Хелен застонала.

– Ты говоришь в точности как твой отец! Но ведь речь идет о браке, а не о сделке на Уолл-стрит.

– Брак уже давно стал сделкой, мама. – Линнет усмехнулась. – Во всяком случае, для меня. Не скажу, что я этого хотела, но именно это получила. Мне приходится выходить замуж в спешке, но все же я хочу сделать все возможное, чтобы потом не пожалеть. Леди Трабридж может мне помочь.

– Мне представляется, что искать других кандидатов – весьма рискованный вариант. Но твой отец согласился. Я тоже. Что ж, это твое решение… Очень надеюсь, что у тебя все сложится хорошо.

– Спасибо, мама.

– Как бы то ни было, – продолжала Хелен, игнорируя сарказм в голосе дочери, – я решительно не согласна жить у Томасов. Если ты ищешь мужа – в «Савойе» гораздо удобнее.

Линнет знала, что в этом ее мать права. Отель был совсем новым, и именно в нем останавливались богатые американки. В его роскошном чайном зале наследницы-янки могли показать себя во всей красе британским пэрам, имевшим матримониальные планы. Хотя любому человеку с мозгами было ясно, что эти самые пэры пытались подцепить на крючок наследницу побогаче, как рыболовы – форель пожирнее.

Для Линнет все это было крайне неприятно; в «Савойе» каждая девушка представлялась дорогим товаром, выставленным в витрину магазина. Но она теперь тоже стала товаром и вряд ли имела право осуждать других. Более того, она была испорченным товаром, поэтому втайне опасалась, что даже леди Трабридж ей не поможет и она вскоре будет вынуждена выставлять себя напоказ перед пэрами.

Вспомнив о мужчинах, толкнувших ее на этот путь, Линнет в ярости стиснула зубы, хотя и понимала, что сама виновата, так как пренебрегла приличиями. Если бы она не отправилась на свидание с Фредериком в пагоде, ничего бы не случилось.

Фредерик… Теперь она думала о нем как о незнакомце. Впрочем, в каком-то смысле он и был для нее незнакомцем. Человек, которого, как ей казалось, она отлично знала, показал себя в ту ночь совсем с другой стороны… И теперь Линнет не сомневалась: только тогда, при их последней встрече, она узнала настоящего Фредерика.

Скорость превращения очаровательного кавалера в злобного негодяя ее ошеломила. Она много думала об этом бессонными ночами во время морского путешествия и те пять дней, которые они уже провели в Лондоне, но все еще не могла поверить, что оказалась настолько слепой.

Прескотт Дьюи рассказал о самоубийстве. Линнет была потрясена новостью, но при этом отлично понимала, что легко отделалась. Она была готова признать, что Федерстон сыграл в этом деле определенную роль, но вовсе не собиралась его за это благодарить, тем более – выходить за него замуж.

Экипаж, дернувшись, остановился. Линнет выглянула из окна и убедилась, что они приехали – дом под номером шестнадцать по Беркли-стрит оказался трехэтажным кирпичным строением с железной кованой оградой, ящиками с цветущей геранью на окнах и красной входной дверью.

Выбравшись из кеба, Линнет нажала кнопку звонка, дверь тотчас же распахнулась, и на пороге возник чопорный английский дворецкий. Узнав имена дам, он провел их в очаровательную гостиную, оформленную в бледно-зеленых тонах.

В гостиной их встретила стройная темноволосая женщина, и Линнет, увидев ее, не смогла скрыть удивления. Леди Трабридж вовсе не походила на сваху, во всяком случае – на сваху, которую Линнет рисовала в своем воображении, когда несколько дней назад писала ей с просьбой о встрече.

Леди Трабридж вовсе не являлась представительной матроной, – напротив, оказалась прелестной молодой женщиной, и на первый взгляд Линнет не дала бы ей больше девятнадцати.

– Миссис Холланд, мисс Холланд, – проговорила хозяйка, – я очень рада с вами познакомится. Жаль, что мы не встретились, когда вы были в Лондоне раньше, но я только недавно родила сына, поэтому предпочитаю проводить с ним время в поместье.

На Линнет в упор смотрели сверкающие небесно-голубые глаза; при этом улыбка леди Трабридж оставалась теплой и дружелюбной, но все же девушка нервничала все сильнее, возможно, потому, что от этой встречи зависело слишком многое. Или же все дело было в пронзительном взгляде хозяйки?

Заставив себя улыбнуться, Линнет проговорила:

– Леди Трабридж, спасибо, что согласились приехать из поместья, чтобы встретиться с нами. Надеюсь, моя просьба не доставила вам слишком много неудобств.

– Вовсе нет. Я часто совершаю поездки в город. Кент всего в двух часах езды на поезде. – Хозяйка мелодично рассмеялась. – Боюсь, последнее заявление выдает мою национальность. Для американки двухчасовая поездка на поезде – обычное дело, а англичанка сочтет ее долгим и утомительным путешествием.

Линнет снова улыбнулась.

– Мы могли бы приехать в Кент.

– О, в этом не было нужды. Я ведь уже сказала, что часто приезжаю в город, особенно часто – когда муж в отъезде. Он сейчас в Америке. – Хозяйка взглянула на дворецкого. – Вы можете идти, Джервис.

– Слушаюсь, миледи. – Он поклонился и вышел.

А леди Трабридж снова улыбнулась гостям.

– Пожалуйста, садитесь. – Она указала на небольшой диванчик у стены.

Когда гостьи сели, хозяйка опустилась на стул, стоявший напротив диванчика, и проговорила:

– Ваше письмо заинтриговало меня, мисс Холланд.

Но в письме этом содержалась всего лишь просьба о встрече – ничего больше.

– Не могу представить, что в нем могло заинтриговать, – пробормотала Линнет, немного растерявшись.

– Ну, во-первых, то, что вы написали его сами. Девушки нечасто занимаются такими делами самостоятельно. Как правило, действуют их матери.

– Если бы от меня хоть что-то зависело… – Хелен вздохнула. – Мы бы тогда уже готовились к свадьбе в Нью-Йорке. – Заметив, что Линнет встрепенулась, она устало махнула рукой. – К несчастью, у моей дочери другие планы.

Леди Трабридж несколько секунд помолчала, потом спросила:

– Так чем же я могу вам помочь?

Линнет постаралась собраться с духом, чтобы изложить свою неприятную историю.

– Я попала в беду, леди Трабридж, и только вы можете мне помочь.

– Понимаю. – Хозяйка склонила голову к плечу и подвергла Линнет внимательному осмотру. Когда же ее взгляд опустился на живот девушки, та сообразила, что ее неправильно поняли.

– О нет, речь не об этом! – воскликнула она. Какой ужас, что о ней могли так плохо подумать! – Вы неправильно меня поняли.

– Рада это слышать, дорогая. Иначе проблема усложнилась бы многократно.

– Она и так сложная, – со вздохом пробормотала Линнет. – Я должна рассказать вам все с самого начала.

– Тогда, полагаю, нам необходим чай. – Леди Трабридж встала, подошла к стене, на которой висел изящный шнурок, и потянула за него. Дверь почти сразу открылась, и на пороге возник дворецкий. – Мы хотели бы выпить чаю, Джервис, – сказала она. – Знаю, что еще рано. Но, возможно, миссис Уиллоуби сможет что-нибудь придумать?

– Разумеется, миледи. Я сейчас же все принесу.

– Спасибо, Джервис.

Когда дворецкий вышел, хозяйка с улыбкой пояснила:

– Я уже неоднократно имела возможность убедиться, что в трудных ситуациях чай и пирожные – лучшие помощники.

Леди Трабридж заговорила о другом, а Линнет снова занервничала. Ей хотелось как можно скорее прояснить свои перспективы. Она едва дождалась дворецкого с чаем. Минуту спустя тот вышел, и леди Трабридж вернулась к теме их визита.

– Итак, расскажите мне, в чем проблема, и мы вместе подумаем, что можно сделать.

– Сделать можно только одно, леди Трабридж. Я должна выйти замуж, причем как можно скорее.

Темные брови леди Трабридж взлетели на лоб.

– Я слышала, что вы провели здесь сезон, но вовсе не стремились выйти замуж за британского пэра. Вы получили не одно предложение, но все отвергли. Отчасти именно поэтому я была удивлена и заинтригована вашим письмом. Мне необходимо понять, что заставило вас передумать. Если вы не ждете прибавления в семействе…

– Леди Трабридж! – воскликнула Хелен. – Неужели так уж необходимо задавать столь неделикатные вопросы? Разве нельзя остановиться на том, что моя дочь просто передумала?