И снова, как накануне, наши объятия опять были прерваны назойливым шумом. На этот раз Сарахиль не стучала в дверь. «У-уп, у-уп, у-уп!» – слышались звуки снаружи.

– Сарахиль! – завопила я.

Служанка немедленно появилась возле моей кровати:

– Да, мэм?

– Ты слышала этот звук?

Но не успела я договорить, как «у-уп, у-уп, у-уп!» возобновилось снова. Сарахиль подошла к окну и, высунув голову, склонилась вниз, чтобы увидеть, что происходит на улице:

– О, да это прелестная птичка, королева Македа.

На ее настойчивое щебетание активно реагировала моя кошка Эбби. Она шипела и издавала угрожающее бульканье.

Я вскочила с кровати и подбежала к окну – мне тоже захотелось взглянуть на пернатую гостью.

«Никогда не видела такой птички раньше!» – подумала я. Ее головку украшали бежево-клубничные перышки. Поднимаясь к макушке, они образовывали корону с черными зубчиками, а крылышки и хвост птички словно были раскрашены в черно-белую полоску, как у зебры.

– Боже, какая красавица! – воскликнула я, когда птичка, расправив крылья, продефилировала перед моим окном и опустилась на ближайшей ветке дерева.

Взглянув на усаженный деревьями внутренний двор, я вдруг вспомнила о грядущей встрече, во время которой мне предстоит услышать о царстве Израиль. Я спросила:

– Когда придет Тамрин?

– Сразу после завтрака, – ответила Сарахиль и принялась расчесывать мои длинные черные волосы. Затем она заплела их и свернула в пучок, подколов в прическу несколько белых орхидей – рядом с инкрустированной драгоценными камнями короной.

Я спрятала цепочку, подаренную отцом, в складках платья, а поверх нее надела свое новое изумрудное ожерелье. Я очень хотела сделать приятное Тамрину и, конечно, что уж скрывать, рассчитывала таким образом поощрить его делать мне подарки и дальше!

Когда после завтрака я вышла во внутренний двор, Тамрин уже ожидал меня. И, что удивительно, там же была и полосатая птичка, только теперь она сидела на розовом дереве, прямо над моей любимой скамейкой.

– У-уп! У-уп! У-уп! – обратился он к ней.

Когда Тамрин заметил меня, и наши взгляды встретились, он сказал, обращаясь уже ко мне:

– Как интересно! Она выглядит точь-в-точь как птица, которую мне часто приходилось видеть в Израиле. По-моему, они называют ее птица хупу, или удод. Она считается очень умной. Израильтяне даже говорят – обладает магическими способностями.

– Ну, а мне кажется, что она глупа, – хмыкнула я. – Она шпионит за нами. И, кроме того, отвлекает тебя от того, чтобы ты продолжил свой рассказ о путешествии!

После этих слов – могу поклясться! – удод взглянул мне прямо в глаза и некоторое время, удерживая мой взгляд, пристально изучал меня.

– А Соломон просто спросил бы птицу, чего она хочет, – ехидно заметил Тамрин.

– Кто?

– Соломон. Царь Соломон. Царь той страны, откуда я только что возвратился.

Тамрин возглавлял торговый флот, состоящий из семидесяти трех судов, наполненных животными, людьми и товарами на продажу. Они прошли все Красное море и высадились у берегов Израиля, чтобы привести верблюдов в царский дворец, где их ожидали люди царя Соломона. Тамрин успешно продал им свой товар, состоящий из ценных металлов, шелка, драгоценных камней и всевозможных специй. Полученная прибыль, без сомнения, подняла нашу и без того благополучную экономику.

– И зачем же богатому царю разговаривать с удодом? – громко поинтересовалась я.

– О, царь Соломон довольно сложный человек, полный разных тайн. Неудивительно, что все женщины желают его.

Тамрин взглянул мне прямо в глаза, пытаясь прочесть мою реакцию на его слова. Но я намеренно держалась невозмутимо, хотя внутри и была уже сильно заинтригована.

– Хм-м-м, – произнесла я как можно более нейтральным тоном. В то же время я страстно желала, чтобы Тамрин продолжил свой рассказ о Соломоне.

– А, ладно… Я вижу, что на самом деле тебе неинтересно то, о чем я рассказываю. – Тамрин подхватил мою игру и притворился, что уходит.

– Подожди-и-и! Фу, какой ты противный, – засмеялась я. – Я приказываю тебе: рассказывай!

Тамрин подмигнул – то ли мне, то ли удоду – и продолжил:

– Царь Соломон выстроил храм невероятной красоты и размеров, где хранит священные реликвии их религии. Красное золото и драгоценные камни из наших земель использовались им для строительства этого священного места. Материалы для храма царь покупал у торговцев со всех краев земли.

– Допустим, это некий храм, – пробормотала я, не желая перебивать словесный поток Тамрина.

– О, дорогая моя Балкис, – ответил Тамрин, – это намного больше, чем просто храм. Чтобы ты поняла, мне придется поведать тебе предысторию этого проекта.

Я подоткнула две круглые льняные подушки себе за спину и приготовилась слушать продолжение истории.

Тамрин продолжил:

– Человек по имени Моисей однажды прошел все земли от Египта до Израиля, ведя порабощенный народ к свободе. Моисею было открыто Божественное откровение – Его Голос. Следуя наставлениям Голоса, Моисей смог защищать и кормить вверенных ему людей на протяжении всего путешествия. Великий Божественный Голос при этом невероятным образом многократно являлся Моисею в различных формах, среди которых были и две каменные таблички с начертанными на ней письменами.

– Что же было начертано на этих табличках?

– Великий Божественный Голос передал Моисею и его последователям несколько посланий, которые сегодня известны как Десять заповедей. Таблички с гравировкой были иллюзией и представляли собой лишь материализацию Божественного Голоса. Моисей и его последователи до сего дня верят в единственного Бога, имя которого пишут с заглавной буквы. Их Бог – это мужское божество, которое они называют Адонаи, или Яхве. Он создает и контролирует все существующее. Они верят в то, что, если будут поклоняться ему и следовать Десяти заповедям, Яхве будет защищать их и помогать им. Также, по их мнению, этот Бог посылает на Землю неких своих вестников. Это особые создания – ангелы. Они доставляют людям Его сообщения и наставления.

– Единственный Бог! И только Бог-мужчина?

Я никогда прежде не слышала и даже не догадывалась о том, что может существовать столь странное мировоззрение! Я всегда принимала как должное, что наш божественный пантеон, состоящий из богов и богинь, является единственной и неоспоримой истиной. И кто же может отрицать, что Солнце, обладающее благотворными и питательными лучами, является творцом жизни? Мне даже стало не по себе от одной только мысли, что все может быть как-то иначе.

– Да, они обращаются к нему как «Единственный Истинный Бог Израиля», – объяснил Тамрин. – Их верования называют монотеистическими, что подразумевает веру в существование одного и единственного Бога, а их религия носит название иудаизм. По-видимому, ее корни восходят к другой исторической личности, человеку по имени Авраам, которого израильтяне считают патриархом и отцом иудаизма.

– Ты имеешь в виду Брахму, одно из божеств индуизма?

– Нет. Хотя, помимо созвучия имен, между ними и есть некоторое сходство. Например, супругу Брахмы звали Сарасвати, а жену Авраама – Сара. Но, помимо этого, история Авраама включает в себя сюжет об открытии единого бога Израиля.

– Итак, бог Израиля, должно быть, очень могуществен, раз он единственный, кто принимает участие в их жизни. – Я осторожно подбирала слова, не уверенная в том, что это именно то, что следует сейчас сказать. – Тогда вовсе неудивительно, что царь построил в его честь великолепный храм!