говоря уж о виде, который открывался соседям. Но, если честно, я едва задумалась об этом,
перекатываясь через подоконник в пижаме. Мистер Варенс, наш сосед, подстригал розы в саду и
помахал мне в знак приветствия. Я помахала в ответ, отряхнулась и, как ни в чем не бывало,
подошла к черному ходу у кухни.
Мама сидела у раковины, мыла чашку. Она не заметила меня, стоящую за дверью, пока не
выключила воду и не повернулась в мою сторону.
- Боже мой! – воскликнула она, подпрыгнув от неожиданности. – Ты напугала меня до смерти!
- Мне пришлось вылезать через окно, потому что дверь в комнату была забаррикадирована, -
пояснила я. Мама выглянула из кухни: в коридоре папа как раз перетаскивал диван на улицу.
- Ох, - вздохнула она. – Прости, он, наверное, думал…
- Можно, я войду? – перебила я.
- Разумеется, - она повернула замок и придержала дверь для меня. – Он, наверное, думал, что ты
уже ушла.
- Моя машина стоит там, - махнула я рукой за окно. – И еще нет даже восьми. И сегодня суббота.
- За всем этим стою не я, - с сожалением улыбнулась мама, - поговори с ним.
В кухню вошел Моррис.
- Хорошо выглядишь, - заметил он, окинув меня взглядом. – Ты всегда спишь в траве?
Я оглядела себя. Ну да, правильно, пока я пробиралась по подстриженной вчера траве, успела
местами окрасить пижаму в зеленый.
- А ты что тут делаешь?
- Работаю, - отозвался он, как будто это было обычным делом.
- Ну ладно, теперь давай-ка… - вслед за ним вошел папа, но остановился, увидев меня. – Ого! Что
с тобой случилось?
- Пришлось вылезать из окна, - сумрачно сказала я.
- Почему это? – я лишь посмотрела на него. – А, ну да, точно. Коридор. Ну, ты же знаешь, что я
сегодня занимаюсь полами, нужно было вывезти мебель.
- Откуда я должна была это знать?
- Про полы?
- Да.
- Потому что стены наверху мы покрасили, теперь настала очередь пола.
Можно подумать, это все объясняло для меня.
- Пап, я же не плотник.
- Нет, - потянулся он, - но ты оказалась на нашем пути,– он подмигнул и хлопнул Морриса по плечу.
– Пойдем.
Мы с мамой налили себе кофе и направились в комнату Эмбер.
- Было бы неплохо, если бы он записку оставил, что ли, - проворчала я.
- Думаю, он хотел предупредить тебя вчера вечером, - отозвалась мама. – Но ты вернулась…
Поздно.
Ой. Я прикусила губу. Ну да, верно, с Лучшего Первого Настоящего Свидания я и впрямь вернулась
уже тогда, когда папа лег спать – а он редко ложился спать раньше, чем все члены семьи
приходили домой.
- Потеряла счет времени, - смущенно пробормотала я. – Прости.
Мама ничего на это не ответила и открыла дверь в комнату Эмбер. Сестра – теперь блондинка –
сидела на кровати, листая журнал. Мы с мамой сели по разные стороны от нее.
- Я просто не понимаю, - сказала я, глотнув кофе, - почему нельзя все оставить, как есть.
- В смысле?
- Ну, папа. Почему он не может оставить дом в покое. Почему это, - я махнула рукой в сторону
двери, за которой бушевал ремонт, - продолжается вечно. Риторический вопрос.
Мама пожала плечами.
- У летчика есть небо, у папы есть талант плотника.
- Но все было хорошо и с предыдущим вариантом! И с тем, который был до него, если честно.
- «Хорошо» - это не самый приемлемый вариант, - заметила мама. – Папа хочет, чтобы все было
отлично. Чтобы мы могли видеть прекрасную комнату, в которой будет приятно находиться.
- Пока что мы видим мебель посреди коридора, и среди нее не то что бы приятно находиться.
- А по тебе и не скажешь, мисс Кое-как-выбралась-из-своей-комнаты, - съязвила сестра. Я толкнула
ее в бок.
- Поговори еще тут.
- Кто бы возмущался, - расхохоталась Эмбер. – Я, в отличие от тебя, спала ночью, когда ты только
пришла домой. Кое-кому, знаешь ли, на работу сегодня.
Одно утро в неделю Эмбер проводила в местном салоне красоты, укладывая волосы
посетительницам – это было частью ее практики в школе косметологии. Однако об этом
несчастном утре она говорила так, словно трудилась там не покладая рук двадцать пять часов в
сутки восемь дней в неделю. Я снова толкнула ее. Эмбер толкнула меня в ответ.
- Девочки, - предупредила мама, как предупреждала миллионы раз.
Какое-то время мы сидели в тишине. Наконец, мама вздохнула.
- Я и правда, редко вижу тебя, Эмалин. Скучаю по тебе, милая.
- Мы же видимся на работе каждый день.
- Верно, – согласилась она. – Но это ведь не одно и то же. К тому же, ты уезжаешь в конце лета.
- Мам, сейчас июнь, - напомнила я. – А я уеду в августе. До этого еще недели!
- И теперь у тебя новый парень, - отозвалась она, поднося чашку к губам.
Я взглянула на нее.
- Тео тут не при чем.
- А вот мамина несправедливость очень даже причем, - хихикнула Эмбер. – Эмалин уезжает, но
все остальные-то на месте!
- Но она уезжает, - мама со вздохом пожала плечами.
- Когда Марго отчалила в колледж, все было хорошо.
- Я набрала семь килограммов!
Да, и правда. Я совсем забыла о маминой привычке заедать стресс батончиками Twix.
- Нечестно использовать такие аргументы. Ты сама бы расстроилась, если бы я не поехала в
колледж.
- Ты же любимица, - вставила Эмбер.
- Нет у меня любимчиков, - шикнула на нее мама, а для меня добавила: - Я просто надеялась
видеть тебя чаще дома, к тому же, вы с Люком расстались, но теперь… - она замолчала.
- Значит, дело в Тео, - подытожила я.
- Ага, - согласилась сестра.
- Не то что бы, - запротестовала мама. – Он милый парень, и я хочу, чтобы ты была счастлива.
Просто это… другое.
Я уже устала слышать от всех, что Тео – это «другое». Во-первых, я чувствовала себя счастливой, а у
молодого человека я, кажется, была одна – и это не могло не радовать. У Люка, конечно, были
недостатки, но он был знакомым, а Тео был и впрямь другим, однако мне нравилось узнавать его.
Вот только другие почему-то это порицали.
- Люк мне изменил, - напомнила я маме. – С той девушкой, в «Таллихо».
- Плюс к тому, - добавила Эмбер, - у него уже новая подружка.
Я резко повернулась к сестре.
- Что?
- Ты не знала? – я покачала головой. – Ох. Прости.
- А кто это?
- Подруга Брук, Жаклин Бест, мы учились с ней вместе. Ну, ты знаешь ее, наверное, она такая
рыжеволосая, симпатичная. Водит черный «седан».
Ничего из этого не помогло мне представить загадочную девушку, и я этому, в общем,
порадовалась. Иногда лучше не знать дьявола – или девушку – в лицо.
- На полке стоит ежегодник, можешь посмотреть, - предложила Эмбер. – Раскритиковать ее наряд
или замазать чем-нибудь глаза.
Именно так бы она и сделала – половина девичьих фотографий в ежегоднике Эмбер были
украшены таким образом. У моей сестры был длинный список врагов, точнее, врагинь.
- Нет, спасибо, - отказалась я. – Я ведь тоже двигаюсь дальше.
Сестра пожала плечами.
- Как хочешь.
Я посмотрела на маму и откинулась на кровать.
- Я думала, ты будешь рада, что я не сижу безвылазно дома, оплакивая разбитое сердце.
- Разумеется, я рада, - сказала она. – Просто… - и снова она замолчала. Предложения, оборванные
на середине – хуже всего на свете. Тебе словно нужно заполнить пропуски в задании из рабочей
тетради, но ты понятия не имеешь, чем их заполнять.
- Просто – что? – уточнила я.
Несколько долгих мгновений было тихо, единственный звук доносился из-за двери, где папа с
Моррисом двигали мебель.
- Просто ты все еще моя маленькая девочка. И я буду по тебе скучать. Вот и все.
Я закусила губу.
- Я тоже буду по тебе скучать. Но ведь я еще никуда не уехала.
Сев на кровати, я увидела, что мамины глаза наполнились слезами. Отставив чашку на столик