бой с любовью и слезами за Христову веру.

Царь Иван. Хочу провозгласить здравицу за народ наш простой русский православный, прежде прочего – за христианство. Они государю и отечеству главная оборона. То при защите Пскова еще раз выставилось. (Смотрит рукопись.) Летописец, отчего имя свое не поставил?

Василий. Государь милостивый, сделал тайнописью, чтоб имя мое грешное не стояло во главе великих деяний, мной описанных. Скрывая свое имя, применил я цифровую тайнопись: единица дважды, то заведением «вэ», со единем – «а», пятидесятница же усугубити дважды – двести, «эс», со четверицей сугубо – восемь, «и», десятерица же трижды – тридцать, «эл», четверица сугубо – «и», завершается же се десятерицею – десять, «и». Все семь письмен – Василий, поскольку буквы русского алфавита имеют цифровое значение.

Иван. Братья, помыслил – может, и нам так делать, правителям-царям: имя свое цифирью ставить, народу имя уступая? Люди Божьи русские знают, что грешен, каюсь, что до сего времени правление мое было дурно. Виной тому иные бояре и вельможи, пользующиеся моими грехами. Знаю, что нельзя уж исправить тех обид и разорений, которые вы понесли во время моей пустоты. Обиды от неправедных властей, от неправосудия, лихоимства, сребролюбия. Но умоляю вас оставить друг к другу вражду и взаимное неудовлетворение, кроме самых больших дел. А в сием, как и во всем прочем, я вам буду, как и есть моя обязанность, судьею и обороною. (Крики: «Государь Иван Васильевич, защити от неправды народ твой!») Народ православный, я над вами царствую, надо мной царствует церковь наша православная, святой отец митрополит Дионисий и прочие святые отцы. Ныне, по спасении отечества нашего от супостата собрали мы собор примирения, и я отныне – прекроткий царь Иван, овеваемый благодатью Божьего духа с теплым желанием подвизаться не только в устроении земном, но и возвещаю сие отцу православному Дионисию Всея Руси и собору всех Божьих слуг. Поклонитесь же, народ мой русский, отцам нашим православным! (Народ кланяется и крестится.)

Дионисий. Паства православная, Бог вместо себя избрал на земле Русской самодержца, долгие ему года! (Крики: «Долгие года государю!» Звон колоколов.)

Иван. Я, царь, должен искать совета не только у своих добрых советников, но и у всенародных человеков. С такими размышлениями ныне провели мы Земский собор – примирение всей земли Русской. В старину в Новгороде и Пскове было вече поодиночке. Надобно образовать одно вече всех русских земель, вече веч, наподобие английского парламента.

Поп Варламище. Государь наш Иван Васильевич, низко кланяемся тебе, государю русскому, и молим тебя, чтоб все то совершилось не по заморскому немецкому обычаю, а по нашему православному.

Дионисий. Паства православная, ранние раздоры между землями и князями не допускали того. Теперь, когда столько земель собрано воедино, по естеству явится и истинно русское вече. Паства, оглянитесь кругом: перед нами славная картина народа, собранного на площади, и облик царя православного посреди всего народа. (Крики: «Слава великому царю нашему Ивану Васильевичу Всея Руси! Долгие годы митрополиту Дионисию Всея Руси!») Навсегда запомнится, как было то в один из воскресных дней. После обедни царь с митрополитом и всем духовенством вышел на площадь кланяться народу да каяться, ибо душа всякого человека умудряется правдою. А правда же есть – соблюсти заповеди Господни.

Иван. Отец мой митрополит Дионисий, перед тобой да перед народом своим признаю, что сошел было с пути заповедей и преступил Закон Божий. Неможно написанием исписати и человеческим языком изглаголити содеянные нами все злые согрешения и законопреступления. Ныне же сих всех злых дел возненавидившись, добрые богоугодные дела возлюбил. Я не пострадаю, подобно прогневившим и не покаявшимся!

Дионисий. Паства, путь к Богу – через умное деяние. Оно достигается в непрерывном размышлении о Боге.

Народ. Слава государю! Слава святому отцу митрополиту Дионисию!

Дионисий. Паства православная, вас молю, стадо Христово, с любовью преклоняйте ушеса ваши к словам царя вашего. Как он покаялся, так и вы кайтесь и молитесь скорбям своим.

Иван. Народ православный, много злодеяний боярских мог бы перечислить, да они и без того ведомы. Обещаю положить им конец, дабы восторжествовала справедливость и любовь. Тебя же, святой владыка, молю: будь моим помощником и опорой в сем деле любви. Ты сам знаешь – я остался после смерти моего отца трех лет, родственники не заботились обо мне. Сильные бояре только и знали злоупотреблять властью, расхищали мое богатство. Они правили самовластно моим именем. Лихоимцы, хищники и судьи неправедные, какой дадите вы теперь ответ за те слезы и кровь, которые пролились благодаря вашим деяниям? Я чист от крови, но вы ждите заслуженного вами воздаяния. (Крики: «Слава государю! Государь – наш покровитель!»)

Иван. Отец мой, митрополит Всея Руси Дионисий! Ты – виновник всех моих благих предначертаний, страж моих добродетелей, и я, царь, сообщаю народу своему, что, устрашен Божьим гневом, обратился с покаянием и получил от митрополита Дионисия и прочих владык прощение. С тех пор я чист от крови. С этих пор по благому святому совету владыки и мудрых мужей буду управлять Богом врученным мне царством, обороненным ныне от супостата под Псковом. (Крики: «Слава! Слава государю!») Притеснений телесных и душевных более не будет никогда. Отец мой митрополит Дионисий, ныне я как бы очнулся, постиг всю бездну зла, в которую ввергли меня мои грехи и недобрые советники, и решил быть иным человеком, отцом своих подданных, истинно православным государем. Народ православный, весь слезами разливаясь в молитвословии и покаянии, прошу у вас, у народа, за мое нерадение прощения. (Кланяется народу на все четыре стороны. Крики: «Всеблагий милостивый государь, ангел-хранитель наш!»)