Литмир - Электронная Библиотека

— Здравствуйте, Пивень, — говорит, подходя к нему, Верба. — Распродались?

— А конешно ж, распродався, — отвечает дед Евтух и протягивает Вербе костистую руку с коричневой, в мозолях ладошкой. — Драстуйте, чи шо…

— Ох, смотрите!.. — вздыхает Верба и тоже подает руку деду Евтуху.

— Я смотрю, — отвечает дед Евтух, отлично понимая, о чем речь. И хитрит: — Смотрю оце на ягоду и приторговую. Добра ягода в этом году.

— Ну ладно… — говорит Верба.

Он снимает фуражку, машет ею, чтобы хоть немного охладить фуражку и дать чуток остыть потной голове. Потом надевает фуражку и направляется к возам. И видит, как какой-то дядька, в расхристанной сорочке, стоя на возу, кричит и машет руками:

— Мытро!.. Мытро!.. — Дядька старается одолеть общий гул.

А какой-то другой дядька, бежавший к автолавке, в пиджаке и чоботах; останавливается, приставляет к глазам руку и, щурясь на солнце, смотрит, кто его зовет и зачем. Первый дядька уже соскочил с воза и бежит к нему.

— Мытро, здоров!.. Узнаешь?..

— Постой, постой… Сидор?! Да невжели Сидор?.. Ах ты, мать моя родная!..

— А я глядю: Мытро чи не Мытро?..

— Да я ж это, я!.. Да откеда ты взявся?.. Ах ты, боже мой!.. Это ж мы с тобой когда бачились?

— Да, считай, как с госпиталем распрощалась… Считай, в сорок пятом…

— Так ты живой?

— Да живой!

— Ну, здоров, Сидор!.. А я вот телочку продав…

— Здоров, Мытро!.. А я салом торговав…

Верба постоял, посмотрел на этих дядьков, на то, как обнялись они и, обнявшись, заспешили к возам, повернулся и опять пошел к ягодно-молочным рядам. Многие здоровались с Вербой: кто кивком, кто за руку, другие останавливались и заговаривали с ним. Вот подошел к нему знакомый железнодорожник — усатый, краснолицый, уже в летах. Протянул руку:

— Привет начальству. Дежурим?

— Дежурим, ну его к чертям.

— Да, жарковато…

— Трошки есть…

— И на кой хрен тебе тут дежурить?

— Порядок должен быть…

— Ну, тогда поддерживай.

— Да вот же — нужно…

— А я перец в стручках шукаю и не вижу. Красненький…

— Есть такой. Вон там в последнем ряду бабка продает. Пойдем покажу.

— Ну, пойдем… сделай милость.

5

Для кого быстро идет время, а для Вербы — медленно.

Всего второй час, самое пекло начинается. С неба льет такой огонь, что хоть снимай китель и на виду у всех выкручивай его. Видно, оттого и галки на кладбище зашевелились. Полдня недвижно висели на деревьях и вдруг разом, будто им скомандовали, покидают кладбище.

Верба, сняв фуражку, смотрел, как птицы большими стаями снимаются с деревьев и беспорядочной массой, храня полное молчание, летят в сторону реки — к колхозным садам, что лежат за речкой. Галок так много, что на несколько минут они закрывают своей черной массой солнце и на базарную площадь наплывает темная, шевелящаяся тень. Но Верба знает, что через несколько часов, наклевавшись досыта в садах жучков и червячков и налакомившись сладкими вишнями, галки снова в полном молчании пролетят над шумным базаром и вновь от их несметного числа почернеют зеленые кладбищенские деревья, давно ставшие пристанищем чернокрылых птиц.

Он много знает, лейтенант Верба, давний страж городского и базарного порядка. Может, кого и удивит своим уловом воет тот рыбак в белой панамке, со спиннингом, что пробирается сквозь толпу, только не Вербу. Да и никакой он не рыбак, хотя авоська на его плече и полна рыбы, а Семен Горохов — самый веселый человек в городе. Энергии у Семена Горохова — море, а фантазии еще больше — океан. Он военную пенсию получает, но без дела не сидит и везде успевает: мотокружок ведет, местных футболистов тренирует, пятый год с пионерами яхту на реке строит, — очень энергичный человек! Всегда забавно с ним поговорить. Интересно, какую байку он сейчас Вербе расскажет?

Семен Горохов идет быстро, точно очень спешит, прожимает к себе спиннинг, чтоб никого им не задеть, и быстро головой в белой панамке по сторонам вертит, будто кого-то высматривает. Но в том-то и дело, что никого он не высматривает, а просто глядит, какое впечатление производят несомые им в авоське щуки и сомы. Он для того и на базар завернул с реки, чтоб все увидели, какой он удачливый рыбак. Потом еще по всему городу пробежит со своим уловом, чтоб и другие увидели.

— Привет доблестной милиции! — бодро восклицает Семен Горохов и энергично вскидывает руку со спиннингом, приветствуя Вербу.

Он поджарый, загорелый, над губой маленькие усики, во рту три золотых зуба. Когда смеется — сто морщинок смеются и приплясывают на его лице, потому что годы свое берут, а Семену Горохову уже шестьдесят с добрым гаком.

— Ну, как улов сегодня? — улыбается ему Верба.

— Не так, чтоб очень, но кое-что имеем! — бодро откликается Горохов, снимая с плеча авоську с рыбой и встряхивая ее.

— Почему ж не очень? — улыбается Верба, разглядывая рыбу. — Ладный щупачок… И этот неплох: килограмма на два потянет, — говорит Верба, вроде и не видел, как в утренних сумерках, когда только съезжался базар, Семен Горохов, припрятав где-то спиннинг и панамку, покупал у настоящего рыбака эту самую, еще живую рыбу. Потом, конечно, отправился на реку, продержал рыбку в воде, а теперь возвращается домой с уловом.

— Да нет, не очень. Вот прошлый раз я таких лещиков взял — какие лещики!.. Но эти щучки тоже не беды! — вдруг начинает хвастаться Семей. — А сом? Ты глянь, какой красавчик!..

— Где ж вы бросали: не в Зеленом Дубе? Там щупаки иногда берут, — говорит Верба, вроде и не знает, что лещи у Семена Горохова тоже были базарными.

— Э-э, дорогой! — шутливо грозит ему пальцем Горохов. — А ты знаешь, что в старые времена только двух вещей лучшему другу не доверяли: жену и коня. Так и я: Анюту не могу тебе доверить и секреты рыбацкие. Ты меня понял? — смеется он, поблескивая золотыми зубами.

— Вполне, — улыбается Верба.

— О чем гражданочка спросить хочет? Продается ли рыбка? — уже спрашивает Горохов приостановившуюся рядом женщину. И весело говорит ей: — Нет, милая, не продается. Для такой рыбки нужно мужа хорошего иметь. Верно я говорю? — обращается он к другой женщине и подмигивает ей. — Если муж жену любит, он для нее не простую — золотую рыбку вытащит. А что для этого надо? А всего — вот такая крошечка, тьфу — и ничего! Встань на зорьке, схвати спиннинг, не забудь блесну — и бегом по лужку, по травке на речку. Пробежался — себе же польза: здоровье укрепил. Спасибо за это академику Амосову, он нас бегать приучил. Рыбку вытащил — жена довольна, на мужа не нарадуется…

Он говорит, а женщины останавливаются, слушают и улыбаются: веселый человек, почему же не послушать! Так, продолжая говорить, Семен Горохов и удаляется от Вербы. Оглядывается, что-то еще говорит, сверкая золотыми зубами, пока не скрывается в толпе.

Вообще же Семен Горохов под хорошее настроение заговорит любого. Это может подтвердить даже один очень крупный железнодорожный начальник, посетивший не столь давно наш городок. Хотя крупный начальник на Большом базаре у нас не был и хотя эта история не имеет никакого отношения к базарному дню, но, коль вспомнилась, нужно о ней рассказать.

Значит, решил, один крупный начальник посетить по служебным делам наше депо. О том, конечно, заранее стало известно, и к встрече стали должным образом готовиться. Всю территорию депо тщательно подмели метлами, что нужно — покрасили, что лишнее — убрали с глаз долой. В мастерских помыли окна, возле мастерских насадили цветов, обильно полили деревья и даже погреб, покрытый сверху твердой голой землей, надеясь, что из земли быстренько попрет трава и получится приятная для обозренья клумба. Короче говоря, все сделали, и сделали очень хорошо, если не считать, что погреб так и не стал клумбой, но это мелочь. И как раз тогда приехал крупный начальник.

Он приехал и сразу захотел осмотреть мастерские и прочие службы, то есть все деповское хозяйство. Начальник депо, главный инженер и другие руководители прежде не были лично знакомы с крупным начальником, поэтому чувствовали себя стесненно, были внутренне скованы, не знали, что следует говорить, а чего не следует, не знали, следует ли им шутить и улыбаться или, напротив, нужно быть предельно серьезными. И вот в таком состояния некой одеревенелости они вышли вместе с крупным начальником на деповский двор и в полном молчании направились к большому и круглому красно-кирпичному зданию, куда заводили на ремонт локомотивы. И тут перед ними, как из-под земли, вырос Семен Горохов, одетый в армейскую форму, которую хранил с военных лет, сняв с нее лишь капитанские погоны.

5
{"b":"545744","o":1}