– Это довольно запутанно, – заметила я.

– Годы спустя второй мальчик пришел к тому, с которым он некогда поделился своим завтраком, и попросил отдать ему яйцо. Когда яйцо было возвращено, он потребовал солидную сумму денег в качестве компенсации за упущенную выгоду. В результате юноши поссорились и, чтобы разрешить спор, обратились к отцу царя Соломона – Давиду.

– И как царь Давид разрешил этот спор?

– Давид решил, что за прошедшие годы первоначальное яйцо могло произвести на свет достаточное количество потомства, поэтому претензия второго мальчика к первому о выплате большой денежной суммы обоснованна. Соломон же, присутствовавший на суде, решил поговорить с обоими мальчиками. Должнику он посоветовал выйти на поле и бросить в распаханную землю вареный фасоль: «Скажи всем, кого встретишь, что ты собираешься возделывать вареный фасоль, чтобы вырастить урожай». Тот послушался и вскоре приобрел репутацию сумасшедшего, так как всем было известно, что из вареной фасоли никогда ничего не вырастет. Молва достигла царя Давида, и он понял, что ошибся, разрешив спор в пользу второго юноши. Так тяжба была прекращена, и Давид провозгласил своего сына мудрым и справедливым судьей. С тех пор Соломон стал участвовать в судебных разбирательствах, которые проводил его отец. И, вне всякого сомнения, Соломон гениально справлялся с разрешением правовых споров!

Глаза Тамрина на какое-то время пропали в его огромных щеках. Он вспомнил недавний случай…

Трое мужчин путешествовали. При себе у них был значительный запас денег, который они спрятали в мешке, в углу постоялого двора, где остановились по дороге. Когда пришло время отправляться в путь, путешественники обнаружили, что их мешок с монетами куда-то исчез. Мужчины стали обвинять друг друга, ругались, но мешок от этого не находился. В итоге они приняли решение обратиться за советом, как быть, к Соломону.

Выслушав три версии случившегося, он рассказал спорщикам аллегорическую историю о юноше и девушке, предназначенных друг для друга с самого детства, которые, достигнув брачного возраста, должны были пожениться. Однако на всякий случай они все же договорились: если вдруг кто-то из них захочет сочетаться браком с кем-то другим, то прежде он должен будет спросить разрешения у другого.

Девушка повзрослела и полюбила, но не того мальчика, с которым дружила с детства, а другого мужчину. Поэтому она отправилась к своему нареченному жениху и спросила его: может ли она выйти замуж за другого? Девушка даже готова была отдать своему первому жениху все свое приданое, чтобы таким образом освободиться от ранее принятых на себя обязательств. Но юноша отказался от предложенных денег и сразу согласился на ее брак с другим человеком.

Когда девушка возвращалась домой, на нее напал разбойник и, угрожая смертью, пытался похитить ее деньги. Девушка стала молить о пощаде и рассказала, что несла эти деньги бывшему жениху, чтобы тот разрешил ей выйти замуж за другого человека, но жених от денег отказался. Она сказала разбойнику: «Тебе должно быть стыдно за то, что юноша, который намного моложе тебя, отказался взять эти деньги. А человеку в твоем возрасте следовало бы поступать благороднее». Слова девушки тронули сердце вора, и он отпустил ее с миром, не отняв ни монеты.

Поведав эту историю, Соломон задал троим мужчинам вопрос, кто из персонажей более всего достоин похвалы: девушка, оставшаяся верной своему обещанию, или юноша, согласившийся на брак своей невесты с другим и отказавшийся при этом от взятки? А может, вор, вернувший девушке деньги?

Первый мужчина посчитал наиболее достойной похвалы девушку, второй – юношу, а третий – вора. Так Соломон узнал, что именно третий и украл мешок с деньгами у своих друзей. А тот не стал оправдываться и, признав свою вину, вернул деньги.

Я была искренне потрясена этим рассказом Тамрина о мудрости царя Соломона, и всю дорогу только о нем и думала. Перед сном я размышляла, о чем же Соломон собирается говорить со мной? Хоть я и считала себя умной и начитанной, тем не менее, волновалась, смогу ли поддержать беседу со столь мудрым собеседником, как Соломон. Мои познания в иврите были весьма скудными, поэтому я находилась в позиции, заведомо менее выгодной.

Солнце ослепительно сияло высоко над головой, когда караван отправился вдоль берега Красного моря. Теперь наш путь лежал на север. Все наши люди были одеты в шемагх – специальную защитную одежду, обернув им головы, шеи и плечи, чтобы укрыться от палящего солнца. Я тихо молилась богу Солнца Альмакаху, чтобы он пожалел нас, и была слегка удивлена, когда маленькое облачко, принесенное ветром, ненадолго закрыло Солнце. Как-никак, в нашей традиции считалось, что Альмаках является моим мужем, – поэтому, думаю, естественно ожидать, что он должен защищать и спасать меня от невыносимой жары!

«Был ли на самом деле царь Соломон таким мудрым?» – размышляла я над рассказами Тамрина и не уставала удивляться услышанному. А вместо того, чтобы беспокоиться о том, найдем ли мы с Соломоном общий язык, я решила помолиться о благоприятном разрешении этой ситуации: «Альмаках, пожалуйста, помоги мне: пусть наша беседа с царем Соломоном будет интересной и интеллектуальной».

В ту же секунду я увидела мираж – лицо матери предстало перед моим взором, а в правом ухе прозвучало слово «загадки». «Загадки? – удивилась я. – Что это значит?» Я ничего не могла понять и принялась медитировать над тем, что услышала. Плавный ритм верблюжьей походки мне очень помог в этом. Я задернула шторы паланкина, чтобы затемнить внутреннее пространство, прилегла на подушки и вошла в медитативное состояние.

Вскоре я уснула. И снова увидела сон про Него. Я не видела его лица с тех пор, как мы начали свое путешествие, поэтому я стремительно кинулась в его объятья. Я вдохнула сандаловый аромат, исходивший от него, и растаяла в теплых и сильных объятьях.

Он поддерживал мою голову и смотрел мне в глаза. «Я так сильно соскучился по тебе, моя дорогая», – прошептал он, прижавшись щекой к моему лицу.

Его нежность заставила сильнее биться сердце, дыхание мое участилось. «Где же ты был все это время?» – спросила я.

«Македа! Нет!» – Мой сон прервал женский голос. Я повернулась, чтобы увидеть свою мать, которая протягивала ко мне руки.

«Что ты здесь делаешь, мама?»

«Стараюсь уберечь тебя от огромной ошибки!» – ответила она возбужденно и очень настойчиво.

Я сидела пораженная, мое сердце кипело от гнева. Я осознала, что полностью проснулась, что нахожусь в паланкине, и что мама находится рядом, и она настоящая, из плоти и крови. Я дотронулась до ее руки, потом до своей, чтобы убедиться, что не сплю, и в миг позабыла о своем недовольстве, что мама прервала мой сон. Я горько заплакала: как же сильно я скучаю по ней!

Мама крепко сжала меня в объятьях, а я всхлипывала, как малое дитя. Она дала мне выпить воды, и мне стало легче дышать.

«Мама?» – произнесла я сквозь слезы. Мне хотелось спросить ее, почему она покинула меня. И почему она сейчас здесь, со мной? Может быть, она лишь плод моего воображения? Может быть, я вижу ее призрак, появившийся из духовного мира? Но мама приложила палец к моим губам: «Я обязательно расскажу тебе все, моя милая доченька», – пообещала она. И я снова заснула – в ее нежных объятиях.

Меня разбудил донесшийся снаружи голос Тамрина. И я опять вспомнила маму. Открыв глаза, я увидела ее! Она сидела рядом со мной! «Мама! – воскликнула я. – Ты все еще здесь! Как хорошо, мамочка, милая!»

«Я всегда была здесь, моя дорогая», – прошептала она.

«Что ты хочешь этим сказать?» – Я не успела продолжить, как Сарахиль постучала по основанию паланкина, привлекая мое внимание. Ей требовалось узнать, может ли она начинать готовиться к ночной стоянке.