Экзотики редкая смесь; Бананы, кокосы, бататы... Не диво, что водятся здесь Двадцатого века пираты. У них, говорят, катера И лодки подводные даже! Они, говорят, мастера Стремительного абордажа. Об этом и травит братва, А травля – веселое дело: Была бы цела голова, Ждала бы прекрасная дева! Подначки и хохот до слез: И вправду – не жизнь, а малина! Проплыл возле борта кокос... Кокос ли проплыл? Может, мина? 1984 Они грузили нам кокосы... И вот, кто где приткнулись, спят. Горячей пыли свет белесый – По спинам бронзовым до пят. Лежат устало и помято, Неприхотливы и вольны. Такие славные ребята Самостоятельной страны. Как будто братья па полянке Из наших дальних русских мест. Чуть-чуть неправильной огранки Горит над ними Южный Крест. Свистят тайфуны, зреют войны, Подлодки рыщут в глубине. Но как прекрасны и спокойны Их лица детские во сне! 1984 Все пройдет: Сингапур и Бенгальский залив, Даже это горячее солнышко марта. Как любовь проходила, огнем опалив, Как проходит по левому борту Суматра. Ненароком открыл я экзотики том, Ничего в нем на сказку похожего нету: Так же люд трудовой существует трудом, Только, может, точней нас считает монету. Продолжаем на Индию путь штормовой, Добывают мужчины свой хлеб корабельный. О, Суматра! Теперь уж и ты за кормой, Как смиряющий души напев колыбельный. 1984 Бьет в борта, Колошматит в надстройки – Ни в копейку не ставит, Ни в грош, Поднимает насильственно С койки – Просто так, За здорово живешь. Говоришь, что спокойней На даче, Возле тихого – в тине! – Пруда. Не надейся, Там тоже ишачат, Хоть и штормы-то – В лейке вода! Подустал, Подкопилось балласта. Вот придем на свои Берега, Заявленье напишешь, И – баста, Шапку оземь И вся недолга! Полный штиль! Телевизор, кроссворды! И земные – поутру – Труды. Проживешь ли без Оста И Норда, Без кипящей у борта Воды? Это все нам досталось, Как чудо, Это все еще Душу щемит... Выбирай И решайся, Покуда Андаманское море штормит. 1984 Бастует порт. Стоим без дела, Отдав на рейде якоря. Пока молчим, что надоела В порту двадцатая заря. Она встает из мглы отвесной, Из немоты бенгальских вод. И вновь лимит водички пресной Старпом урезал. Пьем компот. А там бастуют – до победы, Не уступают те и те. И помполит ведет беседы О нашем классовом чутье. Он говорит: «Сгустились тучи Над капиталом!» Входит в раж. Но всем понятно: не получит Квартальных премий экипаж. Все дольше дни, все тише речи, Все глубже сумерки житья. Все резче грань противоречий Простых реалий бытия... 1984 Собратья поэты в привычном кругу – Столичном – беседуют с музой... А я, наточив на тунца острогу, Вишу над бортом сухогруза. Вот что-то плеснуло во мгле, наконец; Я замер с воздетой рукою. Ну, что же ты медлишь, Бенгальский тупец, Давай, подходи – на жаркое! Тунец – не дурак рисковать головой: Прицельность, стремительность, либо... Вот мощно пошел он за рыбой-иглой, Мгновенье и – кончено с рыбой! И в то же мгновенье летит острога, – Картина достойная снимка! – Не важно, что мимо, Цена дорога; Прекрасен восторг поединка! Красиво индийская светит луна – К исходу разбойного часа. И теплая ластится к борту волна – На меридиане Мадраса. Как жаль, что удача Вильнула хвостом, – Тунец удивительно ловок; Зато я охочусь Под Южным Крестом, – Свободный от литгруппировок. Зато уж потом сочиню я хитро, Что поднял на палубу чудо: Вот этакий хвост! Голова, как ведро, И общего веса – Два пуда! 1984 |
