— Спасибо, Источник, большое спасибо!

Умиротворяющее свечение в Гроте стало стеснительно-лиловым, Силы смущенно откликнулись:

— Пожалуйста, Элия. Ты же знаешь, я всегда делаю все, что могу!

— И даже больше! Конечно, знаю. Именно поэтому и стараюсь поменьше тебя загружать, чтобы в случае чего ты мог заявить о своей непричастности и неосведомленности, — мягко ответила женщина.

— А я полагал, что ты мне не доверяешь или считаешь слабее других Сил, с которыми общаешься, — поделился застарелой обидой Источник.

— Вот еще глупости, — возразила принцесса. — Не смей так думать, сегодня, когда мне понадобилась настоящая помощь, я пришла именно сюда! А теперь позаботься о дедушке, мне пора переговорить с отцом!

— Спасибо! Значит, ты сама ему все расскажешь? — облегченно просиял Источник, даже не представлявший, как завести разговор с ныне здравствующим повелителем Лоуленда о его предшественнике и отце. «Привет, Лимбер, оказывается твой отец жив, он жнец, только был немного безумен, а теперь спит у меня в Гроте?». Пожалуй, ответом на такую речь вполне мог стать хороший огненный шар или гроздь молний.

— Расскажу, — согласилась Элия, собиравшаяся вести разговор с родителем совсем о другом, но Силы были правы, поведать отцу о деде Лео тоже необходимо.

Когда Элия исчезла вместе с дедом и фиолетовым кристаллом, первое, что сделал герцог, так это сбросил с себя оглушающие чары. Вдохнув полной грудью чуть затхлый запах пещеры и поковыряв в левом ухе, где словно засела пробка, Элегор в очередной раз полез через груды сокровищ к Джею. Кэлберт все равно сидел, даже если будет приходить в себя резко, то никуда не грохнется. Подобравшись почти вплотную к белобрысому богу, герцог потянул за управляющие нити снотворных чар, перекинутые ему богиней перед телепортацией. Джей дернулся всем телом, но ловить его не понадобилось, устоял на ногах и даже сетку-плетение из пальцев не выпустил. Где-то сбоку судорожно глотнул воздуха и закашлялся Кэлберт.

— Какого демона, где эта тварь? — подозрительно сощурился Бог Воров, изучая горсть праха и бесценные побрякушки, украшавшие лича-Нафила Цапперина — все что осталось от Бога Некроманта в мире физическом.

— Мертв окончательной смертью. А вы заснули, задетые чарами Элии. Она отбыла уговаривать его величество принять груз сокровищ, меня оставила за старшего, хранить покой ваших высочеств, — нахально ухмыльнулся Элегор. Он от всей души надеялся, что дерзости отвлекут принцев от главных вопросов о сути происшедшего. Зря!

— Как Элия его прикончила? — хрипло поинтересовался Кэлберт, вставая и на чуть подрагивающих ногах ковыляя к компании. Он запнулся о выступающий из холма монет угол большого ларца и едва не рухнул плашмя. Нести под мышками шары с дираванками и балансировать на все еще подгибающихся ногах оказалось затруднительно.

— Вернется, у нее и спросишь, — пожал плечами герцог, как можно более беспечно. Дескать, мне, авантюристу, на магию леди Ведьмы плевать с самой высокой башни Лоулендского замка, некроманта нет, сокровища есть и ладно.

— Блин, чем она нас приложила? — скривился Бог Воров, потирая ушибленный лоб и передергивая плечами, — голова гудит, словно семидневку пил не просыхая наперегонки с Клайдом.

— Кстати, классный рецепт! — оживился Элегор, серые глаза заискрились проказливым блеском. — Берешь одного зомби-дракона, встаешь поближе, так, чтобы в момент развоплощения оказаться на траектории разлетающихся костей, подставляешь лоб и экономишь на семидневке непрерывной пьянки!

— Сам пробуй, могу прямо сейчас обеспечить! — огрызнулся принц, радуясь тому, что эта самая кость — вон, как раз под ногами зараза здоровенная валяется — не размозжила ему череп.

— Мне нельзя, — доверительно объяснил Лиенский и тоном записного лизоблюда продолжил, — если я не буду пить в меру, то кто ж будет вина дегустировать, заботиться о том, чтоб к столу ваших высочеств поставлялись лишь самые лучшие?

Джей собирался было ответить герцогу нечто вне всякого сомнения ехидное, когда трое кладоискателей услыхали какие-то странные звуки, весьма схожие с отдаленным грохотом, лязгом и паническими криками.

Переглянувшись, трое временно оставили все несущественные разборки и устремились на звуки, среди которых различались слишком хорошо знакомые интонации. Герцог, обладающий музыкальным слухом, мог бы поклясться, что узнает голос первого помощника с «Разящего».

Тот самый коридор, из зева которого возник на пороге пещеры ныне упокоенный капитан-пират Нафил, оказался очередным лабиринтом с сетью ответвлений, но, по счастью, гибель некроманта от меча жнеца оказала богам великолепную услугу — в прах распался не только мертвец, но и все его тщательно свиваемые столетиями заклятия. Уцелели лишь те ловушки, что являлись примитивными механизмами. А с такого рода капканами за первое путешествие к сокровищнице научился справляться даже Элегор. Правда, ему приходилось еще поддерживать временами оступающегося Кэлберта, но тогда спутников подстраховывал Джей.

Трое спешили, и как оказалось, не напрасно. В очередном, правом ответвлении коридор распахнулся глубокой ямой с гигантской сеткой-мухоловкой над ней, свитой из настолько гнилой, что казалось чудом одно то, что она еще не расползлась, нитки. В этом замечательном гамаке сейчас отдыхало трое, распластавшись как можно шире, вцепившись всеми конечностями в максимальное количество веревок и жалея, небось, о том, что не имеют хвоста или крыльев для дополнительной страховки. Одним из пленников, герцог не ошибся, был Торк. Вторым какой-то матросик с корабля. А третьим корабел Шей-кхо, все корабельное искусство которого, равно как и дар отца-тритона, обернувшийся оригинальным талантом стихийника, не мог спасти мастера из ловушки.

Кэлберт сплюнул, гневно сверкнул глазами и сплел без лишних слов (к лишним относилась даже весть о прибытии спасителей) заклятие малой левитации. Оно подхватило трех паучат, узревших-таки в свете дираванок благословенное явление богов, отодрало их вместе с нитями гнилой сетки и перенесло на пол коридора. Впрочем аккуратно ставить жертвы никто не собирался. То ли пират опять малость ошибся с коэффициентами смещения, то ли сделал это нарочно, но моряки оказались над полом примерно в полуметре, когда заклятье утратило свою силу. Грохот получился ничего, вполне приемлемый. Эхо, чуть приумолкшее в процессе перемещения спасенных, с новой силой загуляло по коридорам.

— Торк, какого демона морского? — напустился Кэлберт на своего заместителя, оставленного старшим на корабле с трактуемым однозначно приказом: «на берег не сходить».

— Моя вина, капитан Кэл, я просил о прогулке на берегу. Мне казалось это полезным для обновления силы, — стыдливо прошептал Шей-кхо, поднимаясь сначала на колени, а следом на ноги. Он сложил руки в замок, склонил голову перед богом и застыл пыльной, потрепанной статуэткой.

Не было загадочного мастера-корабела, его сменил перепуганный подросток. Тот самый, который, как неожиданно ясно понял Кэлберт, сбежал с островов в большой мир в поисках самого себя, мальчишка, который желал скрыться от жалости и опеки взрослых родичей, а угодил в еще одну западню. От сочувствия к уважительному благоговению. Но так и не добился цели — отношения к себе как к равному.

— Вот я и подумал, чего плохого-то случиться может, если мы там раз десять уж воду брали, места проверенные. Далеко его отпускать даже и не собирался. Так, по песку пройти, под пальмами постоять, — подхватил эстафетную палочку оправданий Торк, став пунцовым от стыда и последней запоздалой волны ужаса. Бугай повесил нос и даже как-то ужался в ширине плеч минимум на треть, продолжая бормотать: — Других-то не пустил, сам на весла сел и Кара с собой прихватил. А там мы чуть на холм к пальмам взошли, как свет померк, тряхнуло нас, точь-в-точь сельдей в бочонке, и сюда в сеть бросило. Ох, натерпелся страху, думал, расшибемся сейчас, моей виной будет, что корабела угробил!..