Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Этот предварительный вариант письма так никогда и не был отправлен Сталину. Скорее всего, Ежов еще не знал о планах Сталина о проведении новых процессов и крупномасштабных чисток и думал, что дело ограничится лишь бывшими оппозиционерами. Как отмечает Хлевнюк, «не Ежов подсказывал Сталину новые сценарии и вдохновляющие идеи»{246} в раскручивании маховика массового террора.

Правда, стоит заметить, что 9 сентября именно Ежов настоятельно рекомендовал Сталину более активно изучить действия правых. А всего лишь день спустя в газетах было опубликовано сообщение Прокурора СССР Вышинского, смысл которого состоял в том, что доказательства обвинений против Бухарин и Рыкова недостаточны, и, таким образом, их дело считается закрытым{247}. Из этого можно сделать вывод, что цель этого сообщения состояла в том, чтобы вывести из-под удара (или лишь успокоить) только Бухарина и Рыкова, а дела в отношении остальных правых на самом деле никто и не думал закрывать. Просто на данном этапе первостепенное значение приобретало расследование дела Пятакова и других.

Глава 3.

Руководитель НКВД

«В ежовщину забрали на Лубянку,
Отбили почки, бросили в рудник,
Поиздевалась вдоволь и охранка,
Пока парнишка гордый не поник».
Из песни политических заключенных
«На Лене лед весною поломается»{248}.

При сборе компрометирующих материалов на Ягоду Ежов использовал настроенных против него некоторых из его подчиненных, например, начальника УНКВД по Воронежской области Семена Дукельского. 13 июля 1936 года он направил Ежову письмо «О состоянии оперативной чекистской работы»{249}. Как позднее сам Дукельский определил тему своих писем к Ежову: «Об организационной спячке» в НКВД. 11 сентября он направил Ежову очередное письмо и немедленно, возможно, на следующий день был принят им. 14 сентября Ежов написал Сталину, что, согласно информации Дукельского, НКВД имел сведения о троцкистском центре в начале 1933 года, но вместо того чтобы ликвидировать его, они сознательно игнорировали эти данные. Дукельский явно выдвигал «организационный вопрос» о «расстановке сил» в ГУГБ, которая, как он считал, была неудовлетворительной{250}. Пересылая эту информацию, Ежов, разумеется, метил в Ягоду, которым Сталин недоволен. Ягода отреагировал попыткой смещения Дукельского с должности, о чем информировал 13 сентября Ежова{251}.

Однако участь самого Ягоды была уже решена. 25 сентября Сталин вместе со Ждановым направили Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро телеграмму из Сочи: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Таким образом, Ягода оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года». Ягода должен был быть назначен на пост наркома связи. Ежов должен был сохранить за собой функции секретаря ЦК и председателя КПК при условии, что «он будет девять десятых своего времени отдавать работе в НКВД». Здесь же говорилось, что «Ежов согласен с нашими предложениями»{252}. Тезис о четырехлетнем отставании понятен, если учесть, что о троцкистско-зиновьевском «блоке», организованном будто бы в 1932 году, в НКВД стало известно не раньше июня — июля 1936 года, об этом же писал и Дукельский{253}. На следующий день, 26 сентября, Ежов был назначен наркомом внутренних дел{254}, а его заместитель Шкирятов стал фактическим главой КПК{255}.

Безусловно, смещение Ягоды не было результатом действий Дукельского, они стали лишь дополнительным аргументом в пользу этого решения. Ягода не ожидал столь быстрого развития событий, и для него это решение стало полной неожиданностью. Он немедленно отбыл в Сочи, полагая, что имеет место недоразумение, которое можно исправить. Но его теперь уже бывший подчиненный К.В. Паукер, возглавлявший охрану, не пустил его на территорию дачи Сталина[28].

А Ежова Сталин принял{256}.[29] Не случайно в своей телеграмме Сталин писал, что Ежов согласен со своим новым назначением. Вероятнее всего, он уже прибыл в Сочи и лично информировал Сталина о последних событиях и делах в НКВД. Двумя днями раньше, 23 сентября, Политбюро приняло решение (П3166, без протокола, опросом) «разрешить т. Ежову выехать в Сочи»{257}. Вернувшись в Москву, Ежов вступил в должность наркома внутренних дел, выпустив 1 октября приказ № 411, извещавший об этом{258}. В основном здании на Лубянке он занял кабинет № 410 на 4 этаже{259}. Руководство с одобрением отнеслось к его назначению. 30 сентября член Политбюро Каганович написал своему коллеге Серго Орджоникидзе: «Это замечательное мудрое решение нашего родителя назрело и встретило прекрасное отношение в партии и в стране. Ягода безусловно оказался слабым для такой роли, быть организатором строительства это одно, а быть политически зрелым и вскрывать своевременно врагов это другое… У Ежова наверняка дела пойдут хорошо. По моим сведениям и в среде чекистов, за небольшим исключением, встретили смену руководства хорошо».

Две недели спустя Каганович подтвердил, что у «Ежова дела выходят хорошо! Он крепко, по-сталински, взялся за дело»{260}.

Назначение Ежова не было внезапным решением; оно вынашивалось в течение долгого времени. Как сказал Е.Г. Евдокимов (на допросе в 1939 году), уже во время июньского (1936) пленума Ежов проявлял интерес к работе в НКВД, «даже в качестве заместителя Ягоды». Некоторое время спустя, когда Евдокимов настойчиво убеждал его принять руководство НКВД, Ежов дал понять, что «вопрос о его назначении на пост Народного комиссара внутренних дел решается»{261}. Возможно, что Сталин сначала хотел сделать Ежова заместителем Ягоды, чтобы тот выжил последнего с его поста — он так и поступил позже, когда заменил Ежова на Берию. Но, по мере развития ситуации, он принял решение о немедленном назначении Ежова.

Первым, кого Ежов принял по возвращении из Сочи, был его протеже Г.С. Люшков, бывший заместитель начальника секретно-политического отдела ГУГБ НКВД, которого Ягода незадолго до этого назначил начальником УНКВД Азово-Черноморского края. М.И. Литвин, знакомый Ежову со времен работы в Казахстане и бывший затем его заместителем в Распредотделе, стал начальником отдела кадров НКВД. Начальнику УНКВД Московской области С.Ф. Реденсу было также обещано новое назначение. Ежов оказывал особое доверие чекистам с Северного Кавказа, таким как Ефим Евдокимов (с начала 1937 года глава партийной организации Азово-Черноморского края), В.М. Курский, И.Я. Дагин, Н.Г. Николаев-Журид и П.Ф. Булах. 16 октября начальник Управления пограничных и внутренних войск НКВД Михаил Фриновский был назначен заместителем наркома внутренних дел, хотя в то же время Агранов, которого Ежов считал слишком близко связанным с Ягодой, сохранил пост первого заместителя. В декабре 1936 года Агранов даже был назначен начальником ГУГБ. Из КПК и Секретариата ЦК, кроме Литвина, Ежов забрал с собой В.Е. Цесарского (стал Особоуполномоченным НКВД и занимался расследованием должностных преступлений и проступков чекистов, а с ноября 1936 начальник учетно-регистрационного отдела ГУГБ), С.Б. Жуковского (стал начальником АХУ НКВД), и И.И. Шапиро (заместитель, затем начальник секретариата НКВД). Другими знакомыми Ежову людьми, получившими назначения на высокие должности, были С.Г. Гендин, П.А. Коркин, А.Р. Стромин, Г.Н. Лулов, Л.В. Коган, М.С. Алехин и 3. И. Пассов{262}. Ежов хорошо знал их со времени расследования убийства Кирова, а Фриновского — когда начал курировать НКВД. Он знал, что Фриновский, Евдокимов и Реденс имели разногласия и враждовали с Ягодой.

вернуться

246

Там же. С. 206.

вернуться

247

Известия. 1936. 10 сентября.

вернуться

248

Джекобсон М., Джекобсон Л. Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1940–1991). М., 2001. С. 171.

вернуться

249

РГАСПИ Ф. 671. Оп. 1. Д. 27. Л. 1–14.

вернуться

250

Там же. Л. 15–22; Там же. Ф. 558. Оп. 11. Д. 729. Л. 86–89.

вернуться

251

Там же. ф. 671. Оп. 1. Д. 27. Л. 23–26.

вернуться

252

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 94. Л. 123.

вернуться

253

Вопросы истории. 1994. № 10. С. 22–23; Известия ЦК КПСС. 1989. № 8. С. 83–84.

вернуться

254

Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 150. Решение Президиума ВЦИК от 26 сентября 1936 г. «О назначении Ежова Народным комиссаром внутренних дел» (Известия. 1936.27 сентября).

вернуться

255

Роговин В. Партия расстрелянных. М., 1997. С. 179.

вернуться

28

См. док. № 9.

вернуться

256

ЦА ФСБ. АСД Фриновского Н-15301. Т. 13. Л. 1–27.

вернуться

29

После ареста на допросе Ягода утверждал, что в сентябре 1936 г. по его указаниям сотрудник НКВД прослушивал телефонные разговоры Сталина с Ежовым, и этот сотрудник доложил Ягоде, что «Сталин вызывает Ежова в свою резиденцию в Сочи» (Генрих Ягода: Нарком внутренних дел СССР… С. 147).

вернуться

257

АП РФ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 46. Л. 17.

вернуться

258

ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 275. Т. 1. Л. 1.

вернуться

259

Там же. Оп. 1а. Д. 15. Л. 242.

вернуться

260

Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 148,152.

вернуться

261

ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 3. Л. 81–82.

вернуться

262

ЦА ФСБ. АСД Фриновского. Н-15301. Т. 7. Л. 179–81; Т. 13. Л. 1–27.

17
{"b":"545901","o":1}