‑ Мы собрали здесь конклав провидцев, стеклянных магов, говорящих истину и мастеров магии виденья со всего полусвета, и мы не можем дать имя силе одного человека?

‑ Это смесь, Даску До́нспи́кер[11], ‑ объяснил клерк, который присматривал за Кислуном весь день. ‑ Маги и ассистенты, принимавшие Корис Уордэра, никогда прежде с такой не сталкивались.

‑ Вы попробуйте, Джумшида Донспикер, ‑ со вздохом сказала маг Амбергласс. ‑ Я никогда не получала такое искажённое чтение чей-то силы.

‑ Тогда, возможно, мы должны прекратить пустую трату времени и обратиться к лучшему из присутствующих здесь магов-видящих, ‑ ответила Даску Донспикер.

Она посмотрела на сопровождавшего её мужчину.

‑ Даской Голдай? ‑ спросила она с улыбкой, которую Кис счёл слишком тёплой для женщины, которая обращалась всего лишь к одному из коллег.

Голдай был худым, жилистым мужчиной, одетым в лиловую накидку без рукавов, светло-серую шёлковую рубашку и свободные серые штаны. Его длинные волосы были чёрными с серыми прожилками, они были подвязаны, чтобы не спадать на его угловатое лицо. Его глаза, тёмные и бездонные, обрамлённые густыми чёрными ресницами, поймали взгляд Кислуна и держали гораздо дольше, чем Кису хотелось бы. Наконец он кивнул, высвободив Киса из-под власти своего взгляда.

‑ Я вижу, почему проверявшие тебя так запутались, ‑ сказал он Кису. ‑ Ты обладаешь окружающей стеклянной магией, то есть черпаешь силу не изнутри себя, как это делают академические маги, а из стекла и участвующих в его изготовлении сущностней, в том числе земли, воздуха, воды и огня. Однако тем, что всё это преобразует, является молния. Молния даёт твоей силе мощь а также непредсказуемость. Твоя сила непостоянна, она скачет внутри тебя с одного элемента на другой.

‑ Тогда перед нами всё-таки встаёт проблема, ‑ признала Донспикер. ‑ У нас в Тариосе лучшие стеклянные маги в мире, но молния… это всё меняет. Кто-нибудь здесь вообще хоть немного работает с молнией?

Остальные маги ответили:

‑ Никто. Молниевые маги редки, если вообще существуют.

‑ Они существуют, ‑ сказал Голдай. ‑ Есть молниевые маги среди Торговцев, и один из академических магов в Лайтсбридже сумел совладать с молнией. И если уж на то пошло, есть один молниевый маг и в Тариосе. Весьма преуспевший, надо сказать, ‑ он посмотрел на Кислуна. ‑ Насколько далеко ты продвинулся в Гильдии Стекловаров?

‑ Подмастерье, Даской Голдай, ‑ вежливо ответил Кислун.

Его мозг стремительно обкатывал новые идеи. У его проблемы было имя, и было решение — прямо здесь, в Тариосе. Он сможет взять её под контроль и вернуться к своей настоящей жизни. И его семья будет довольна. Недостаток у Киса магических сил всегда их расстраивал. В мире наморнских купеческих гильдий маги напрямую увеличивали могущество своей гильдии.

Голдай разгладил свои усы костлявым пальцем.

‑ Поскольку ты знаешь своё ремесло, мне представляется, что любым заклинаниям, которые тебе могут понадобиться, ты сумеешь научиться из книг, возможно при поддержке какого-нибудь стеклянного мага, когда получишь власть над своей силой.

В глазах мага сверкнуло озорство, причина которого была Кису непонятна. Оно исчезло, когда маг продолжил:

‑ Наибольшего твоего внимания заслуживает именно аспект молнии.

‑ То есть, вы можете мне помочь? ‑ голос Кислуна в отчаянии надломился.

Он густо покраснел. Он не хотел, чтобы эти люди знали, насколько он был напуган.

‑ Что я должен сделать?

Голдай успокаивающе положил ладонь Кису не плечо и легонько его сжал, затем отпустил. Кислун посмотрел в лицо стареющего мага, находившееся едва ли в дюйме от его собственного.

‑ Отужинай со мной и Донспикер, ‑ сказал Голдай.

Его взгляд был понимающим.

‑ Мы с тобой разберёмся.

Отогнав стеклянную драконицу сначала от квасцов, потом от соли, потом от банок с миррой, находившихся в мастерской, Трис соорудила для Чайм привязь из ленты и привязала драконицу к ножке стула в столовой на первом этаже.

‑ Я не могу сосредоточиться на этих книгах, когда ты всё трясёшь, ‑ отругала она её, удостоверившись, что Чайм может отступить под стол.

Медвежонок с радостью вылизывал свою новую спутницу, и Трис хотела, чтобы у Чайм было место, где пёс не мог до неё добраться, на случай если драконица решит, что с неё довольно.

Трис также оставила ей маленькую чашу с водой, хотя не была уверена, что Чайм вообще пьёт воду, и блюдце, на котором было по чайной ложке красной и синей глянцевых солей, а также порошка, который делал стекло глубокого изумрудно-зелёного цвета. Их она затолкала подальше под стол. Как и Чайм, Медвежонок был убеждён, что всё новое стоит попробовать съесть по крайней мере один раз.

Устроив пса и драконицу, Трис вернулась наверх, чтобы заняться чтением. На первый взгляд она нашла только книги об академической магии, не об окружающей. Это её встревожило. Хотя любой окружающий маг способен был применять (и применял) заклинания, знаки, талисманы и зелья, чтобы повысить свою силу, источник окружающей магии находился вне мага. К нему нужен был другой подход. Академические маги первым делом тянулись к томам заклинаний, окружающие маги — к вещам, дававшим им силу. Только другой окружающий маг мог понять эту разницу до мозга костей. Что если Кис не найдёт другого окружающего стеклянного мага?

«Мне просто нужно усерднее искать книги по окружающей магии стекла», ‑ сказала она себе. «Уверена, они тут есть».

Внизу Медвежонок залаял. Трис не обратила на него внимания, заворожённая инструкциями по созданию провидческой чаши; Медвежонок имел обыкновение лаять на всё и вся. Однако другой звук разрушил её сосредоточенность — пробирающий до костей визг, будто кто-то скрёб куском стекла по твёрдому камню. Она бегом бросилась вниз по лестнице и в столовую.

Чайм взобралась вверх по ножке стола. Там она и висела, уткнувшись в угол каркаса стола, и издавала тот самый ужасный звук. Трис поспешно распустила её привязь. Освободившись, Чайм бросилась на Трис, впившись когтями в её одежду и кожу.

Трис стала нежно напевать дрожавшему существу, чтобы успокоить драконицу. Бросив взгляд на драконью еду, она увидела несколько языков стеклянного пламени рядом с блюдцем. Держа Чайм одной рукой, она переложила языки пламени на блюдце вместе с пигментами и поставила его на стол, где она не сломает их по неосторожности. Чайм продолжала вопить. Трис продолжала гладить драконицу снова и снова, пытаясь вдыхать и выдыхать как при медитации, надеясь, что ей удастся успокоить напуганное существо.

Пока Медвежонок продолжал лаять, раскрылась парадная дверь. Ветерки Трис покружились в передней и вернулись к ней с голосами: Джумшида и Нико.

‑ Всё в порядке, ‑ заверила она Чайм. ‑ Они здесь живут. Ты же помнишь Нико, так?

Теперь она действительно была озадачена. Чайм весь позволяла совершенно незнакомым людям любоваться собой, и не издавала ничего громче, чем её мелодичное мурчание. Что так её расстроило?

Раскрасневшаяся от усилий, с несколькими косичками, отцепившимися от удерживавших их заколок, Трис бочком выползла из-под стола. Оказавшись на открытом воздухе, она села, выпрямившись, прижимая Чайм к груди одной из рук.

‑ О, нет, ‑ произнёс слегка хриплый, медлительный и знакомый мужской голос.

Трис резко обернулась, забыв о том, что находилась в сидячем положении — и завалилась на бок. Чайм высвободилась, взлетев. Пока драконица металась по комнате, Трис зыркнула на Нико, в ярости от того, что незнакомый человек застал её растрёпанной и в неуклюжем положении. Взглянув мимо него, она узнала гостя.

‑ Ты! ‑ воскликнули они с Кислуном хором.

‑ Я так понимаю, вы двое знакомы? ‑ снисходительно спросил Нико. ‑ Кислун, Трис — Трисана Чэндлер — как раз тот молниевый маг, о котором я тебе говорил.

Чайм заверещала, издав тот самый режущий уши звук скрежещущего по стеклу гвоздя, и полетела прямо на Кислуна. Будучи в футе от него, драконица выплюнула шквал стеклянных иголок своему создателю в лицо.