Мона засуетилась у плиты. Я налила себе за стойкой чашку кофе и прошла к столу, заметив, что Кейд не сводит глаз с моих ног. Когда я села, его взгляд поднялся к моему лицу. Я старательно изучала чашку с кофе.

– Доброе утро, Принцесса, – его губы дрогнули в полуулыбке. – Хорошо спала?

Если учесть, что мои сны начались с повторения прошлой ночи в Вегасе, а завершились тем, что Блейн и Кейд избивают друг друга – спала я не слишком хорошо. Самое удручающее, что мне не нужно даже в сонник заглядывать, чтобы понять, насколько не радужна перспектива моего будущего.

Заставив себя улыбнуться, я повела плечами:

– Спала, как младенец.

Кейд только глаза закатил.

– Какая ужасная лгунья.

Мона поставила передо мной тарелку с завтраком, и я, пропустив мимо ушей его реплику, принялась за бекон, тосты и яйца. Через пару минут, когда я решилась поднять на него глаза, оказалось, что Кейд потягивает кофе и наблюдает за мной.

– Разве ты не хочешь что-нибудь съесть? – спросила я, нахмурившись.

– Уже успел, – коротко ответил он.

Я перевела взгляд на Мону.

– Всё, как всегда, невероятно вкусно. Спасибо большое.

Что-то большее на завтрак, чем просто кофе, стало роскошью для меня после смерти мамы. Я никогда не воспринимала подобную заботу как нечто обыденное.

– На здоровье, моя дорогая, – ответила Мона с мягкой улыбкой. Она слегка обняла меня за плечи, а потом вышла из кухни.

Как только Мона перестала быть буфером между мной и Кейдом, моя нервозность усилилась вдвойне. Остерегаясь сказать лишнего, я молча доела завтрак. Поднявшись из-за стола, я убрала тарелку и осторожно сказала:

– У меня сегодня лекция в университете. Одолжишь свою машину на пару часов? Или возможно, подбросишь меня к моей?

Небольшая передышка от обоих братьев значительно снизила бы уровень стресса в моей крови.

– Я отвезу тебя на занятия, – ответил Кейд, заставив меня с удивлением оглянуться.

– Зачем? Я справлюсь самостоятельно.

– Блейн не уверен, решён ли вопрос с Гейджем, – пояснил Кейд, и по его тону было понятно, как именно он к этому относится. – Он получил предупреждение, но ни один из нас не хочет лишний раз тобой рисковать.

– Мне не нужен телохранитель, – упрямо возразила я, встретившись с ним взглядом.

– Очень жаль, что ты так думаешь.

Моя бровь недоверчиво взлетела вверх.

– То есть, теперь ты будешь повсюду меня сопровождать? – Я сильно сомневалась, что могу это выдержать. Не сейчас. Не с тем секретом, который давил на мою грудь. Мне приходилось делать усилие, чтобы просто дышать в его присутствии.

– План именно такой.

– Мне не нравится твой план, – отрезала я, вскинув подбородок.

Кейд только косо усмехнулся.

– Считай, что я твой репетитор.

Я вспомнила о тех сокурсницах, которые, посмотрев на него, решат, что им тоже нужен такой «репетитор».

Тем не менее, как бы я к этому не относилась, Кейд припарковался возле университета через полчаса и сопроводил меня к лекционному корпусу. Несколько симпатичных студенток оглянулось в его сторону, пока мы поднимались по ступеням старинного здания, и я невольно гадала, заметил ли их Кейд. Не то что бы меня это сильно волновало. Нет, разумеется.

– Сюда не пропустят с оружием, – с досадой предупредила я.

На двери висела табличка, запрещавшая любой вид оружия.

Вскинув руки, Кейд сказал:

– Я не вижу никакого оружия. А ты видишь, Принцесса?

Его невинный жест даже на секунду не ввёл меня в заблуждение. Он только усмехнулся и последовал за мной в здание.

Летний семестр уже завершался. Не так много студентов присутствовало в аудитории, как осенью или весной. Поднявшись по ступеням, я заняла одно из свободных мест и попросила у соседки, сидевшей впереди, пропущенные лекции. До начала пары осталось время, и я приступила к переписыванию первого вопроса, краем глаза наблюдая, как Кейд разместился рядом. Он вытянул длинные ноги и зацепил солнечные очки за ворот футболки.

Его небрежная поза навела меня на мысли о его студенческой жизни. Я бросила на него задумчивый взгляд.

– Интересно, каким ты был студентом?

Кейд посмотрел на меня.

Вернувшись к переписыванию, я беззаботно предположила:

– Представляю, как ты сидел на последнем ряду и пререкался с преподавателем.

Тёмная бровь Кейда взлетела вверх.

– Ты ранишь моё самолюбие. Я был образцовым учеником.

Я перестала переписывать и смотрела на него до тех пор, пока его губы не дрогнули в ухмылке.

– Ну хорошо. Возможно, это не совсем так, – неохотно согласился он.

– Ещё бы, – поддразнила я. – Думаю, ты был тем самым парнем, о котором шептались за спиной. Ты не следовал правилам, и это делало тебя привлекательным в глазах сверстников. Скажи, скольким студенткам ты разбил сердце, Кейд?

Он тихо рассмеялся.

– Твоё представление обо мне намного интереснее, чем действительность.

Почему-то я в этом сильно сомневалась.

– А ты… – он изучал меня сузившимся взглядом, – разумеется, была прилежной девочкой. Всегда сидела на втором ряду. Не на первом, потому что это привлекало много внимания. У тебя была хорошая успеваемость, но ты не срывала звёзд с небес, как сверстники-эрудиты, посещавшие курсы с углубленным обучением. Ты ходила на местные футбольные матчи, но не участвовала в группе поддержки. Никогда не возвращалась домой позже одиннадцати, тем более не находилась под домашним арестом, потому что не отличалась склонностью к бунтарству.

Его проницательность вызвала на моих губах лёгкую улыбку. Пока что всё, что он сказал, попадало в цель.

– Твоей лучшей подругой была мать. – Он склонился ко мне и понизил голос. – А ещё ты не могла остаться одна в родительском доме, поэтому уехала в другой город.

Теперь уже улыбка исчезла с моих губ. Конечно, я знала, почему уехала из Розвелля, но не ожидала, что об этом знает Кейд. Он знает, что значит одиночество.

Мои расширившиеся глаза столкнулись с его пристальным взглядом, и Кейд вдруг нахмурился.

– Что ты скрываешь, Принцесса? – едва слышно спросил он.

У меня перехватило дыхание, и я почувствовала, как кровь схлынула с моего лица. Откуда? Откуда, во имя всего, он мог об этом знать?

К счастью, меня спас вошедший в аудиторию профессор. Я тщетно пыталась сосредоточиться на лекции, выбитая из колеи слишком правдоподобной характеристикой Кейда… не говоря уже о его последнем вопросе. Он всегда видел, когда я ему лгала. У меня не было ни малейшего представления, как долго удастся скрывать от него всё, что между нами случилось.

– Напомни мне, как называется этот курс? – тихо спросил Кейд у моего уха. Его тёплое дыхание коснулось чувствительной кожи, заставив меня инстинктивно отпрянуть назад. Его близость слишком сильно напоминала о том, как совсем недавно он был ещё ближе.

Во взгляде Кейда промелькнуло вопросительное «какого-чёрта-с-тобой-происходит».

Я, запинаясь, ответила:

– «Криминальная психология».

– Ваш преподаватель не понимает, о чём говорит, – поморщился он.

Девушка, одолжившая мне тетрадь, неодобрительно оглянулась.

Я опустила взгляд к парте и приглушённо попросила:

– Пожалуйста, говори тише.

– Разве ты его слушаешь? – недоверчиво спросил Кейд. Он сделал не слишком большое усилие, чтобы понизить тон.

Я не слушала лекцию, это правда. Слишком много посторонних мыслей меня отвлекало, но, очевидно, его вопрос был риторическим, потому что Кейд пренебрежительно продолжил:

– Эта лекция полная чушь. Бессмысленно анализировать, почему люди нарушают закон. «Меня-бил-отец-поэтому-я-растлеваю-детей» или «я-иногда-впадаю-в-депрессию-поэтому-убиваю» – всё это не выдерживает никакой критики.

– Тогда почему существуют преступники? – спросила я, пытаясь понять ход его мыслей. Если у Кейда есть своё понимание склонности человечества к криминалу, я определённо хотела об этом знать.

Кейд пожал плечами:

– Некоторые люди рождены быть плохими. Это неотъемлемая часть их натуры.