– Если Ивар сказал, надо его слушать. Если мне придется тебя придушить, чтобы никто из нас не умер, так и сделаю. Он сейчас спасает наши задницы, и я не дам тебе все испортить.

Я оторопела. В это время в окне за спиной Лекса показалась жилетка полицейского. Я не могла рассмотреть его как следует, видела только пистолет в кобуре на поясе. В салоне было слышно, как он представился и попросил документы.

– Я что-то нарушил? – послышался голос Ивара.

На удивление спокойный и даже ленивый голос. На его фоне общая нервозность его друзей внутри машины только больше бросалась в глаза.

– У вас номера нечитаемы, – ответил полицейский.

– Да? – Ивар начал обходить автомобиль, и патрульный двинулся за ним. Они остановились, разглядывая номера. – Действительно, грязь. Я забуксовал там, на проселочной дороге. Когда уже эта чертова погода устаканится? Вам тоже ведь не сладко тут стоять, а?

Я увидела, как он вынул из кармана и что-то сунул патрульному.

– Точно, – полицейский усмехнулся, найдя сочувствующего собеседника в лице Ивара.

– Я всегда об этом думаю, когда проезжаю и вижу очередной патруль, который мерзнет на морозе, или в ливень, или в праздники. Все отдыхают, а вы почему должны работать?

– Работа такая, – охотно поддакнул полицейский.

– Курите? – Ивар опять сунул руку в карман.

– Не откажусь.

Он дал прикурить.

– Может, я возьму тряпку и просто протру номера?

Я затаила дыхание в ожидании ответа. Рука Лекса по-прежнему сжимала мою шею и не позволяла сдвинуться с места, но я очень надеялась, буквально умоляла в мыслях, чтобы полицейский решил проверить машину более тщательно или выписать штраф. Из-за тонированных стекол он вряд ли мог хорошо разглядеть, что происходило внутри.

– Давайте устраним нарушение. Тут всего-то одну цифру нечетко видно.

– Отлично.

Ивар выбросил сигарету, подошел и открыл свою дверь. Он уронил документы на сиденье и наклонился, чтобы нашарить где-то под ним тряпку. Полицейский маячил за его спиной. Я поняла, что другого шанса уже не будет и заорала во всю мощь легких:

– Помогите!

Ивар дернулся и поднял голову, встретившись со мной яростным взглядом. Мой крик захлебнулся и перешел в жалобный вой, когда Лекс тряхнул меня так, что клацнули зубы.

– Кто это там у вас? – тут же напрягся полицейский. Я заметила, что его рука потянулась к кобуре.

Выражение лица Ивара ясно говорило, что жить мне осталось недолго. Но когда он выпрямился с тряпкой в руках, его голос снова звучал безмятежно.

– А, девчонка-лекхе, которую мы везем в гетто.

Что? Такого наглого вранья я не ожидала. Он выдает меня за себя?! Несмотря на боль и угрозу физической расправы, я открыла рот и хотела крикнуть: «Нет!», но увидела, как другая рука Лекса скользнула под сиденье и вернулась с пистолетом. Из-за спинки водительского кресла полицейский пока не мог видеть опасности. Я замерла. Мои похитители настолько сумасшедшие, что готовы повесить на себя еще и убийство сотрудника при исполнении?!

Что-то стукнуло по крыше автомобиля.

– Это ее сокол? – спросил полицейский.

– Нет. Это фамильяр ее сопровождающего.

Сопровождающего?!

Полицейский оттеснил Ивара и заглянул в салон. На вид ему было не более сорока. На гладко выбритом подбородке проступила краснота раздраженной кожи. Пристальным взглядом он оглядел каждого из нас.

– «Красноповязочники»?!

– Насколько они мне сказали, – отозвался Ивар. – Я просто подобрал их автостопом. «Красным повязкам» ведь надо помогать, а?

Полицейский неторопливо оглядел меня.

– Девчонка в кандалах?

– Особое железо. Чтобы фамильяр под ногами не путался. Ну да вы сами все знаете.

– Я – не лекхе! – воскликнула я. – Я – Кира! Мой отец – главный охотник в заповеднике «Белый камень»! Позвоните туда! Вы должны позвонить! Меня похитили!

Я слышала, как тихонько охнул Байрон. Палец Лекса переместился на спусковой крючок.

– Что только эти сучки не придумают, а? – рассмеялся Ивар. – Она пряталась как раз на границе с заповедником. Надо же, какую историю сочинила. Что взять с грязных лекхе? Вы местный? Никогда не слышал, чтобы у главного охотника была дочь. Все местные это знают.

Я всхлипнула от отчаяния. Попытки отца уберечь меня от внешнего мира вышли боком. Меня прекрасно знали продавщицы в магазинах, но кому они стали бы об этом сообщать? Только если этот патрульный вдруг оказался бы мужем одной из них.

Пока полицейский размышлял, прошла целая вечность. Сердце колотилось где-то у меня в горле.

– Пожалуйста! – взмолилась я, глядя ему в глаза. – Вы должны мне поверить!

– Что-то я, и правда, такого не слышал, – скривился он и выпрямился, повернувшись к Ивару. – Но как она умудрилась убежать так далеко от гетто?

– Сбежала с каким-то отчаянным малым из городских, по-моему. Парни успели рассказать мне немного. Все как обычно. Раздвинула ноги в расчете на сладкую жизнь, а ее бросили под каким-то кустом. Кто станет долго путаться с грязной сучкой?

Полицейский с пониманием усмехнулся.

– Хорошо, что патруль вовремя заметил, – продолжил Ивар. – Теперь не хочет возвращаться. Знает, какое наказание ее ждет.

Я опустила голову. Все мои попытки достучаться разбивались о хитрую ложь Ивара.

– А парни-то сами разговаривать умеют? – Полицейский снова заглянул в салон.

Оба лекхе вытянулись как по струнке.

– Умеем, – охрипшим от волнения голосом выдавил Лекс.

– Документы есть?

– Есть. Показать? – пискнул Байрон.

Я вскинула голову. Еще несколько мучительных секунд и…

– Да ладно. «Красноповязочников» и так видно. Не в обиду, ребята.

– Никаких обид! – поспешил ответить Лекс, продолжая удерживать пистолет готовым к выстрелу.

Ивар, тем временем, успел протереть номера и стоял, похлопывая тряпкой по ладони.

– А вы…

– Коллегия адвокатов, – охотно ответил он на невысказанный вопрос патрульного.

– Счастливого пути! – козырнул ему полицейский, а когда Ивар уже собирался садиться в машину, тихонько добавил: – Лучше не подбирайте больше на дороге «красноповязочников», они тоже бывают опасны.

– Спасибо за заботу, – сердечно поблагодарил тот. – Учту.

В полном молчании мы тронулись с места. Патрульная машина осталась позади и в скором времени исчезла за очередным поворотом. Лекс спрятал пистолет и отпустил меня.

– Топтыжка сидел в кустах? – поинтересовался наконец Ивар, не отрывая взгляда от дороги.

– Я сдерживал его, – ответил Лекс, – но он был готов.

Ивар кивнул в знак одобрения.

– Не думайте, что все обошлось, – мстительно прошипела я. – Скоро по этой же дороге помчится мой отец. Он обязательно остановится, чтобы расспросить патрульного, вот тогда и всплывет правда. По номерам вас быстро найдут!

– Да, это плохо, – не стал спорить Ивар. – Надо было его пристрелить.

– Ты серьезно?! – ужаснулась я.

– Нет, охотница. За кого ты нас принимаешь? Но если бы пришлось это сделать – вина легла бы на тебя. В следующий раз думай.

– Ты сильно подставил отца? – посочувствовал Байрон.

– Пока не знаю… я позвоню ему. Позже.

– Отца? – удивилась я. – А как же та слезливая история про убитых родителей?

Ивар не удостоил меня ответа, и за него это сделал Лекс:

– Это приемный отец. И он неплохой человек. Жаль, что мы его подставили.

– Не надо было меня похищать, – проворчала я.

Несмотря на неудачу, я воспрянула духом. У папы теперь появится какая-то зацепка. И он обязательно меня найдет. Надо только верить и не опускать руки.

Парни сняли повязки и убрали их в бардачок.

– Так вы на самом деле «красноповязочники»? – спросила я.

– Нет! – Байрон повернулся и испуганно округлил глаза.

– Тогда откуда они у вас?

– Я снял их с дохлых «красноповязочников», – сообщил Ивар. – Так и знал, что пригодятся.

– Ты убил своих же?

Он грозно сверкнул на меня глазами.

– «Красные повязки» – это не «свои».