— Алексей Николаевич, к барыне!?

— Туда Охрим, к ней! Значит, за двух кляч я отдал как за четырех жеребцов, точнее Никита. Ну да ладно, теперь осталось притащить пленника в город, убедить генерал губернатора что я пропавший лейтенант Ларин, а мой гость предводитель разбойников Брага. Была правда еще одна деталь, разбойники не оставили попыток найти своего командира, и дело здесь было не в преданности или верности, все намного проще, только Брага знал где находится их общий тайник с награбленным добром. Это была его страховка, что-бы свои-же в пьяном угаре не прирезали. Никита вернулся в хижину, а я, выбирая самый безопасный путь, направился в Томск. Два раза нас чуть не схватили разбойники, насилу ушел, разъезжих патрулей не было, мы двигались от деревни к поселку, от поселка к хутору, благо что дожди не шли и дорога была более-менее сносной. Уже на подъездах к городу меня осенило. Я не стану тебе рассказывать каким образом я выведал у Браги место расположение их общака, скажу только что лицо я не трогал, но вот остальное… — Алексей Николаевич произнес это таим голосом что Сергею стало не по себе и мурашки пробежали по спине. — Более гнусного я не совершал ни до, ни после, но мне кажется что негодяй заслуживал тех мучений, поэтому совесть меня не мучает. И вот я вошел в город! Пригород немного опустел, сюда несколько раз вторгались банды, и люди живущие раньше здесь, переселились ближе в город, те кто в живых остался. Я верхом следовал к генеральскому дому, за повод вел лошадь с пленником, а те кто вышел на это посмотреть стояли по бокам дороги, был обед, или около того. Я хотел побыстрее закончить с делами, и поскорее увидеть свою Леночку, обнять ее, приголубить, рассказать как я все это время скучал за ней. — он вздохнул, повисло долгое молчание. — Дома, — продолжил рассказчик после паузы. — в резиденции, его не обнаружилось, слуга мне сообщил, что генерал в управе. Управа находилась в центре, на площади, рядом с церковью, в одном здании размещались штаб, архив, сама управа. Я ехал по городу, и с трудом узнавал его! Многие дома стояли пустыми, магазины, лавчонки и мастерские большей частью везде были закрыты, чувствовались упадок и запустение. Градоначальником был все тот-же Колосов, должность начальника штаба занимал Озерский, родственник того Озерского что был со мной на болотах. Встретили меня без особой радости, все предчувствовали неминуемую катастрофу. С моим признанием проблем не возникло, все согласились что это я и есть. Также не было вопросов по поводу провала нашего похода, из всех кто выступил на север, вернулось только одинадцать человек, я двенадцатый, пятьсот пятьдесят человек, плюс офицеры и проводники, почти все сгинули. Тех кто выжил, разбойники сами отпустили, они отправили их с сообщением, что скоро город будет в их власти. А еще, они отрезали головы всех убитых, связали их за волосы, навьючили на лошадей, подвели лошадей к Томску и пустили животных в город, все жители увидели поражение своих защитников. Потом была паника, многие в страхе покидали свои жилища, семьями бежали в Тобольск, да так и остались навечно кто в лесу, кто на болоте, а кто и просто в поле. Мало кто сумел добраться до места назначения, единицы. Остальные граждане сплотились, укрепили город, и отбили атаку, Брага тогда отступил, но решил вернутся на следующий год, летом, да видимо я помешал его планам. Пятьсот человек! Даже больше, с таким отрядом легко можно захватить Александровск. Тобольск помощь не выслал, там тоже боялись вторжения и пытались разобраться со своими проблемами, но сообщили, что выписали полк из столицы, да что-то Петербург не спешил помогать. Я продемонстрировал свой трофей, тут-же привели выживших солдат, все подтвердили что именно этот человек распоряжался разбойниками. В карцере сидело несколько заключенных, трое из пяти сказали что это самый настоящий Брага, даже Господом поклялись, а двое других Брагу и в глаза то не видели, но готовы были признать что это он. Его отвели допрашивать, а я выслушал плохие новости. Леночка моя, когда узнала что я погиб, погоревала немного, да вышла за одного богатого купца. Поехали они в Петербург, да с ними как и с остальными, повстречались им разбойники. — он тяжело вздохнул. — Я ее не виню, она молода и красива, была… — Сергей не мог видеть что старому генералу слезы на глаза навернулись.

— Стоять красавицы! — крик возницы оповестил пассажиров о прибытии.

Уже спустя минуту от былой грусти Алексей Николаевича не осталось и следа, он сыпал комплиментами в строну Раисы Петровны и Олечки, шутил безперестанку и торопил всех к ужину.

Алексей Николаевич оказался несомненно прав, гостинцы из Екатеринославска произвели ожидаемый эффект. То что их женщины не носили нарядные платья в повседневной жизни, вовсе не значило что им претит красиво одеваться и хорошо выглядеть. А ужин пришелся к стати, проведя весь день в пути, мужчины нагуляли волчий аппетит.

— Лучшая, программа, говоришь. — Раиса Петровна уплетала ребрышки молодого ягненка, запивая все это тягучим медом. — Ну они ни разу не подводили.

— Ой, мама, а помнишь как они в ляхов рядились..? — Олечка не удержалась и захихикала.

— Да, — Раиса Петровна улыбнулась воспоминанию. — они умеют народ потешить. — и тут-же сменив настроение на серьезный манер она обратилась к племяннику. — Как письмо?

Ей пришлось подождать ответа, юноша с большим аппетитом поглощал нежное мясо ягненка.

— Я все заказным отослал, как только, так и зразу. — юноша дал более чем исчерпывающий ответ, больше этой темы не касались.

Обычай есть обычай, и нарушить его трудно, да и зачем? Вот и сейчас, вся семья собралась у камина, на столике стояли вазочки со сладостями из Екатеринославска и большой самовар, в котором Антип запарил вишневые, малиновые и смородиновые веточки. Алексей Николаевич курил по своей привычке трубку-русалку, а Олечка с Раисой Петровной рассматривали привезенные им камушки, и нарадоваться не могли.

— Это все племяннику скажи спасибо, — Алексей Николаевич выпустил густой дым. — это он вас побаловал.

— Ну спасибо! Угодил девчатам! — Раиса Петровна не скрывала радости от подарка. — Думаю ты должен кое-что знать. — она посмотрела на племянника. — Если твой отец вдруг заартачится, — вообще-то женщина хорошо относилась к Александру Александровичу Глову, и любила зятя, но кто знает что в голове у этих москвичей? — то проблем с деньгами у тебя не возникнет. Когда мой батюшка составлял завещание, то и тебя включи в наследники, как единственного внука, и ты имеешь долю в моем деле. Естественно, как пайщик, ты получаешь прибыль, и так-же несешь затраты и убытки, но могу тебя обрадовать, доход больше чем расход. Олечка лучше знает, она твоими делами ведает.

— Вот те на! — засмеялся Алексей Николаевич. — Еще не супруги, а она уже его делами ведает!

— Молчи, старый черт! — Раиса Петровна наигранно рассердилась. — Мы хотели с твоими родителями дождаться когда тебе двадцать один исполнится, и ты учебу завершишь, да видимо там, — она показала пальцем правой руки в потолок. — решили иначе.

— Да, у тебя там уже кругленькая сумма. — прощебетала девушка.

Сергей посмотрел на любимую, взял ее ручку, погладил шелковистую кожу.

— Да этот молодой человек может и сам неплохо зарабатывать, своим умом! — Алексей Николаевич обратился к юноше. — Сколько ты за свой перевод получил?

— Двадцать.

— Двадцать! — подхватил мужчина.

Говорили о разном, о предстоящем гулянье, о Екатеринославске и о еврейских артистах, темы денег больше не касались. Раиса Петровна была в прекрасном расположении духа, но о своем вердикте помнила, Сергей снова отправился на ночевку к Алексей Николаевичу. Молодой человек очень скучал за любимой, ему ее не хватало, но он тешил себя мыслью, что скоро неделя разлуки подойдет к своему концу, а потом и вовсе, они венчаются, и больше никогда не будут расставаться. В прохладном, ночном воздухе чувствовалась осень, звезды сияли особенно ярко, месяц еще не взошел. Путники ехали молча, они провели прекрасный вечер, и теперь не хотели портить впечатление разговорами.