Помню, как дочитал последнюю страницу – 9 декабря 2004-го. Я точно знаю дату, потому что в тот день была ежегодная антропологическая вечеринка, а она всегда проводится в первый четверг декабря. Давясь желчью, я пришел на праздник и столкнулся с Алисой. «Ну и ну, – подумал я. – Вот так совпадение!»

Да, Ларри, ты невольно стал одной из причин всех последующих событий. В последней главе ты процитировал начальную строфу стихотворения Роберта Геррика. «Срывайте розы поскорей…» Я всегда следовал твоим словам, как мудрому совету, наставлению, заповеди, – последовал и в этот раз.

Ты появишься в моей книге про Алису. Что думаешь на этот счет, старина? Жду не дождусь, когда она наконец будет готова. Никак не выберу подходящее название, пока остановился на варианте «Части целого». Мне безмерно жаль, что ты не сможешь ее прочитать.

Несмотря на лихорадочные метания репортеров, я стараюсь придерживаться взвешенного подхода. Страшно подумать, Алиса по-прежнему мелькает в новостных заголовках, а читатели бросаются от теории к теории: от несчастного случая до самоубийства или чего похуже. Чем больше внимания уделяют смерти Алисы, тем сильнее растет интерес. С журналистами такое бывает: осветить все трагедии подобного рода невозможно, не хватит ни времени, ни денег, вот они и цепляются за отдельное происшествие, превращая его в символ, своего рода талисман. Алиса Сэлмон: опасности, подстерегающие молодежь в ночном городе.

«Я жена Ларри Гутенберга. Должна сообщить вам печальную новость», – так начиналось послание от Марлен. Она наткнулась на письма, когда разбирала твои вещи – это нелегкое дело Марлен отложила до нового года. Я понимаю, почему ты не рассказывал жене о нашей переписке. Любому мужчине нужны свои секреты, тайная жизнь, скрытая от посторонних глаз.

Марлен написала, как все произошло. Ты допил кофе, натянул любимую куртку, объявил, что пойдешь гулять с собакой. И не вернулся. Я пытался вообразить героический финал, как у капитана Отса, но на деле все было иначе: ты споткнулся, упал и умер еще до того, как приехала «Скорая». Слишком заурядная смерть для человека, в честь которого названа теорема. Для моего друга, великого Ларри Гутенберга.

Новости о твоей кончине изрядно подкосили меня, старина. Ты ускользнул прочь, а я даже не заметил. Помнишь, как я донимал тебя уговорами, убеждая написать автобиографию? «Вздор! – отвечал ты. – Наука говорит сама за себя». Рано или поздно кто-то должен взяться за историю твоей жизни. Как думаешь, что бы там написали про нас с тобой? Я точно знаю, что написал бы сам. Всего три слова. Я люблю тебя.

Обещаю, на страницах моей книги ты предстанешь в самом выгодном свете, Ларри. Я попросил Марлен передать мне письма; она посоветовалась с сыновьями и согласилась. Будет славно, если наша переписка войдет в мой скромный труд. В конце концов, только с тобой я всегда был предельно честен, и малая толика честности не повредит никому из нас. Тем более Алисе.

У современных детей не бывает друзей по переписке. Интернет убрал все преграды, в нем больше нет места загадке и тайне. Твоим другом может стать кто угодно. Другом или маниакальным преследователем.

Искренне твой,

Дж.

Письмо, полученное Алисой Сэлмон, 4 февраля 2012 г., 13:52

Тема: Уведомление о доставке (не удалось доставить письмо)

Письмо под заголовком «Ты???», которое вы пытались отправить 4 февраля 2012 года в 13:51, не было доставлено получателю – [email protected]. Адрес получателя не распознан.

Данное сообщение является автоматическим уведомлением о статусе доставки. Пожалуйста, не отвечайте на него.

Голосовое сообщение, оставленное Алисой Сэлмон для Меган Паркер, 4 февраля 2012 г., 18:31

Оставила маме уже два десятка сообщений, но не могу с ней говорить, не сейчас. Слишком много выпила, наружу выбралась прежняя Алиса, плохая девочка. Хотела бы я оказаться рядом с вами, где-нибудь на холме в Лейк-дистрикт, подальше от всей этой дряни… Вечер идет насмарку. Вспомни старого черта… Готова поклясться, что видела чокнутого Кука в одном из пабов. Либо у него двойник, либо у меня галлюцинации. Мег, я прочитала то письмо и больше ни о чем другом думать не могу…

Это ведь неправда, Мег, я не верю. Слишком мерзко. От одной мысли меня начинает тошнить. Гадость какая. «Наше прошлое» – о чем он вообще? Позвоню маме завтра, может, какой-то тупой розыгрыш. Наверное, надо было прикинуться, что я не видела это письмо? Угадай, кто прислал мне эсэмэску? Бен! Хотела бы я протрезветь и поговорить с тобой, выслушать твое мнение. В последнее время я только и делаю, что говорю о себе… Прости, что так напилась в прошлый раз; лодыжка до сих пор болит. В понедельник увижусь с Люком, уже все решила. Кристально ясно, как вино в бокале! Сколько обычно длятся голосовые сообщения, Паркуша? Могу болтать бесконечно, ты всегда так говорила. Язык подвешен хорошо, интересно, в кого я такая. Возьми трубку, ну возьми, возьми, возьми-и-и. Меган, пожалуйста. Стою перед пабом. Здесь все изменилось, не узнаю улицу. Слышно, как река шумит. В жизни нет ничего вечного, мы все застыли в движении. Черт побери письмо у мамы в почте…

Пост на веб-форуме «Поиск правды», пользователь Одинокий Волк, 21 июня 2012 г., 23:22

Вот вам правда о нашей идеальной мисс Сэлмон. Про нее пишут на каждом углу, но никто даже не заикнулся, что однажды она натравила на меня своего парня. Он меня чуть не УБИЛ. Бен Финч, редкая с**а. Извините, я знаю, что на форуме нельзя материться. Да и вообще, я здесь модератор, так что валяйте, жалуйтесь.

Он нашел у меня в комнате фотки Алисы. Я соврал, что это для проекта в вечерней школе, а он не поверил и слетел с катушек. «Она моя, – заорал он и въехал мне с ноги. – Моя, моя, моя!» Бил по лицу, по животу, по спине, по яйцам, по почкам – его хорошо выдрессировали в Итоне или в Хэрроу, или где там еще программируют таких уродов. Да, эта с**а знала, куда бить!

С ней все было по-другому. У нас возникла особая связь. На втором курсе мы жили в одной дыре на Каледониан-роуд, вечером иногда сталкивались в гостиной. «Чего не спишь, Мокси?» – спрашивала она. Мы делились друг с другом наболевшим, и я был готов простить ей Бена Финча. «Надо держаться вместе», – сказал я ей как-то вечером. Она не стала возражать.

– Брось его, – умолял я на следующее утро, после того как этот придурок меня отметелил. – Он ведь и с тобой обойдется точно так же!

Показал Алисе лиловые синяки: я слегка подправил их велосипедным насосом, чтобы она сразу поняла, что Бен Финч – настоящий псих.

– Что со мной не так? Повелась на такого парня, – сказала она, однако потом встала на его защиту. Не он это был, и все тут. Он наверняка велел ей молчать об этой истории. Заставил держать рот на замке, чтобы не испортить репутацию славного малого. Как же, Бен Финч – душа компании, чемпион по гребле, будущий директор папиной компании.

– Мне плевать на боль. Главное, чтобы ты осознала правду, – сказал я Алисе. – Поцелуешь меня?

– Ты псих, Мокси, – ответила она.

– Когда-нибудь я тебя поцелую.

И тут у нее снесло крышу.

– Я рада, что Бен тебя поколотил. И поделом. Я попросила его тебя припугнуть.

Видите, правда все равно выйдет наружу, если хорошенько надавить. Она умерла, и справедливость восстановлена: дурной человек наказан за злой поступок! Готов поспорить, ей было по кайфу воображать, как Финч лупит меня ботинками сорок третьего размера.

Когда Алиса откинулась, я попытался продать статью в газету. Но эти кретины сказали, что не заинтересованы в материале. Я грамотно подал историю: мол, надежные сведения от близкого друга. Жили в одном доме, можно сказать, она была моей девушкой. Предложил эксклюзивное интервью, но эти ребята ни черта не разбираются в хороших текстах. Ничего, вот узнают, что я хочу рассказать, и прибегут обратно!