Сэма, похоже, это порядком озадачивало. Лиз, с которой он никогда не чувствовал себя в полной безопасности, все перевернула вверх дном. Ее присутствие было точно пряный ветер, продувающий дом насквозь. Эми, заручившись разрешением старухи, сказала брату, что теперь ему не стоит волноваться насчет «тети», ведь больше она никогда его не потревожит. Мальчик чувствовал, что с Эми что-то произошло, но сам он участвовал в этом не больше, чем его отец или бывший его психолог. Всех троих уносило прочь в лодке неведения, и Сэму только и оставалось, что глупо смотреть на сестру.

Следующие несколько дней Алекс пребывал в подавленном состоянии. Пересмотр прав и обязанностей в их семействе осуществился на некоем загадочном уровне, почти без слов. И Алекс готов был с этим смириться. Он знал, что ему придется пожертвовать своей страстью все контролировать, если хочет, чтобы дела в доме наладились, и когда это начало происходить, он даже смог немного расслабиться. Вскоре Алекс понял, что не потерял ничего, кроме уязвленной гордости.

— У тебя были некоторые представления о том, чего ты хочешь от нашей совместной жизни, — сказала ему Мэгги. — И картины в твоей голове были для тебя важнее, чем люди у тебя в доме. Теперь тебе придется исправить ситуацию.

— Что мне сделать, чтобы убедить тебя остаться?

— Ты не можешь ничего сделать. Если я сейчас остаюсь, то только потому, что я так решила.

— Значит, если ты решишь каждое полнолуние разговаривать с ветром, мне придется с этим свыкнуться?

Мэгги засмеялась:

— На самом деле я больше не чувствую потребности этим заниматься. Уж во всяком случае сегодня. Но я не приму того порядка вещей, который был у нас раньше. Я чувствую, что пора начать все заново. Хочешь ли ты начать заново вместе со мной — решать тебе.

Между тем археологическое сообщество поздравляло Алекса с его находками. Его отчеты о раскопках были опубликованы в научных и популярных журналах, и везде он открыто признавал таинственную помощь жены, упоминая о том эпизоде, когда она пришла на участок и сказала: «Копай здесь». Он выкладывал читателям, как все было на самом деле, не прибегая к бесполезным умозрительным построениям.

Что до Сэма, то он вполне благосклонно относился к прогулкам в полях, а когда ему случалось бывать у Лиз, обходил кладовку стороной.

Стоял прекрасный весенний день. Компания перебралась через приступок и прогуливалась вдоль живой изгороди в облаках цветущего боярышника. В полях было видимо-невидимо чибисов. Эми держала старую Лиз под руку. Иногда старуха останавливалась и указывала палкой на что-то среди кустов или в траве.

— Пастушья сумка. Остановит кровотечение. Запоминай, — говорила она. Или: — Крестовник. Друг женщин. Расскажу тебе о нем, когда подрастешь.

Сэм заметил, как пристально его мать и отец, идущие позади Лиз и Эми, наблюдали за их набирающими силу отношениями. Эми вся светилась, оказавшись в центре внимания. Солнце озаряло ее золотые волосы, и, похоже, в ней что-то переменилось. Идя следом, мальчик мог только смотреть — с трепетом и восхищением — на свою сестру.

На свою сияющую темную сестру.