— Смысл в том, чтобы помочь ему разобраться, а не запутывать его!

— Вздор! Ты так вылизывал ему задницу, что твоей головы не было видно.

Алекс уставился на нее. Никогда еще она не говорила ему таких слов.

— Я сказал только, что в доме возникла некоторая напряженность. Вот и все.

— А он тебя спрашивал, трахаемся мы или нет?

— Сэм слышит каждое нежное слово, слетающее с твоих уст.

— Он тебя спрашивал? Отвечай!

— А при чем тут это?

— Значит, спрашивал! Да! Я права! И ты сказал ему. Черт бы тебя подрал!

Сэм смотрел на мать широко открытыми глазами.

— Боже правый.

— Ладно! Что ты предлагаешь делать с ребенком? Уверен, у тебя есть в запасе пара отличных идей. Может, твой дневник нам что-то присоветует? Натереть малыша горчицей и чесноком? Или изгнать из него демонов розгами? Когда наконец ты станешь нормальной матерью наших детей?

Теперь настала очередь Мэгги удивляться, что он повышает голос. Алекс умчался на работу, оставив Сэма на попечение жены.

Но прежде чем отвезти ребенка домой, Мэгги заехала в «Золотой пассаж» — повидаться с человеком, которому она дала прозвище Мистер Омега. Она заглянула в окно его магазина и решила, что книгу он, видимо, уже дочитал. В любом случае, теперь он стоял к ней спиной, взвешивая прозрачные полиэтиленовые пакетики с травами, и не оторвался от своего занятия, даже когда звякнул колокольчик. Сэм показал на колокольчик пальцем, ожидая, что тот зазвонит еще раз, когда дверь закроется.

— Рута, зверобой, укроп... — произнесла Мэгги.

— ...споро ведьму вгонят в гроб. — Хозяин так и не посмотрел на Мэгги, но она чувствовала, что он улыбается. — Вы кое-чему научились.

— Только мы говорим — «скоро». Слово «споро» нам как-то не нравится.

— Принесли мне ту книгу?

— Нет.

— Ладно. Раз так, мы сбудем твоей маме старые запасы, да, Сэм?

Он подмигнул малышу. Тот зарылся в длинную юбку матери.

— Откуда вы узнали его имя?

— Вы сами его назвали. В прошлый раз, когда были здесь.

Вспомнив, что и вправду говорила ему, Мэгги почувствовала себя глупо.

— Если вы собираетесь меня расспрашивать, — сказал Мистер Омега несколько минут спустя, — вам лучше сесть. Я сварю вам кофе. А может, вы предпочитаете травяной чай? Правда, лично я терпеть его не могу.

Хозяин подвинул стул к прилавку, и Мэгги села. Он дал Сэму куклу-марионетку, чтобы чем-то его занять.

— Я выпью кофе. А что это значит, когда одни травы называют «горячими», а другие — «холодными»?

— Речь идет об энергии растения. Если она оказывает стимулирующее, агрессивное или возбуждающее воздействие, такие растения называют «горячими». Если же энергия имеет расслабляющий, пассивный или гипнотизирующий характер, то это растение «холодное». Но я предпочитаю гендерную классификацию: мужское или женское, не боясь прослыть старым сексистом.

Мистер Омега сел и провел рукой по редеющим волосам.

— Да уж, клейма негде ставить.

Мэгги оторвалась от кофейной чашки, их взгляды встретились и задержались чуть дольше обычного. Она отвела глаза.

— А если о растении говорят, что оно принадлежит Диане?

— О, тут вы рискуете заблудиться. Считается, что все эти травы связаны с божествами. Со старыми богами. Но меня все это мало волнует.

— Имеет ли значение, когда растение сорвано?

— Имеет ли значение, сколько вы готовите лазанью? Или тушите морковь? Конечно имеет!

— Я все же не понимаю почему.

— Она не понимает, Сэм! Послушайте, если хотите взглянуть на это с научной точки зрения... Вы вообще знаете, что вес растения увеличивается во время нарастающей луны? Это факт. Процесс фотосинтеза. Так возникает новое вещество. А потом, когда луна идет на убыль, вес уменьшается. Это тоже — факт.

Произнося слово «факт», Мистер Омега всякий раз вскидывал брови — подкупающе иронично и весело. Точно он заманивал ее, чтобы она вступила в некое тайное общество, к которому он принадлежал только в шутку. Конечно, он не был самым физически привлекательным мужчиной на свете, но от него исходила мощная волна покоя и самообладания; так и хотелось остаться подольше, чтобы немного поплескаться в этой волне.

В удачных обстоятельствах Мэгги могла проявить глубокую интуицию и великую силу сочувствия. Все зависело от контекста, от конкретных индивидуальностей или от сочетания активных агентов — как бывает с дрожжами и сахаром. И вот сейчас реакция пошла. Между собеседниками возникла мгновенная связь. Мэгги видела Мистера Омегу насквозь. Она прозревала толстый слой печали, спрятанный под всей его иронией. Это пробуждало ее инстинкты. Она осыпала его вопросами:

— Что такое manzanilla?

— По-испански — ромашка.

— А «молоко дьявола»?

— Чистотел.

— А «старуха»?

— Бузина.

— А «горчица старика»?

— Тысячелистник. Откуда вы берете все эти названия?

— Похоже, все они вам известны. Можно купить у вас немного лавра, полыни и лапчатки?

— Собираетесь слушать, не так ли? Я и вправду не прочь взглянуть на эту вашу книгу.

Мэгги хихикнула.

— Нет ли у вас рецепта любовного напитка? Впрочем, меня устроит и напиток мира. Что-нибудь, чтобы восстановить гармонию, когда семейный очаг дал трещину.

— Не ладите с мужем, да? — Хозяин вскочил со стула и стал снимать склянки с полок, находившихся у него за спиной. — Гм, посмотрим, как бы вам помочь.

Мэгги тоже встала, продолжая бомбардировать его вопросами, пока он насыпал травы в медную чашку весов. Для удобства она оперлась о прилавок. Оба были слишком заняты, чтобы заметить, как дверь открылась. А вот Сэм, игравший с куклой на полу, заметил. Он тут же метнул взгляд на колокольчик, ожидая, что тот зазвонит. Но в этот раз он не зазвонил. На пороге стояла старуха.

Сэм поглядел на мать и на хозяина магазина, но они стояли к нему спиной. Мальчик снова взглянул на безмолвный колокольчик, а потом на женщину, нависшую над ним. На ней был длинный серый плащ, черные шерстяные чулки и грубые черные туфли. Темная шляпа, плотно надвинутая на голову, бросала тень на ее лицо. Из-под полей шляпы торчали серые клочья волос. Старуха пристально смотрела на погруженных в беседу людей за прилавком, лицо ее выражало нетерпение. Потом она заметила Сэма.

Старуха склонилась над ребенком. Ее движения были медленными, точно змеиными. Она так приблизилась к его лицу, что он отпрянул, ощутив ее едкое дыхание. Ребенок обернулся туда, где стояла мать. Он хотел позвать ее, но пол магазина как будто растянулся, и мать оказалась далеко-далеко — слишком далеко, чтобы его услышать. Старуха забрала у мальчика куклу и сунула ее за пазуху. Потом выпрямилась, повернулась и вышла из магазина, закрыв за собой дверь. Сэм снова посмотрел на колокольчик. Тот не издал ни звука.

Мэгги внезапно оторвалась от прилавка, где они с хозяином все еще взвешивали травы.

— Что случилось? — спросил мужчина.

— Не знаю.

Она посмотрела на Сэма и подняла его с пола.

— Что-то не так?

— Ничего. Просто... странное чувство. Не будем об этом.

Он распределил травы по пластиковым пакетикам.

— Что же до вашего мужа, то приготовьте масло, о котором я вам говорил. А потом возьмите в видеопрокате порнофильм.

— Накапать масла ему в пищу?

— Ни в коем случае — если, конечно, не хотите его отравить. Маслом надо помазаться. Оно хорошо пахнет.

Мэгги заплатила за покупки.

— Ты вернешь мне куклу? — обратился хозяин к Сэму.

Сэм зарылся лицом в одежду матери.

— Ну же, Сэм. Где наша куколка? Верни ее Мистеру Омега.

— Тетя забрала ее.

Мэгги извинилась перед хозяином.

— Боюсь, он плетет небылицы.

— Тетя забрала ее! — почти закричал Сэм.

— Не стоит беспокоиться. Должно быть, она где-то здесь. Кстати, меня зовут не Мистер Омега. Мое имя Эш. Сообщите мне, как у вас пойдут дела.

Он открыл ей дверь, и на этот раз Сэм услышал, как звякнул колокольчик у них над головой. И еще раз — когда Эш закрыл дверь.