На 83‑й день войны, да еще в полосе ГА «Юг», из полтысячи Т-34, после полного разгрома всех мехкорпусов ни «одного пригодного образца» для генерала–инспектора не нашлось. И для чего пригодного? Чтобы калибр пушки и толщину брони измерить, так любой сгодится. Чтобы из пушки пострелять, так сгодится и без гусениц и фрикционов. Чтобы покататься так и без пушки сойдет. В конце концов, один можно из двух (пяти, ста) собрать. Ан нет, ни одного и баста. Чудеса в решете.
А как же тогда быть с фотографиями захваченных немцами Т-34 и КВ? Неужели немцы, нафотографировавшись на фоне Т-34 к приезду генерал–инспектора Брейта в землю их закопали? Бред. Или врет генерал–инспектор, или фотография, вернее подпись под ней. К фотографиям необходимо применять тот же подход, какой применяют к ним в суде. То есть доказательством их не считают. Показания свидетелей считают, а фотографии нет. Не говоря уж о легкости подделки в пропагандистских целях любой фотографии (в полемике со мной поминался немецкий пропагандистский плакат с грудами Т-34) достоверно неизвестно где и когда была сделана конкретная фотография. Откуда известна датировка фотографии? Из подписи под ней. А подписи к фотографиям делают даже не авторы, а редакторы книг, для «оживляжа», не особо задумываясь об исторической достоверности.
«Иллюстрации у него [Бешанова] вообще отсутствовали, это я поставил несколько десятков попавшихся под руку, просто для «оживляжа» [Тарас, 22, с.439].
И самое главное. Фотографии не несут никакой информации о количестве танков. Зачастую мы видим фото одного и того же танка под разными ракурсами.
А теперь зададим генералам вопрос о количестве новых советских танков.
Гудериан, описывая бой 11 октября у Мценска сообщает:
«В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам» [Гудериан, 5, с.322].
Итак, у Мценска в бой брошено уже большое количество Т-34. Насколько большое? В бой вступила 4‑я танковая бригада М. Е. Катукова. Бригада была сформирована в сентябре и насчитывала 49 танков, из которых Т-34 было целых 16. Этого «большого количества» оказалось достаточно, чтобы:
«Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех. Об этой новой для нас обстановке я написал в своем докладе командованию группы армий, в котором подробно обрисовал преимущество танка Т-34 по сравнению с нашим танком Т-IV…» [Гудериан, 5, с.322].
А вот что говорят немцы о количестве Т-34.
«Немецкие бронетанковые войска вели боевые действия при непрерывно возрастающем численном превосходстве противника в танках» [Миддельдорф, 14, с.289].
«Танки Т-34 вначале появились лишь в небольшом количестве, а в течение осени 1941 г. и зимы 1941/42 г. число их заметно возросло, и они стали господствовать на поле боя» [Мюллер-Г., 15, с.282].
«Эти танки не использовались в больших количествах до тех пор, пока наши передовые части не стали приближаться к Москве. Здесь Т-34 сыграли решающую роль в спасении русской столицы» [Меллентин, 12, с.229].
«Морозы установились в начале ноября, а у армии не было зимнего обмундирования. В то же время на фронте у русских появились части сибиряков, а также значительно увеличилось количество исключительно полезных танков «Т-34» и самолетов–штурмовиков» [Кессельринг, 27, с.140].
«Но особая их сила была в большом количестве танков Т-34, которые при малой осадке и широких гусеницах обладали высокой проходимостью на снегу» [Гроссман, 25].
«Дальнейшие жалобы Гитлера касались танков. Русские наступают теперь повсюду с большим количеством танков «Т-34», против которых сухопутные войска оборонительного оружия не имеют. Наш танк «T-IV» с его короткоствольной пушкой в борьбе с этим танком испытывает большие трудности. «Не имей мы наших 88‑миллиметровок, русские танки делали бы что хотят!». Русские создали в виде этого танка серьезное оружие. Фюрер, правда, еще не знал, в каком множестве «Т-34» теперь производится. Но вскоре, в 1942 г., выяснилось, что он применяется во все возрастающем количестве» [Белов, 21, с.369].
Итак, согласно утверждениям немецких генералов, и самого фюрера, Т-34 в начале было совсем мало, и лишь под Москвой их «большое количество». Проверим немецких генералов. Полистаем 4‑й том «Истории Второй Мировой войны». Там, со ссылкой на архивы сообщается, что в июне 1941 г. на фронте было 1475 тяжелых и средних танков только новых типов КВ и Т-34 [8, с.25], в октябре — 728 [8, с.90], в декабре — 533 [8, с.272], а в январе 1942 г. — 506 [8, с.305]. Утверждения Гудериана, Меллентина и Мюллера подтверждаются с точностью до наоборот! 1475 танков в летом — это конечно «в небольшом количестве», таком небольшом, что их просто не замечают. 728 танков в октябре — и «танк Т-34 произвел сенсацию» и «превосходство материальной части … перешло к противнику» и «исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех». А 506 танков зимой «стали господствовать на поле боя» и играть «решающую роль в спасении русской столицы». Это еще притом, что в июне учтены только танки новых типов, а в последующие месяцы — все тяжелые и средние танки, включая старые Т-28. И притом, что зимой длина линии фронта увеличилась более чем вдвое и пятьсот танков оказались разбросанными от Баренцева до Черного моря.
