Этот случай заставил её задуматься о том, что за личностью был Призрак. Он должен был иметь обычную внешность, чтобы быть способным ходить повсюду и не быть замеченным. Он был хитёр, поскольку использовал в своих целях неприязнь города к более грязной стороне жизни. Его ненависть к женщинам-яскедаси была очевидна. Хотел ли он, чтобы его поймали? Учитывая то, что он оставлял жертв в общественных местах, могло показаться, что хотел — или это было скорее из-за его презрения к городу в целом? Возможно, он ненавидел не только красивых артистов сомнительного толка. Возможно, он ненавидел весь Тариос.

Трис выкинула эти думы из головы. Размышления о том, что двигало Призраком, при всей их увлекательности, были работой Дэймы. Если она хотела помочь, если она хотела сделать больше, чем пасти Киса, пока тот следовал своей странной связи с этими смертями, то сделать она это сможет лишь с помощью прозрения ветром. Воздух был повсюду. Если она сможет увидеть то, чего касались потоки воздуха, то сможет выследить убийцу и отомстить ему за то, что Глаки потеряла любивших её женщин.

Её ветерки, которые она выслала той ночью из Квартир Фэрузы, время от времени находили её, принося груз звуков. Она прислушивалась приносимыми ими шуму и разговорам, не находя ничего полезного. Она старалась увидеть в них что-то, что угодно. Один раз ей показалось, что она увидела изгиб марлевого крыла бабочки. Она застыла, дрожа, желая увидеть больше, но если она что-то действительно видела, принёсший это поток воздуха двинулся дальше, один из сотни других воздушных потоков, тёкших по улице.

‑ Наверное просто почудилось, ‑ пробормотала она Чайм, и вздохнула.

Будучи в глубине Капика, она в первый раз зашла в один из служебных переулков, которых она раньше избегала по причине их замусоренности и зловония. Там, рядом с полной телегой мусора, сидели и ужинали два прасмуни. Трис хотела было пройти мимо, но любопытство заставило её остановиться.

‑ С вами говорили арурими? ‑ спросила она. ‑ Насчёт убийств? О том, видели ли вы кого-то или что-то подозрительное?

Прасмуни — женщина с бычьими мускулами и мальчишка-подросток — смерили Трис одинаково невыразительными глазами. Наконец женщина сплюнула на плиты мостовой:

‑ Шэйнос, найди какого-нибудь местного идиота, чтобы объяснить тебе, что именно произойдёт, если тебя поймают за разговорами с одним из нас. Тогда бы нам не грозил кнут. И проваливай.

‑ Никто не услышит об этом разговоре от меня, ‑ ответила Трис. ‑ Так вы ответите на мой вопрос?

‑ Почему? ‑ потребовал мальчик. ‑ Что ты для нас сделала?

‑ Заткнись, ‑ прорычала женщина.

‑ Дело в том, что я могу для вас сделать, если вы разнесёте весть, ‑ ответила Трис. ‑ Если я скажу даской, ответственному за поимку Призрака, что вы помогаете, он может приказать арурим прасмуни прекратить забирать ваших людей на допросы.

‑ Тогда он, должно быть, бог, ‑ сказала женщина. ‑ Как насчёт того, что скорее всего арурими просто продолжат пытки, пока кто-то из нас не сознается и не будет казнён?

‑ А что если это и правда один из вас? ‑ с любопытством спросила Трис.

Прасмуни переглянулись и начертили у себя на лбу круг Всевидящего Бога.

‑ Они это из нас уже давно выбили, ‑ сказала женщина, но вид у неё был взволнованный.

‑ Один из нас… боги, ‑ выдохнул мальчик. ‑ Нас же всех перережут.

‑ Так это действительно кто-то из вас? ‑ снова спросила Трис.

‑ Нет, ‑ сказали они хором.

‑ Ни за что, ‑ добавил мальчик.

‑ Но наверняка же среди вас есть недовольные, ‑ указала Трис, глядя, как у неё перед глазами проплывает горсть искр.

‑ Есть, и немало, ‑ ответила женщина. ‑ Но им хватает ума не подвергать все наши жизни риску. Они знают, как к нам относятся высшие классы.

‑ Точно, ‑ вяло согласился мальчик.

В проплывавшем мимо неё комке света не было образа. Трис разочарованно поникла. Обращаясь к женщине, она сказала:

‑ Безумцев не заботят нужды других.

Женщина снова сплюнула, прежде чем произнести:

‑ Ты странная даже для шэйнос. У тебя дома что, ещё такие же как ты есть?

Трис грустно улыбнулась:

‑ Нет, они в основном тоже путешествуют.

‑ Надеюсь, что не сюда, ‑ сказала женщина. ‑ А теперь уходи, пожалуйста.

* * *

Трис проснулась от стука в дверь. Глаки открыла её, открыв взору стоявшего в лучах утреннего света Кислуна. Он дрожал. В его глазах мерцала молния.

‑ Думаю, у меня есть один, ‑ нервно произнёс он. ‑ Ещё один шар. Это как зуд, только у меня в голове, где я не могу его почесать.

Трис села. Её кости ломило от усталости и недостатка сна; приливы и молния, на которых она держалась, начали сходить на нет. Когда её силы иссякнут, ей придётся расплачиваться за это, проведя несколько дней в кровати.

‑ Иди в «Базальт» и всё приготовь, ‑ прохрипела она. ‑ Не начинай без меня, у меня есть идея.

Кис, собравшийся было уйти, задержался:

‑ А ты там будешь? ‑ поинтересовался он. ‑ Выглядишь как будто восставшая из могилы. Может ты… не важно.

Трис, вынимая заколки из двух свежих приливных кос, бросила на него острый взгляд. Он начал пятиться от двери.

‑ Что «не важно»? ‑ спросила она. ‑ В чём дело?

‑ Просто когда ты начинаешь возиться с волосами, мне хочется уйти. Без обид, ‑ поспешно добавил Кис. ‑ Волосы милые, я уверен.

Он пустился наутёк.

Трис посмотрела на Глаки:

‑ Сможешь надеть кайтэн без моей помощи? ‑ спросила она.

‑ Да, Трис, ‑ ответила девочка. ‑ И мою повязку, только тебе придётся её завязать.

Тариоссцы носили нижнее бельё, напоминавшее подгузник с шнуровкой на животе.

‑ Тогда надевай и иди сюда, ‑ приказала Трис.

Когда повязка девочки была надёжно зашнурована, и та начала бороться со своей потрёпанной, выцветшей курткой из бледно-синей шерсти, Трис вернулась к своим приливным косам, расплетя каждую из них на два дюйма. Она втянула в себя их силу, позволив ей проскользнуть в её вены и кости, вспениться в лёгких и пробежать по голове. Вобрав её в себя до конца, она снова завила косы и вновь закрепила их особым образом на голове. Она надеялась, что они скоро поймают Призрака, пока расплата за поддержание бодрости и бдительности всё это время не станет болезненной, а не просто утомительной.

Восстановив силы, она оделась, нацепила на Медвежонка поводок, усадила Чайм в перевязь у себя на спине, зашнуровала Глаки сандалии и поторопила всех наружу.

В «Базальте» Кис уже собрал всё необходимое, загрузил ингредиенты в тигель для плавки, проверил свою работу с прошлого дня, попытался почитать книгу о магии стекла, которую ему одолжила Трис, сдался, и мерил мастерскую шагами, не в силах оставаться на месте. Он моргнул, когда она зашла внутрь вместе с Глаки, псом и Чайм. У Фэрузы её кожа была пепельного оттенка, и редкие веснушки казались на её фоне темнее. Теперь же она была так полна жизненных сил, что почти искрилась. Если ему нужно было напоминание о том, что эти проклятые косички правда являлись её магическим набором, набитым невидимой и могущественной магией, то это оно и было.

«Она — наистраннейшая девушка», ‑ думал он, пока она устраивала Глаки в углу. «Добрая в учёбе, едкая в споре, оживлённо-заботливая с ребёнком». Он был бы не прочь узнать историю её жизни.

‑ Мы вели дела с семьёй Чэндлеров из Нинвера в Капчене, ‑ неожиданно сказал он. ‑ В основном натр.

Собиравшаяся было обойти мастерскую защитным кругом, Трис оглянулась на него через плечо:

‑ Моя семья ведёт импорт натра, ‑ с некоторым напряжением ответила она. ‑ Мой прадед Мёррис. Не только натра, конечно. Моя семья торгует самыми разными товарами.

Она криво ухмыльнулась:

‑ Кроме бракованных. С этими они не очень хорошо обращаются.

Она принялась за работу, оставив Кислуна в недоумении. «Они считали её бракованной?» ‑ удивился он. А потом вспомнил о том, как она обращалась с молниями. Он мог понять, как это вывело бы из равновесия даже его собственную семью.