Высвободившись из вялого тела девушки, я поднялся на ноги и, держась за отшибленный локоть, крикнул:

– Гош, нормально все! Живая она! Я ее сейчас в сторонку оттащу, не волнуйся! Вроде как целая. Крови нет. Но без сознания. Щас оттащу…

– Нет, – уже более уверенным голосом отозвался крепыш. Явно начинает приходить в себя. Вот она польза культуризма. Если бы на его месте сидел я, то, наверное, окочурился бы давно. – Не в сторонку.

– Что нет?! – окончательно ошалел я от этого бреда – А что с ней делать? Обратно запихнуть?!

– Забери к себе, – четко и внятно произнес Гоша, по-прежнему неподвижно сидя за баранкой искореженного автомобиля. – К себе домой!

– Гош… ты чо? Бредишь? Вы же после аварии. Вам в больничку надо срочно! Она без сознания! Может, вот-вот концы отбросит!

– Она в порядке… просто под дозой… скоро придет в себя… объясню все потом… просто забери, Рос, забери ее отсюда. Немедленно.

– Гоша…

– ЗАБЕРИ! – крикнул крепыш, с натугой заворочавшись всем телом и выплевывая сгустки крови. – БЫСТРО! НЕ СПОРЬ!

– Вашу так мать! – бешено выкрикнул я в ответ, подхватив девушку на руки и даже не почувствовав ее веса. – Это уже перебор! Понял?! Как на ноги встанешь, я тебе, сука, опять все ноги переломаю! А-а-а-а!

Откричавшись, я заковылял к своему подъезду, провожаемый тихим голосом крепыша:

– Спасибо… Рос.

– Чтоб ты сдох! – отозвался я не оборачиваясь.

В ответ послышался булькающий смешок, сменившийся стоном. Всё. Сейчас у Гоши кончится шоковое состояние первых мгновений и к нему придет БОЛЬ. Я уж знаю, сам попадал в аварию по молодости. Только бы и правда не сдох…

Влетев в подъезд, я с натугой зашлепал по выщербленным бетонным ступенькам, а в голове набатом стучало: «Что ты творишь, дебил?! А если она сейчас помрет у тебя на руках?! И будет труп на руках! В моей хате! Тогда придет полный п…»

С хриплыми вздохами и тяжкими стонами, обуреваемый страхом и слепым бешенством, я добрался до своей площадки и сразу же наткнулся на грозно стоящую в дверях Варвару Павловну. Рядышком примостился жующий пирожок Николай. Значит, его пирожками угощает, а меня ругательствами потчует падла старая… даже на аварию посмотреть не вышли, так им хотелось со мной полаяться…

– Разве так можно, Ростислав… – первым начал было говорить Николай, но тут же осекся и выпучил глаза, когда заметил безвольно свешивающуюся из-под одеяла руку.

Впечатавшись плечом в свою дверь, я развернулся к соседям и, зло оскалившись, рявкнул:

– Заткнитесь! Оба! И валите на хрен по своим хатам! Ясно?!!

Варвара Павловна испарилась мгновенно, только дверь громко хлопнула. Николай исчез через секунду после нее, сопровождаемый эхом торопливых шагов. И снова грохнула закрывающаяся дверь. Уже ментов, наверное, наперегонки вызывают… вернее копов, как их теперь называют.

«Все, Рос, ты в полном дерьме!» – заключил я, зайдя в коридор и спиной захлопнув дверь.

Три коротких шага – и девушка падает на мою кровать, а я в полном изнеможении рушусь на пол, надсадно хватая воздух раскрытым ртом. Зато мышцы размялись лучше некуда. Ни хрена себе я мусор сходил выкинуть…

Лежащая на постели Кира испустила едва слышный стон, и я поспешно приподнялся и уставился в ее лицо. Бледное, даже чересчур бледная кожа, но цвет губ вроде как нормальный, не синюшный. Мне отец не раз говорил – бояться надо, если у человека губы синеть начинают. Глаза закрыты, но под опущенными веками заметны бегающие в стороны зрачки. Как там Гоша сказал? Она под дозой… еще и наркоманка. Осторожно вытянув руку, я дрожащей ладонью мягко ощупал ей голову, проверяя нет ли шишек или порезов. Вроде чисто. Хотя кто его знает, я же не доктор. Действую как дилетант. Но голова, кажется, в порядке. Только на лбу кровавая полоса, но это я мазанул ладонью. Гошина кровь.

Гоша!

Он же так и сидит в разбитой тачке, истекая кровью…

Застонав, я поднялся и вновь заторопился к двери, по пути заглянув в ванную комнату и сорвав с вешалки несколько полотенец. В голове мелькнула мысль прихватить пару таблеток аспирина, но осознав всю тупость этой идеи, я выругался в голос, злясь на самого себя. Схватил ключи и выскочил в подъезд, захлопнув дверь. На этот раз спуск по лестнице дался куда тяжелее, ноги ощутимо дрожали и подкашивались в коленях.

Сокращая путь, я проломился сквозь густые зеленые насаждения, столь ревностно выращиваемые перед своими окнами соседом с первого этажа. Заодно смял какие-то цветочки. Утром крику будет… Проломился и резко затормозил, взрыв ногами землю. Сквозь листву виднелись синие проблесковые маячки подоспевших машин. Не «скорая». Полиция приехала первой. Подавшись вперед, я разглядел, как в машину заглядывает полицейский и что-то говорит Гоше, двое других с задумчивым видом вглядываются в асфальт дороги, подсвечивая себе фонариком, еще один что-то говорит по установленному в машине передатчику. Чуть поодаль стоит десяток зевак, одетых во что попало, и жадно вглядываются в разбитую машину. Стервятники чертовы. Правда, один мужик держит в руках компактный огнетушитель. Есть еще в городе нормальные люди. Издалека донесся заливистый вой сирены. Вот и «скорая» поспешает. Попятившись, я задом выбрался из своего укрытия, держа в охапке так и не понадобившиеся полотенца. Секунду подумал и снова пришел в движение, по большой дуге обходя место дорожного происшествия, финишировав у стеклянных дверей элитной многоэтажки, где проживал Гоша. Звонить или стучать не пришлось – прямо перед прозрачной дверью стоял широкоплечий охранник, который при виде меня резко напрягся и потянул руку к поясу, на котором висела странного вида дубинка.

– Чего тебе?! – сквозь дверь рявкнул парень, с подозрением вглядываясь в меня и явно не приходя в восторг от увиденного.

Затасканный спортивный костюм, запачканные землей шлепки и охапка мятого тряпья в руках. Да еще и следы крови на руках и наверняка на лице. Видок тот еще.

– Там авария! – поспешно выпалил я. – Чуть в стороне от вас. Шагов сто отсюда.

– И что? – уже чуть мягче поинтересовался парень, покосившись на вышедшего на шум напарника. – Полиция мимо промчалась, вот и «скорая». А я чем помочь могу?

Действительно, завывая сиреной за моей спиной промчалась «скорая» и заскрипев покрышками, круто завернула за угол. Через секунду сирена смолкла, послышались хлопки дверей.

– Ничем, – мотнул я головой. – Но попавший в аварию живет в этом доме. Он сейчас один, жены дома нет, может, вы позвоните ей или родственникам? У меня просто их телефонов нет.

– Фамилия? – пробасил второй охранник, делая шаг вперед.

– Моя?

– Да нет! Того, кто попал в аварию!

– Не знаю… – признался и заторопился, на ходу вспоминая все, что знал о попавшем в беду Гоше. – Он мой хороший знакомый. Гоша зовут. Точно живет в этом доме. Четырнадцатый этаж, от лифта налево, темно-коричневая деревянная дверь. Номер не помню… В банке работает, кажется, и это – на серебристой иномарке ездит… ездил… машина в хлам.

– Гоша? То есть Георгий? Георгий Пантелеев? Ну-ка, Сергей, проверь, вернулся ли он.

– Наверное, он, – кивнул я и добавил: – Он здоровый такой. Килограмм под сто, может больше. Не толстый, а накачанный.

– Точно он, – буркнул старший охранник, делая шаг вперед. – Мать! Серег, ну что там?

– Уехал в десять тридцать вечера, еще не вернулся, – крикнул парень, оторвавшись от экрана компьютера. – Похоже, точно он.

– Будь здесь, – коротко приказал старший, отпирая дверь. – А я гляну, что да как.

Я попятился, пропуская крепкого мужика вперед, и ткнул рукой в нужном направлении:

– Вон там. Спасибо вам, ребят. Вы, главное, родственникам его позвонить не забудьте.

– Разберемся, – пробасил охранник, оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что я один и что за углом не стоит десяток отморозков. Или мне так кажется? Вроде нормальный мужик.

– Вон там, – повторил я и, прижав к груди полотенца, затрусил прочь.

– Эй! Ты куда?