Он ушел, а Сергей отметил что такого персонажа раньше он мог представить только в сказке, высокий, широкоплечий, с кудрявыми волосами и широким, приятным, красивым лицом, прямо былинный богатырь.
— Приятный мужчина. Это Никифор? — спросил Сергей когда богатырь ушел.
— Он самый, — вздохнула Раиса Петровна. — добрейший души человек. Он в молодости, в этом трактире с какими-то негодяями подрался, они его по голове бутылкой ударили. Думали все, пропали глаза, один прям и вытек сразу.
— Мама! — Олечке не понравился рассказ и она поморщилась.
— А во втором кусок стекла торчал. — невозмутимо продолжала женщина. — Папа твой его так ловко извлек, что уже через неделю Никифор видел, а из осколка местные умельцы ему монокль сделали.
Принесли три глиняные кружки, колбаса кровяная, сало со шпиком, зельц, лосось копченый, селедочка с лучком, перепела и прочие закуски. Все было безумно вкусно, позже к ним присоединился и хозяин трактира, на веранду набилось людей, пришла и пожилая пара из церкви, шум, гам и хохот, наверное так бывает на ярмарках. Пришли музыканты, из Екатеринославска, играли и пели, Раиса Петровна даже плясала с Никифором, потом плясали все, Сергей даже опасался что веранда рухнет в реку, но все обошлось.
Домой приехали поздно, усталые но веселые, Раиса Петровна поднялась к себе, а Олечка с Сергеем вышли в сад и присели на лавочку в альтанке. Спустились сумерки, похолодало, Сергей принес одеяло из дома.
— Барыня спит? — спросил Антип, он принес керосиновую лампу, чтобы молодые люди не сидели в темноте.
— Да, наверное спит. Ты ступай, Антипушка, покойной ночи. — ответила Олечка сладким голосочком.
И Антип пошел домой, а двое молодых людей, явно питающих чувства друг к другу, остались наедине. Они укрылись одеялом, Олечка положила свою головку на плечо Сергею, у того бешено колотилось сердце, он дрожащею рукою взял ее мягкую ладонь. Вся проблема состояла в том, что юноша попросту не знал что нужно говорить девушке в такой ситуации, как правильно выразить свои чувства. Все стихи забылись, а красивые слова которые ему были известны кажется сговорились, и теперь витали неясными образами вокруг, но никак не хотели прояснятся.
Но, как это часто бывает, все произошло само собой, его снова толкнула вперед чья-то рука, только в этот раз он не противился, Олечка казалось этого и ждала, их уста соприкоснулись в поцелуе. Сергей не знал как нужно целовать девушку, за все время своих отношений с Ольгой Ольховой у них не было и намека на близость, они даже за руки не держались. Олечка к слову сказать тоже делала это впервые, поэтому, получалось довольно неуклюже, и даже смешно, особеннокогда стукались зубами, но когда оба перестали смущаться и всецело отдались чувствам, губы кажется сами все делали. Нужно ли говорить что просидели в саду до поздней ночи, а когда все-же решили идти спать, то уснуть так и не смогли.
Раиса Петровна решила делать объезд в одиночку, Олечка села за счетные книги, а Сергей решил заняться переводом. Интересные все-таки люди эти немцы! Все им интересно, всем они увлекаются, все исследуют. Вот и теперь, масса непонятных слов, работа в изобилии была приправлена словами из греческого и латыни, перевод не обещал быть простым.
Еще одно обстоятельство мешало Сергею сосредоточится и основательно взяться за дело. Из головы не шло то, что в Москве так и не решенным остался нерешенным один вопрос, и звали этот вопрос Ольхова Ольга Петровна. Нет, конечно, можно подумать что она разорвала отношения, по сути и отношений то никаких и не было. То-есть, были, но по сравнению с тем что у него с Олечкой, это не отношения. Юноша в конец запутался, и понял что уже перепутал где какая Ольга. Нужно срочно что-то предпринять, иначе была угроза повредится рассудком.
— Олечка, — он тихо позвал девушку, та по обыкновению занималась бумажной работой сидя на крыльце. — нам нужно серьезно поговорить.
Девушка отложила перо в строну и посмотрела не него, она улыбнулась, но заметив его встревоженный вид придала личику серьезное выражение. Они прошли в сад, зашли в альтанку, Олечка вспомнила прошедшую ночь и снова заулыбалась.
— Присядем, — голос Сергея звучал неуверенно, казалось он хочет сообщить плохую новость. — Олечка, любовь моя, — он набрал воздуха в грудь, решив что на выдохе будет проще сказать. — ты ведь знаешь почему я уехал из Москвы. — он проговорил все скороговоркой и снова набрал воздуха, Олечке это показалось смешным. Сергей повернулся к любимой, взял ее ручки, и положил себе на колени, посмотрел ей в глаза. — В, том, нет моей вины. — он отвел взгляд, ему стало немного легче. — Ты должна знать, что у меня были отношения, там, в Москве. — он снова посмотрел ей в глаза, девушка внимательно посмотрела на юношу. — Мы ничего не планировали, даже виделись редко, всего несколько раз на неделе. — голос подвел влюбленного юношу, последнее он произнес с неуместной торжественностью в голосе, Олечка отняла от него руки, на личико легла печаль. — Но, — пытался исправить положение Сергей. — после того как я понял что люблю тебя. — он посмотрел на Олечку, она выглядела расстроенной, так выглядит человек, когда разочаровывается. — Я буду просить у тетушки твоей руки! — он резко встал и громко произнес эту фразу, Олечка дернулась от неожиданности, Сергей кивнул и быстрыми шагами пошел к дому.
«Чего это я,» — подумала девушка сидя в одиночестве. — «он ведь по-чесному хотел». Потом она вспомнила, как год тому назад, прошлым летом к ней сватался один из многочисленных сыновей Демчишина, бывшего градоправителя.
— Ты не дорос еще, юноша. Моя Олечка не для всякого рода сброда, знаю я вас! Сколько вас у отца, десять? И это только те кого он знает! Яблоко от яблони….Не дам я свою девочку на страдания да на поругания, да и не по душе ты ей. — Раиса Петровна разнесла смельчака в пух и прах, не исключено что такая судьба ждала и родного племянника.
Олечка любила Сергея, и поэтому верила ему. Девушка встала и побежала к дому. Нашла его в комнате, стоящим у окна, подбежала к нему, Сергей обернулся, девушка бросилась к нему и поцеловала, юношу дернуло от резкого прилива чувств, а потом захлестнули эмоции. Девушка оторвалась от поцелуя.
— Верю я тебе, верю, — она горячо прошептала и посмотрела ему в глаза. — только маменьке не говори пока ничего, сначала нужно с Алексей Николаевичем поговорить, он имеет на нее влияние, он ее подготовит.
Сергей понимал о чем говорит ему Олечка, он улыбнулся, они обнялись и постояли так несколько минут.
— Ну все, а то скоро маменька вернется. — прошептала девушка. — Я пойду дальше делом займусь. — она поцеловала юношу на прощание и побежала вниз.
Сергей, будучи в приподнятом настроении, взялся за перевод. Интересная была статья, это электричество довольно занятная вещь. Больше всего Сергею нравилось в немцах то, что эти умники много чего любили испытывать если не на себе, то на своих ассистентах. Так и здесь, вырабатывая своим устройством elektrische Entladung (электрический разряд), они опробовали его на своем ассистенте. Бедный юноша! Трясло, щипало, в области почек почувствовал боль, остались следы в месте соприкосновения со шнуром, похожие на ожоги, участилось сердцебиение, волос на руках стал дыбом, и несколько секунд после опыта тот пребывал в легком ступоре.
Примерно так смог перевести юноша запись о этом опыте, он задумался на секунду. Примерно такие чувства он испытывает во время близости с Олечкой. Ну не совсем такие! Скорее приятные, но тоже дрожание, сердцебиение, тоже ступор. Он улыбнулся вспомнив сладкие моменты.
Взял чистый лист, нужно написать родителям и попросить у отца детальное описание опиатов, их применение и последствия употребления. А как спросить? Точно! киевский, или харьковский медицинский журнал, он все-равно проверять не станет.
— Сережа, — пропел любимый голосочек внизу. — спускайся к обеду.
Раиса Петровна вернулась, он встал, собрал всю волю в кулак, и, с как можно более безразличным видом вышел из комнаты. Все-же, в виду нынешних обстоятельств, тетю он побаивался, и пытался думать сейчас только о электричестве, и о этой, немецкой «динамо-машине вырабатывающей электрический струм».
