– Так, кто хочет еще выпить? – бодро-весело спросила Лиз из-за моей спины.

Вводный курс на заводе и экскурсия по этажам и отделам заняли несколько часов. Когда все завершилось, мы втроем – Джим, Дрю и я – решили перекусить и выпить где-нибудь по дороге, а уж потом отправиться к Джиму в гости. В ближайшем районе нашли спортбар, там и уселись за столиком возле окна. Честно сказать, Джим мне понравился. Держал он себя просто и по-дружески. Надавал нам кучу советов, куда пойти и чем заняться в городишке. Разговор лился легко: такое ощущение, будто мы этого парня уже много лет знаем.

– А как бы мне побольше услышать про Мисс Шоколадное Пирожное? – спросил Джим, хлебнув пива. Я глаза зажмурил, так хотелось, чтоб он забыл все, а особенно эту фразу, брошенную Дрю на заводе.

– Я уж думал, ты так никогда и не спросишь, – расплылся в улыбке Дрю, откидываясь на спинку стула и забрасывая руки за голову.

– Сто-о-о-оп, не тебе рассказывать эту историю, засранец, – вскинулся я.

– Картер, я-то и есть тот, лучше кого РАССКАЗАТЬ эту историю никто не сумеет. У меня на случившееся взгляд со стороны, и я лучше вспомню события, имевшие место в ту ночь. Плюс именно мне пришлось все последние пять лет тешить твою ноющую задницу, и потакать твоей навязчивой идее, и совать нос во все девчачьи магазины в надежде понюхать все женские лосьоны мира. Может, хоть Джим сумеет вдолбить в твои мозги немного здравого смысла.

Я чувствовал, как краска заливает мне лицо, что само по себе нонсенс, потому что в баре и без того было жарко и душно. Поверить не мог, что Дрю опять вмешивается. По-честному-то мне б стоило пересмотреть его статус лучшего друга, когда закончится нынешний вечер. Его членство в Клубе Дружбы Картера Эллиса аннулируется. Да, я вполне сознавал, что даже помыслить о таком с моей стороны было совершенным свинством.

– Дело, значит, было так, – начал Дрю, игнорируя злые взгляды, которые я бросал в его сторону. – Пять лет назад мы залетели на пирушку в общежитии твоей альма-матер.

– Постой, никто из вас там не учился? – перебил, оживившись, Джим.

«Братан, постарайся при моем унижении обойтись без живописаний».

– Ни в коем случае, – ответил Дрю, нарочно ставя ударение в последнем слове на «а». – Услышали от какого-то приятеля другого приятеля… знаешь, как оно бывает. Словом, явились мы на ту вписку, и, как только вошли, наш малыш Картер видит какую-то девицу на другом конце комнаты. Клянусь, в воздухе зазвучала мелодия из «Владыки снов»[39], а над его головой захороводили звезды. Глаз с нее не сводил, не соврать, полчаса, пока я, наконец, не посоветовал ему перестать быть лапочкой и подойти поговорить с ней. У нее была офигенная подружка, так что я и сам во все это влез по уши.

Слушать это у меня не было никаких сил. Насколько я помню, Дрю уговорил меня после этой вечеринки отвезти его к жрице вуду, адрес которой он отыскал в «Желтых страницах». На нем лица не было, и он только твердил, что девчонка наслала порчу на его пенис. Две недели он спал, засунув свою поникшую камышинку в пакет с почти килограммом куриных грудок без костей и кожицы, поскольку принести в жертву живую курицу он не решился.

– Заводит он, значит, с ней разговор. Ну, они там всякие глупости из кино цитируют, скука невыносимая. Чтоб время убить, я весь свой шарм обратил на ее подругу. Мы тут же столковались и оставили этих недотеп предаваться своему помешательству. Ее подружка аж дымилась от желания, да и попка у нее была, какую не пропустишь. Мы отыскали первую попавшуюся пустую спальню и всю ночь занимались сексом, как кролики.

Взгляд Дрю сделался отрешенным, словно он ворошил в памяти все подробности.

– Смешно, – сказал я со смехом. – Ведь на следующий день ты ни хрена о ней не помнил, разве что тот факт, что она наслала порчу на твою веточку с ягодками, и они увянут и отвалятся. И вдруг, откуда ни возьмись, полная ясность? Да ты ж проснулся в ванне один-одинешенек.

– Эй, мы о тебе рассказ ведем, а не обо мне. И, по-моему, мы уже договорились про порчу больше никогда не упоминать. Ее высочество Зельда Кровавая Трава настаивала на этом особо, – заявил он на полном серьезе. Потом поплевал через каждое плечо на тот случай, как бы великая и могущественная Зельда, бравшая по тридцать пять долларов за минуту, принимавшая «Visa», «MasterCard» и дорожные чеки, не встала у него за спиной, держа в руке куклу вуду с торчащими из промежности иголками. И тут же спохватился: – Итак, на чем я остановился? На следующее утро Картер просыпается перепуганный, потому как думает, что у него перец отваливается.

Джим прыснул и быстро поставил бутылку пива на стол, чтобы отереть капли, потекшие у него с подбородка.

– С какого лешего тебе в голову пришло, что у тебя перец отваливается?

Я, набычившись, пыхнул:

– А с такого…

– А с такого, что вот этот самый Картер первый раз в жизни видел девственницу, отымел ее, но так и не удосужился познакомиться по-настоящему. Прикинь, так и не знает, как ее зовут, – перебил меня Дрю, весело заржав.

Кажется, я услышал, как Джим что-то досадливо буркнул. Повернувшись в его сторону, чтобы разобрать, в чем дело, я так и не поймал его взгляд: как раз в тот момент он вновь поднес ко рту пиво и не смотрел на меня. Должно быть, мне почудилось. Я повернулся к Дрю, все еще ржавшему.

– Кроме шуток, – попенял ему я. – В твоем изложении все это и впрямь звучит жутко. Тебе, идиот, нужно научиться излагать свои мысли.

– В том, что я рассказал, нет ни капли вранья. Ты кипятишься просто из-за того, что после стольких лет поисков так ее запаха и не учуял.

Нет, вот уж это прозвучало совсем не чудно.

В последние несколько минут Джим вел себя как-то странно, едва ли не рассерженно, но в конце концов он, похоже, успокоился. И спросил:

– Ого, так ты, оказывается, разыскивал эту девицу и так и не знаешь, кто она такая?

Дрю открыл рот, чтобы ответить, но я хлопнул его по руке со словами:

– Ты заткнись. Теперь мой черед.

Я тяжко вздохнул: о дальнейшем противно было думать. Почему-то от этого в груди тоскливо заныло.

– Да, я ее искал. Что угодно отдал бы просто за то, чтоб опять поговорить с нею… и плевать мне, какой я при этом выгляжу лапочкой. Всех расспрашивал в студгородке, и никто не мог мне ничего сказать. Я даже в канцелярию пошел, взятку секретарше совал, чтоб разрешила мне ежегодники просмотреть, – сообщил я.

– Ха-ха, – рассмеялся Дрю. – А она полицию вызвала, помнишь?

– Хм, помню, как же. Копов она вызвала потому, что ты ей сказал, будто нам нужно просмотреть фотографии всей женской части обучающихся и понять, на какую из его представительниц у меня встанет. Она сочла меня извращенцем.

– Ну, и с чего тебе так приспичило отыскать эту девушку? У каждого из нас случались такие увлечения. Большинство ребят за удачу посчитали бы избавиться от всей этой маеты, проснувшись на следующее утро, – сказал Джим.

Мне б от такого бреда смутиться, но, честно и откровенно, я не смутился. Мы хоть и только-только познакомились, но я чувствовал: Джим – парень, которому я мог бы довериться, и он меня не осудил бы, в отличие от моего бывшего лучшего друга, который пустился изображать игру на скрипке в тон моей печальной мелодии.

– Было в ней что-то такое особенное, – ответил я, пожав плечами. – Что-то влекло меня, заставляя желать просто быть с нею рядом. Играя в пиво-понг, мы с ней проговорили несколько часов подряд. Только подумай, мы с ней шутим одинаково, и в музыке, и в кино у нас одни пристрастия. Все, что сохранилось у меня в памяти об этой девчонке, просто толкает меня отыскать ее и убедиться, действительно ли она существует. И дело тут вовсе не в сексе. Хотя я с удовольствием извинился бы перед ней за то, что изгадил ее первый раз, поскольку лыка я тогда не вязал. Хотя и это не главное. Ни об одной женщине я не думал столько, сколько о ней. И то меня с ума сводит, что никак не могу вспомнить ее лицо, – бросил я и в сердцах швырнул через стол крышку от бутылки пива.