Его язык будто становился толще, когда она была рядом. Он не мог заставить себя забыть, что именно она может извлекать из этих тонких косичек по обе стороны своего лица.

‑ Она просто хотела убедиться, что я цел, ‑ он подобрал яйца куском лепёшки. ‑ Она на самом деле не поверила, что они вызвали говорящего истину лишь потому, что ты им сказала, ‑ добавил он.

Прожевав и сглотнув, он продолжил:

‑ Я и сам едва верю, а ведь я там был.

‑ Но я же была так вежлива, ‑ ответила Трис с тонкой как бритва улыбкой. ‑ Даской Номасдина был таким джентльменом, уступил желанию леди.

Кис ошарашенно моргнул.

‑ Ты пошутила, только что? ‑ спросил он.

Он никогда не подумал бы, что у неё было чувство юмора. Если оно и было, то очень сухое.

‑ Я почти никогда не шучу, ‑ уведомила его Трис, сидя за столом с бесстрастным выражением лица. ‑ От шуток у меня очки запотевают.

Кис отложил свою ложку и обратил на Трис своё полное внимание. До него впервые дошло, что эта странная девушка, которая моложе его на треть, должна была стать его наставницей. Он понятия не имел, что она была за человек, если не считать героически скверного нрава, навыка швыряния молний, утверждение о владении силами, которые были слишком большими, чтобы любой человек мог ими владеть — и нелюбовь к помехам. Она мягко обращалась с пинцетом и лекарствами. Она любила Чайм и своего невозможных размеров пса. Глаза за её очками были тревожно острыми. Она также подошла к их новым отношениям серьёзнее, чем он сам, к его стыду.

‑ Значит, нам с тобой придётся работать вместе, ‑ осторожно произнёс он.

Она подпёрла подбородок ладонью, криво улыбнувшись:

‑ Да, придётся. Думаешь, твой брат позволит нам творить магию в «Базальте»? Иначе нам придётся найти стеклянного мага, который даст нам место для работы. Если бы ты был моложе, я даже не попробовала бы дать тебе работать со стеклом, пока не научишься основной магической дисциплине, но теперь нам одно от другого не отделить.

‑ А́нтону не будет против, покуда я делаю для него стекло. Но если мы будем тратить много сырья, то мне придётся найти способ как-то с ним расплатиться. Он не богат.

Кис вздохнул. Ему придётся остаться в Тариосе надолго, даже после того, как овладеет своей силой — просто чтобы расплатиться с кузеном. «Ну, с этим ничего не поделаешь», ‑ сказал он себе.

‑ Идём, ‑ сказал он, отодвигая стул. ‑ Чем раньше начнём, тем раньше поймаем Призрака.

Трис осталась на месте, легонько барабаня пальцами по столу. Чайм очнулась от дрёмы и переводила взгляд с Киса на Трис.

‑ Всё не так просто, ‑ наконец сказала Трис. ‑ Сегодня ты никаких молниевых шаров делать не будешь.

‑ Ещё как буду! ‑ ответил он.

«Право же», ‑ подумал он, ‑ «то, что она не сразу совладала со своей силой, не означает, что так же будет со мной. Я взрослый. Она была — и является — ребёнком».

Он терпеливо напомнил ей:

‑ Я могу медитировать, я теперь знаю, что обладаю магией. Всё, что мне нужно — практика.

‑ И если бы дело было только в стеклянной магии, то ты вероятно был бы прав, ‑ ответила она. ‑ Ты — подмастерье в своей гильдии. Я признаю, что стеклоделие ты знаешь. Но ты забыл об одной маленькой детали — о молнии. Она хитрая. Она не делает то, что ты от неё ожидаешь. Сама магия подобна молнии, только хуже.

‑ У тебя получается с ней работать весьма споро, ‑ сказал Кис, хмуро на неё посмотрев.

Впервые за последние месяцы он чувствовал, что вот-вот сможет взять свою жизнь в свои руки, и вот она пытается всё испортить.

‑ Как ты думаешь, почему я наловчилась так быстро ставить защиту? ‑ спросила Трис. ‑ И некоторые необычные обстоятельства помогли мне овладеть ей лучше, чем когда-либо получалось у других. У тебя таких обстоятельств не будет. Не ожидай, что сможешь сегодня вечером дать Даской Номасдине прояснившийся шар.

‑ Ну, чем раньше начнём, тем раньше узнаем, ‑ нетерпеливо отрезал он.

Ну и нахалка, так снисходительно с ним говорить!

‑ Давай, идём уже.

Он вышел из дома, кипя от злости и не оглядываясь, чтобы проверить, пошла она за ним или нет. Она мерила всё по себе и по своим юным друзьям. Дети учились зубрёжкой, потому что пройдут годы, прежде чем они смогут понять лежащие в основании запоминаемого материала идеи. Он неоднократно видел это в учениках. Трис нужно было понять, что взрослому будет проще обучиться, теперь, когда он знал, с чем имеет дело.

Трис позволила Кису уйти. Не торопясь, она надела перевязь Чайм и упаковала корзину с драконьей посудой и едой, потом поманила Чайм, чтобы та запрыгнула в перевязь. Когда драконица устроилась, Трис вышла во двор и нацепила на Медвежонка поводок. Сообщив кухарке, куда идёт, она направилась со своим псом по Улице Стекла, позволяя ему осматривать и обнюхивать всё что угодно. Пока лучше было позволить Кису остыть. Когда она доберётся до «Базальта», он будет уже в более спокойном расположении духа.

Она знала, о чём он думал. За последние четыре года она видела это снова и снова: взрослые всегда полагали, что превосходят молодых по знаниям. Обычно так и было, но магическое ремесло всегда ставило всё с ног на голову. Правила, которым подчинялись бухгалтерии, мастерские, армии и торговля, отличались от правила магии, даже ремесленной магии. Проблема Киса заключалась не в его навыках. Она заключалась в безумной силе, состоявшей из воздуха, воды, жара и холода. Молния всегда возникала по-разному и не била в одно и то же место дважды. Трис это понимала, и могла с этим управиться. Именно этому потребуется научиться Кису, если у неё получится не дать ему убиться в процессе обучения.

‑ Вот бы Ларк была здесь, ‑ сказала она Медвежонку и Чайм, когда они проходили по площади Лабрикас. ‑ Она может мягко уговорить кого угодно на что угодно. Он бы даже её поблагодарил.

Трис вздохнула:

‑ Я Ларк в подмётки не гожусь. Я не знаю, как быть с кем-то мягкой. У нас нет времени, чтобы закрывать глаза на то, что его, взрослого, угораздило получить в наставницы ребёнка.

«Мила Зерна, дай мне терпения», ‑ взмолилась Трис, подходя к боковой части «Базальтового Стекла». «Янна Целебное Касание, остуди мой нрав. Шурри Огненный Меч, не обрушивай на него свои стрелы-молнии».

Кислун уже снял рубаху, надел кожаный фартук и начал что-то изготавливать. Он осторожно вращал расплавленную стеклянную массу на конце своей стеклодувной трубки. Это изделие он не выдувал. Он использовал трубку для того, чтобы удерживать стекло, пока он другой рукой совершал с ним манипуляции с помощью щипцов, вытягивая длинные завитки и загибая их концы внутрь. Трис было видно, что он дышал медленно, равномерно отсчитывая, как при медитации. В её магическом видении на его коже появлялась и исчезала молния, но это было скорее мягкое мерцание, а не яркие вспышки. Работа со стеклом успокаивала его. Возможно, она сможет это использовать в процессе обучения.

Если он её заметил, то не подал виду. Его большие ладони и голубые глаза не отрывались от стекла, пока он вытягивал его, совал обратно в горн для нагрева, а потом снова обрабатывал. Трис и Чайм встали у порога, безмолвно наблюдая. Медвежонок заскучал и сбежал во двор.

Наконец Кис закончил. Он создал бледно-зелёного осьминога, чьи щупальца аккуратно загибались к голове, будто тот потрясённо вскинул руки. Кис последний раз осмотрел изделие цепкими глазами, затем поставил его в печь для отжига на дальней стороне горна. Трис знала об этом этапе из своих разговоров со стеклодувами. Без заключительной закалки в печи стекло станет ещё более хрупким, чем было сейчас.

Кис хмуро глянул на Трис:

‑ Долго же ты добиралась. Почему не прервала меня?

Теперь, когда она уже не отвлекала его от дела, Трис зашла внутрь, сняла с себя перевязь и поставила блюдца с едой и питьём Чайм в углу. Драконица начала есть. Только после того, как позаботилась о Чайм, Трис взглянула на Киса.

‑ Я не хотела тебя прерывать, ‑ ответила она, пожав плечами. ‑ Мне нравится наблюдать за работающими со стеклом людьми. И ты дышал в медитационном ритме. Почувствовал какие-то отличия?