- С рожами угрюмыми? Вроде, как у Осени? Я вот спросить забыла, у тебя зубы случайно, не болят, а то вон мрачная какая.
- Поговори мне тут! Винный погреб Меча уже ограбила?
- Ещё нет... Ой, а где он? На моей карте не было...
Госпожа оглушительно хохочет.
- Так потому и не было, знала же, вперёд башен туда понесёт.
- Если что, я знаю, где погреба эти, - встревает Рэндэрд.
- Уже разнюхал, пьянь! А говорил, тебе с половиной мозгов, нюх ещё отбили.
- Золота у меня достаточно, баб местных не охота, что ещё делать остаётся?
- А! - рукой машет, - Да плевать мне на самом деле, кто что сегодня творить будет. День-то какой сегодня! Многие из тех, кто его приближали никогда не ступят под эти своды.
Но теперь здесь стоим мы! Империя пришла сюда навеки!
Вера в казненных спасителей, первородный грех, непорочное зачатие, мир, созданный за семь дней и прочий бред, повержена!
- Хм, сколько с ними воюю, всё понять не могу, что в зачатии они плохого нашли? Ну, кроме когда не по взаимному согласию, конечно.
- Ха! Да ты на рожи их святых посмотри! Тут такое количество болезней сразу определить можно. Вот и придумывают ужасы про то, что им недоступно.
- Придумывали, - от спокойной злобы Рэндэрда даже холоднее становится, - больше не станут. Под корень выведем, мразь эту. Только те, что за морем, останутся.
- Опять за старое!
- Порох сухим должен быть. Конец одной войны часто означает начало новой.
- Ты неисправим. Хоть, в ненависти к попам не переменился. Не зря говорят, у твоего отца в родне бодронские жрецы были, а они попов этих при случае, жрали. А те их жгли, живьём на кострах из их книг. Чуждое знание должно быть уничтожено! Хотя, и своё-то порядком протухлое.
- Сам бы на их месте жечь стал. Книги в первую очередь. Потом тех, кто читать умеет. Они, как ни крути, хранят память людей о прошлом, а без памяти этой людям внушить можно что угодно. Мол, жили вы в полном дерьме, пока мы не пришли, да свет истинной веры вам не принесли. Кто-то и поверит, ибо не знает ни о чём другом. Потомков бодронов много, но мало кто знает язык, а уж читать единицы умеют. Я и то забыл после ранения.
- Ха-ха. Ты никогда по-бодронски читать и не умел. У тебя, помнится, их книги отбирать пришлось, ибо ты их сжечь хотел.
- Молод и глуп был. Книги-то хоть о чём были?
- Ничего особенного, но и для костра тоже ничего. Травники, не сильно глупые, кстати, да по звёздам гадания. Наблюдатели хорошие были, только понять не могли - большая часть происходящего в небесах к событиям на земле не имеет отношения. Сам-то по звёздам место определять не разучился? Или новые звёзды в небесах видеть стал?
- Вроде нет. Хотя, в небеса пялиться, помоложе есть кто.
- Тоже мне, старик выискался. Брата моего старшего изображал когда-то. А я старухой себя не ощущаю, и помирать не собираюсь.
Всё бы им препираться. Взрослые и заслуженные люди, а как дети малые ведут себя иногда. Или это я такой занудой становлюсь, вечно брюзжать охота? Старею, не иначе... Самой-то не смешно?
Хотя, мне всё чаще говорить стали, какая я скучная. Динка предлагала завести кого-нибудь. Не сразу сообразила, речь идёт не о животном.
Ничего умного ей тогда сказать не смогла. Да и она не вспоминала о разговоре. Ей самой блеск материнских рогов позволяет вытворять такое, что вряд ли кто другой разрешит своей дочери. Казначей с трудом сдерживает бешенство. Госпожа хохочет.
Думала, "пьянеть от крови" - выражение такое. Теперь знаю - это не так. Это про них обеих. Мать и дочь. Золоторогих в латах цвета крови.
Динка не замечает ничего вокруг, кроме пылающего пламени войны. Сжигает себя, но чаще других. Ни в чём себя не сдерживает.
Кривит тонкие губы казначей. Стала замечать, голубые камни нет-нет, да повернут в мою сторону.
Внутрь собора заносят только тяжелораненых. Легкораненые сидят у стен.
Навстречу пятеро солдат из третьей колонны. Один несёт завёрнутое в плащ тело, для человека - маловато. Госпожа наблюдательна не меньше.
- Так! Кого несёте?
- Пёс, господин Верховный. Нашей сотни.
- Третий чёрнознамённый полк шестая сотня... Помню. Это он три года назад лаем тревогу ночью поднял, когда из-за дождя нападавших не заметили. Потом лапу мне давал, когда ошейник с медалью получил?
- Он.
- Убит?
- Да. Их командира загрыз, но и тот успел кинжалом его ударить.
- Чего сюда несли?
- Так вон же убитых собирают. Хотели к ним, всё-таки в списках значился, на костёр как и всех...
- На костёр, значит... - в глазах Госпожи играют злые огоньки, - похорон Черныш, конечно, заслуживает. Так! Идите за мной.
Как крикнет.
- Десять человек с сапёрным инструментом - сюда!
Уже все вместе возвращаемся в храм. Проходим мимо врат, где Ярн коней привязывал. Госпожа опирается на стойку с книгой, только сейчас замечаю, под ногами зелёный ковер с птицей, похожей на орла. Верховный старательно вытирает сапоги.
- Вон временная гробница важного церковного хрена. Сдох дней десять назад. Ломайте её. Потом принесёте церковные знамёна. Завернём в них Черныша и тут похороним. А памятник я потом за свой счёт поставлю. Осень! Иди распорядись - если пленные попы поблизости есть - пусть с десяток приведут посмотреть.
Для тех, кто не знает - объясняю: собаке в храм заходить нельзя, их от входа палками гоняют. А уж в святая святых пса похоронить - такого осквернения ни один их храм никогда не видывал. Что же, всё когда-нибудь бывает впервые! Ну а пока, - выхватывает "Глаз Змеи" и вытянувшись вскидывает "на караул", - Последний салют рядовому Чернышу.
Мой клинок вылетает из ножен.
- Допрашивать их будете?
- Нет. Живыми они больше не нужны. Как говорила, их теперь просто не должно быть. Рэдд, ты вроде, последнее время историей интересоваться стал. Записать можешь, что для них, - тяжело и выразительно вздыхает, - "История имеет смысл: это нечто, имеющее начало и конец, центр, связанное одно с другим действие, история идет к факту - явлению Спасителя и идет от факта - явления Спасителя". Что смеёшься? Опять байку про древних императоров вспомнил?
- Именно. Был один, власть захватил, предыдущего императора со все семейством казнил...
- Правильно сделал, - Маленькое Чудовище встревает, - наследники и претенденты совсем ни к чему.
- Мудрецы, как раз на богословии помешанные, в меру сил ругать его стали. Там как раз один такой был, считавший смыслом истории пришествие спасителя. Ну, он их велел на корабль посадить, и к соседям отправить, пусть там богословствуют. У соседей как раз почитатели мёртвого императора собираться стали, что интересно, пока тот был жив, ругали его по-всякому. А как казнили - чуть ли не живым богом стал. Даже к лику святых причислили со всем семейством.
- Корабль хоть из тех был, что развалиться готов?
- Нет, вроде.
- Может, хоть днище пробить приказал?
- Нет. Добрый был тот император слишком.
- Кажется, от матери я что-то такое слышала. Ну, да я не настолько добрая. От меня богослов, если куда и уплывёт, то под лёд.
- Тут реки редко замерзают. Да и говно не тонет.
- Как уже сказала, ко мне таких доставлять в виде туш или чучел, можно так же по частям, но такими кусками, чтобы я убедиться могла, от нужного эта часть или нет.
- По весу принимать не советую, а то читал, как один наместник обещал за голову своего врага золота, сколько она весит. Голову получил, но доставивший не поленился вместо мозга свинца залить.
- Ха-ха. Смешно. Только со мной так не получилось бы. Начать с того, что я знаю, сколько человеческие головы весят. Хотя, с другой стороны, за некоторые, даже по весу в свинце, золота не жалко. За меня этот... Заспиртованный помните сколько давал?
- Так он щедрый был! Из наших земель, да военной добычи расплачиваться собирался, - сильнее, чем надаренная медяшка сиять сложно, но Чудовище умудряется, - Хотя, от тебя ему только сердце нужно было, если живой взять не получится. Это меня он в клетку посадить хотел, и по своим деревням возить. А Кэр-младшую вообще хотел в дальнюю степь продать, за кобылами или овцами ухаживать. Это там рабам сухожилья режут, чтобы не убегали?
