— Сможешь, — согласилась Элия, что-то быстро прикинув, — полагаю, нам удастся выторговать для дедушки Лео небольшой отпуск для поправки здоровья. Я не думаю, что у него окажется силен синдром «разрыва нитей».

— Чего? — нахмурился король, гадая, сколько всего и на какие загадочные темы известно его дочери такого, что никогда не узнает он сам. Мало того, никогда не пожелает и не сможет даже узнать.

— Жнецы считаются одиночками, потому что, не имея родственных связей, им проще исполнять миссию Слуги Творца. Если жнец слишком привязан к семье, то может ощутить желание оборвать нити привязанностей вместе с существами их образующими. Поэтому дядя Вэлль так осторожен при контактах с нами, но дед Лео другой. Он куда легче воспринимает связи и никогда не считал их чем-то вроде обузы или препятствий, — коротко объяснила богиня, почти удивившись тому, что отец не знает столь элементарных вещей. — Так вот, я полагаю, деду разрешат даже задержаться в Лоуленде. Конечно под личиной, чтоб не переполошить его нежданным воскрешением народ. Кроме того, Лео действительно нужно будет время на выздоровление, пожалуй даже, помощь.

— И ты, конечно, знаешь, как лечить занемогших жнецов, — сыронизировал король. Остроты слетали с языка, а глаза смотрели внимательно, почти с опаской и каким-то смутным, неясным разуму, но уже очевидным для глаз души подозрением.

— У меня есть версия, — оправдывая интуитивные догадки родителя, ответила принцесса. — Давай зайдем к Источнику вечером, ты сможешь перемолвиться словом с отцом, а потом я попробую проверить свои предположения. А сейчас тебе надо возвращаться, прежде, чем какой-нибудь ушлый секретарь поднимет на ноги стражу, вопя о похищении короля демонами Межуровнья.

— Я ж не баба, на хрена я здешним демонам? А после Новогодья, когда у нас Лейма «похищали», стража в такие шутки не поверит, — невесело усмехнулся Лимбер, дернув уголком рта. — Как нам отсюда выбраться?

Элия подвела отца к окну, пятому по счету, темнота за рамой сменилась изображением рабочего кабинета лоулендского монарха, по счастью, пока пустого.

— Иди, пап, Злат просил меня задержаться на пару слов, — попрощалась богиня.

— У него что, тут в любую комнату замка окошки? — скривился король, которого взбесила мысль о незримом могущественном соглядатае, для которого все их заботы не более, чем игрушки.

— Здесь окна и двери в любое место любого Уровня, если таковым будет желание Повелителя или его особых гостей, — пожала плечами принцесса, успевшая привыкнуть кое к каким фокусам друга. — Впрочем, вряд ли он подглядывает за тобой в свободное от разборок с демонами время. Сам же сказал, ты — не баба. А политические тайны Лоуленда Злату на кой сдались бы?

— Поосторожнее, — попросил на прощанье Лимбер, обняв на несколько мгновений так быстро повзрослевшую дочь, и шагнул в окно-портал.

Вид на рабочий кабинет, едва король покинул зал, снова сменился непроглядной темнотой, что доказывало правоту слов богини. Наблюдением за работой короля Мира Узла Повелитель Межуровнья не увлекался. Куда больше его интересовало потомство Лимбера, в частности его дочь, ну да и куча сыновей с племянниками забавляла Злата сильнее любой головоломки с Уровней.

— Жаль, нельзя этим напитком угостить для профилактики всех родичей, слишком масштабной афера бы вышла, — проводив короля, чья голова гудела от ошарашивающих откровений, мечтательно подосадовала принцесса. — Хорошо бы хоть с отцом все удалось.

— Яд демона-василиска или его воздействие не в силах распознать магия Уровней, должно получиться, — подбодрил Повелитель Межуровнья, возникая за спиной богини. Ни шороха, ни дыхания, ни шума шагов не было, но такой мощной волной накатила сила Дракона Бездны, что оборачиваться, дабы определить его присутствие, нужды не было. Пусть Бездна и ее Повелитель считались единым, но такого прилива энергии не уловить было невозможно.

— Спасибо, дорогой, ты очень помог, — признательность в голосе собеседницы была самой искренней, а не обыкновенной вежливой данью благодарности.

— Это было в моих интересах, вздумай вы всей толпой спасаться от амбициозных преследователей в Бездне, я навеки позабыл бы покой, не говоря уж о моих несчастных подданных, — иронично хмыкнул Повелитель, кладя руки на плечи Элии и обжигая горячим дыханием шею женщины. Не ласка, лишь намек на нее. — Мне и визитов Связиста с лихвой хватает.

— И все равно спасибо, — не стала поддерживать шутки богиня.

— Джокер приказывает, Ферзь ищет выход, — философски констатировал Злат.

— Что-о-о? — резко развернулась богиня, сбрасывая руки мужчины с плеч.

— Я сказал это вслух? — озадаченно, почти растерянно нахмурился Повелитель Межуровнья, совершенно не понимая, как мог так по-детски проколоться.

— Или очень громко подумал, — рыкнула Элия, рука легла на бедро, глаза холодно прищурились. — Так что это за шуточки?

— О, яд василиска, ты держала его во рту. Эхо влияния, — чертыхнулся Дракон Бездны, осененный запоздалым осознанием истины химических реакций. Однако, используй хоть весь словарный запас нецензурной лексики Связиста, коллекционирующего ругательства Уровней, все равно ничего не изменишь. Богиня Логики, Богиня Любви, принцесса Лоуленда, Советница короля, шаер-каррад Повелителя Межуровнья, Джокер Творца — одна из Триады, ждала ответа.

Ферзь взял Джокера за руку, подвел к дивану у окна-портала в грозовое небо, где беззвучно полосовали багровое небо скальпели раскаленных добела молний и сек ливень. Сел сам, подождал, чтобы Элия опустилась рядом, и ответил:

— Элегор нашел твою карту в пещере среди сокровищ некроманта, тех, что сейчас собираются тащить домой твои братья. Он увидел карту через окно-портал в моей зале, когда возвращался от Белых Братьев после спасения шкуры Нрэна. Это я предложил не показывать миниатюру тебе, но сейчас вряд ли действие яда базлигаха и мой ответ были случайной обмолвкой. В истории Джокеров ничто не бывает просто случайностью.

— Значит, вот как, — Элия машинально провела рукой по воротнику рубашки. Она была в растерянности, близкой к шоку, являясь живым воплощением мудрой поговорки: «Прежде, чем требовать ответ, хорошенько подумай, что будешь с ним делать».

Богиня не казалась настолько растерянной даже тогда, когда притащила в Межуровнье Лимбера вместе с картой. Злат подумал было предложить ей вина, но не стал, опасаясь какого-нибудь еще более феерического эффекта от смешения с ядом. Повелитель Межуровнья просто накрыл своей ладонью кисть принцессы и погладил, переплетая пальцы с пальчиками Элии.

— Я тебя такой никогда не видел, — заботливо отметил мужчина.

— Я себя тоже. Наверное, потому, что не каждый день мне такие новости между делом сообщают, — рассеянно ответила богиня, глядя в окно с беззвучно бушующей грозой.

— Разве быть Джокером сверх твоих возможностей? Ты давно уже крутишь богами и Силами так, как пожелаешь, — не без ехидства, замешанного на уважении, отметил Повелитель Межуровнья. Его-то главным инструментом высокоэффективного воздействия оставался страх разной степени тяжести, дозированный в зависимости от объекта воздействия или недозированный вовсе, если на жизнь объекта Дракону Бездны было плевать.

— Но такие масштабы, — засомневалась принцесса, не оспаривая, впрочем, правдивого утверждения о навыках в искусстве манипуляций. Зачем отрицать очевидное, тем паче перед другом, чья проницательность временами походит на талант провидца.

— Думаешь, не справишься? — недоверчиво заломил соболиную бровь Злат.

— Я вообще о таком не думала, — без уверток ответила Элия, ложь была не уместна в серьезном разговоре. — А впрочем, пока это всего лишь слова, даже подкрепленные портретом на карте Либастьяна. Они только намек на будущую карьеру. Я ничего не собираюсь менять в своей жизни немедленно и, разумеется, не собираюсь объявлять о своей великой миссии во всеуслышание.

— Хочешь посмотреть на карту, раз уж у нас зашла об этом речь? — испытующе прищурил очи темного малахита Дракон Бездны. Карты Джокеров он хранил в другой, особой шкатулке под личной защитой.