Подождите-ка.

У Моники зелёные глаза.

Его конечности дёрнулись.

У Билли карие глаза с золотистыми крапинками.

Господи. Это неправильно. Это было совсем неправильно. Границы размылись. Он забрёл в гостиную и осмотрел комнату, которую преобразила Сорок вторая. Она напомнила ему комнату в стиле кантри из одного из тех журналов, типа «сделай свой дом вот таким», который он листал, в ожидании приёма у стоматолога. По углам стояли большие испанские керамические урны, наполненные красными соцветиями дерева похутукава, ветками эвкалипта и белыми пушистыми камышами, которые напоминали гигантские перьевые метёлки. Билли превратила обычную комнатную коробку в тёплое, уютное место. Теперь это была не просто чёрная кожа и сталь, как было изначально запланировано, и он должен был признать, у неё получилось. Если с кулинарной школой ничего не выйдет, её ждёт успех в дизайне интерьера.

Он рухнул на диван. Мэйсон закрыл глаза, и его накрыло умиротворение. Но это была не совсем правда. Это было не столько чувство покоя, сколько расслабление. По крайней мере, звонок канадскому инвестору прошёл гладко. Чертовски гладко. Он выслал ему детальный отчёт и ожидал от него ответа.

Мужчина сделал резкий вдох и прислушался к низкому гулу холодильника и колокольчиков, которые танцевали на ветру. Чувство, с которым он уже давненько не сталкивался, надолго связало его с диваном.

Он чувствовал себя здесь как дома.

Как, бл*дь, это произошло? Эта мечта должна была умереть сейчас. Такахаши уже начал беспокоиться. Либо Мэйсон будет и дальше развозить волокиту, либо подпишет договор с канадским инвестором. Он слишком много вложил в это место, чтобы отступить сейчас. По его жилам распространился огонь, когда он представил себе, что могут быть наложены штрафные санкции на дом, и что ещё хуже — боль от неудачи, если он не сможет избавиться от него и перейти к дому в Короманделе, к которому он так стремился. Самое время задвинуть подальше эту чушь про уютный дом и вернуться к работе. Жизнь стала слишком комфортной, а комфорт приводил к ещё большему количеству кошмаров.

Стэнли поднял голову, когда Мэйсон прошел мимо него. Его тело мелко подрагивало. Но он успокоился, когда мужчина погладил собаку по голове, а у Кристиана снова возникло чувство покоя и привязанности. Единственное, чего не хватало — его ассистентки, которая бы готовила на кухне то, ради чего можно было бы и умереть.

Да, ему придётся выдернуть корни и уйти, пока он не начал верить в то, что он мог бы иметь будущее. Он и не рассчитывал на это уже долгие годы.

— Сара, что ты задумала? — спросила Билли несколько часов спустя. Она ютилась в углу примерочной элитного бутика в соседнем городе Фангареи. Подобно конвейерной ленте, Сара передавала ей платье за платьем. Лучшая подруга Билли притащила её сюда, настояв на том, что той нужно что-то хорошее, а не этот бежевый ужас, для свидания с Мэйсоном, а также подходящие нижнее бельё, обувь и сумочка. Билли решила не упоминать комментарий мужчины на счёт нижнего белья, чтобы избежать последующих расспросов, к которым она сейчас была не готова. Девушка сразу сказала Саре о том, что не станет обсуждать дом или планы Мэйсона. Она хотела получить от него так много. Подруга бросила один единственный взгляд на её лицо и согласилась.

В миллионный раз она пожалела о том, что начала заниматься на тренажёре для пресса всего два дня назад. В глубине души Билли знала, что не похожа на моделей, для которых занятия на подобных приспособлениях не представляли труда и которые, должно быть, ели по пол-виноградинке в день. Она втянула живот и попыталась придать своему декольте более аппетитный вид, приподняв грудь повыше.

Сара просунула голову через занавеску примерочной и выглядела при этом раздражённой.

— А тут что не нравится?

— Слушай, с шестнадцати лет я хотела большие сиськи, но не думала, что они будут так чудесно выглядеть сейчас! — она примеряла лёгкое ярко-красное платье с бретелькой вокруг шеи, одно из тех, что принесла ей Сара. Единственное, понравившееся ей.

— Постой, я сейчас вернусь. Не двигайся!

— Как будто я могу куда-то уйти, — пробормотала Билли. Снова взглянув на себя в зеркало, она покрутила головой из стороны в сторону, восхитившись тем, как платье спадало вдоль бёдер и ног, едва прикрыв повязку вокруг горящего, пульсирующего колена.

Сара прорвалась сквозь занавес и всучила ей красный бюстгальтер.

— Это «пуш-ап», он поднимает и разделяет.

— Боже, тут придётся потренироваться, — Билли изучала тонкую красную лямку.

— И я взяла это из обувного отдела. Подумала, что цвет совпадёт идеально, — Сара протянула пару туфель с ремешками на шпильках, и у Билли открылся рот. Туфли были настоящей бомбой. На нереально высоком каблуке, с ремешком на лодыжке, которые так и кричали: «трахни меня».

Спустя некоторое время, Билли вышла из примерочной и попыталась разобраться, как элегантно ходить с этими эйфелевыми башнями, привязанными к ногам.

Пока она переодевалась, её осенило:

— Представляешь, это будет своего рода первое свидание в моей жизни.

Сара нахмурилась и склонила голову на бок.

— Боже, я ведь так и думала. Вы с Джеймсом поженились на следующий день после выпускного, — её лицо прояснилось. — От этого ваше свидание становится даже более значимым событием, для которого ты обязана выглядеть просто с-ног-сшибательно!

Несмотря на свои сомнения, она ощущала себя женственной и сексуальной. Даже обилие её изгибов хорошо смотрелось в этом платье. Возможно, ей не придётся тратить пятнадцать минут на напяливание на себя утягивающего пояса, как она обычно это делала, чтобы надеть новое платье.

Её обычная неуверенность в себе вальсировала в животе.

— Не уверена насчёт этого платья. Оно выходит за рамки моей зоны комфорта.

Сара поправила поясок на наряде Билли.

— Ты постоянно пытаешься спрятаться за одеждой и надеешься, что так тебя никто не заметит.

Девушка нахмурилась.

— Это не правда. Никуда я не прячусь. У меня был непростой период в жизни.

Сара схватила её руку и сжала.

— Я знаю, но это не так. После своего замужества ты потеряла искорку так же, как тогда, когда взялась ухаживать за ним до самого конца. Мне казалось, что ты уже немного оправилась. Но, похоже, ты всё ещё бежишь, — Сара улыбнулась. — Мне очень нравится видеть, что Билли МакКлауд вышла из-за стены бежевого цвета.

Она изобразила притворную обиженность.

— Эй, я люблю бежевый цвет, он мне идёт.

Сара закатила глаза.

— Этот цвет никому не идёт, а что касается мешковатых платьев, у меня руки чешутся изрезать их в клочья.

— Не люблю, когда люди замечают меня или моё тело, — тихо пробормотала Билли.

— Да, я это знаю. Не пойму только, почему.

Глаза девушки блуждали вдоль своего отражения, изгибающегося в тех местах, где платье обнимало её фигуру. Цвет и, правда, был потрясающий, да и бюстгальтер превзошёл все ожидания, в полной мере дополнив образ. Туфли? О, она уже влюбилась в них. В этих туфлях её ноги смотрелись шикарно. Билли не устраивала высота каблука, но ради одной ночи, почему бы и нет?

— Не возьму в толк, как ты не видишь этого, — продолжала Сара с задумчивым взглядом на лице. — Не знаю, что происходит между тобой и твоим боссом, но то, как он смотрел на тебя прошлым вечером на сцене… Да каждая женщина мечтает, чтобы мужчина так смотрел на неё. Мне кажется, рамки ваших отношений босс-секретарь уже давно вышли за рамки.

Слова Сары прозвучали как ушат холодной воды, вернувшего её в реальность. Она втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

— Господи, Сара. Что я делаю? — слёзы обожгли ей глаза. — Он мой босс. А я тут пытаюсь сделать вид, что это не так. Это не свидание. Он просто делает мне одолжение. Я сама вынудила его на это, — Билли задержала дыхание. — Мне кажется, вся эта эмоциональная связь — просто бред.