Проносится свежий ветер,

Один я всхожу на башню,

Смотрю на У и на Юэ.

Облака отразились в водах

И колышут город пустынный,

Роса, как зерна жемчужин,

Под осенней луной сверкает.

Под светлой луной грущу я

И долго не возвращаюсь.

Не часто дано увидеть,

Что древний поэт сказал.

О реке говорил Се Тяо:

«Прозрачней белого шелка», —

И этой строки довольно,

Чтоб запомнить его навек.

Я друга до Балина провожаю.

Потоком бурным протекает Ба,

Там на горе есть дерево большое,

Оно состарилось и не цветет.

Внизу весенняя пробилась травка,

Что ранит душу слабостью своей.

Я спрашиваю жителей окрестных:

«Куда меня дорога приведет?»

Мне отвечают: «По дороге этой

«На юге» некогда Ван Цань всходил».

Не прерываясь, тянется дорога

До города столичного Чанъань,

Садясь, тускнеет солнце над дворцами,

Плывут по небу стаи облаков.

И вот сейчас, когда прощаюсь с другом,

Разлуки место ранит душу мне.

И голос друга, «Иволгу» поющий,

Мне слушать нестерпимо тяжело.

Перевод А. Ахматовой

За сизой дымкою вдали

Горит закат,

Гляжу на горные хребты,

На водопад.

Летит он с облачных высот

Сквозь горный лес —

И кажется: то Млечный Путь

Упал с небес.

Смотрю на пик Пяти Стариков,

На Лушань, на юго-восток.

Он поднимается в небеса,

Как золотой цветок.

С него я видел бы все кругом

И всем любоваться мог...

Вот тут бы жить и окончить мне

Последнюю из дорог.

В струящейся воде

Осенняя луна.

На южном озере

Покой и тишина.

И лотос хочет мне

Сказать о чем-то грустном,

Чтоб грустью и моя

Душа была полна.

Плывут облака

Отдыхать после знойного дня,

Стремительных птиц

Улетела последняя стая.

Гляжу я на горы,

И горы глядят на меня,

И долго глядим мы,

Друг другу не надоедая.

У южной веранды

Растет молодая сосна,

Крепки ее ветви

И хвоя густая пышна.

Вершина ее

Под летящим звенит ветерком,

Звенит непрерывно,

Как музыка, ночью и днем.

В тени, на корнях,

Зеленеет, курчавится мох,

И цвет ее игл —

Словно темно-лиловый дымок.

Расти ей, красавице,

Годы расти и века,

Покамест вершиной

Она не пронзит облака.

Цветы лиловой дымкой обвивают

Ствол дерева, достигшего небес,

Они особо хороши весною —

И дерево украсило весь лес.

Листва укрыла птиц поющих стаю,

И ароматный легкий ветерок

Красавицу внезапно остановит,

Хотя б на миг — на самый краткий срок.

Очищается сердце мое

Здесь, на Чистой реке;

Цвет воды ее дивной —

Иной, чем у тысячи рек.

Разрешите спросить

Про Синьань, что течет вдалеке:

Так ли камешек каждый

Там видит на дне человек?

Отраженья людей,

Словно в зеркале светлом, видны,

Отражения птиц —

Как на ширме рисунок цветной.

И лишь крик обезьян

Вечерами, среди тишины,

Угнетает прохожих,

Бредущих под ясной луной.

Я покинул Боди,

Что стоит средь цветных облаков,

Проплывем по реке мы

До вечера тысячу ли.

Не успел отзвучать еще

Крик обезьян с берегов —

А уж челн миновал

Сотни гор, что темнели вдали.

У скалы Нючжу я оставил челн,

Ночь блистает во всей красе.

И любуюсь я лунным сияньем волн,

Только нет генерала Се.

Ведь и я бы мог стихи прочитать —

Да меня не услышит он...

И попусту ночь проходит опять,

И листья роняет клен.

Как на картине,

Громоздятся горы

И в небо лучезарное

Глядят.

И два потока

Окружают город,

И два моста,

Как радуги, висят.

Платан застыл,

От холода тоскуя,

Листва горит

Во всей своей красе.

Кто б ни взошел

На башню городскую —

Се Тяо вспомнят

Неизбежно все.

На горной вершине

Ночую в покинутом храме.

К мерцающим звездам

Могу прикоснуться рукой.

Боюсь разговаривать громко:

Земными словами

Я жителей неба

Не смею тревожить покой.

Так жарко мне —

Лень веером взмахнуть.

Но дотяну до ночи

Как-нибудь.

Давно я сбросил

Все свои одежды —

Сосновый ветер

Льется мне на грудь.

В восточных горах

Он выстроил дом

Крошечный —

Среди скал.

С весны он лежал

В лесу пустом

И даже днем

Не вставал.

И ручейка

Он слышал звон

И песенки

Ветерка.

Ни дрязг и ни ссор

Не ведал он —

И жить бы ему

Века.

Собаки лают,

И шумит вода,

И персики

Дождем орошены.

В лесу

Оленей встретишь иногда,

А колокол

Не слышен с вышины.

За сизой дымкой

Высится бамбук,

И водопад

Повис среди вершины.

Кто скажет мне,

Куда ушел мой друг?

У старых сосен

Я стою один.

С дивной лютней

Меня навещает мой друг,

Вот с вершины Эмэя

Спускается он.

И услышал я первый

Томительный звук —

Словно дальних деревьев

Таинственный стон.

И звенел,

По камням пробегая, ручей,

И покрытые инеем

Колокола

Мне звучали

В тумане осенних ночей...

Я, старик, не заметил,

Как ночь подошла.

И ясному солнцу,

И светлой луне

В мире

Покоя нет.

И люди

Не могут жить в тишине,

А жить им —

Немного лет.

Гора Пэнлай

Среди вод морских

Высится,

Говорят.

Там в рощах

Нефритовых и золотых

Плоды,

Как огонь, горят.

Съешь один —

И не будешь седым,

А молодым

Навек.

Хотел бы уйти я

В небесный дым,

Измученный

Человек.

Я за чашей вина

Не заметил совсем темноты,

Опадая во сне,

Мне осыпали платье цветы.

Захмелевший, бреду

По луне, отраженной в потоке.

Птицы в гнезда летят,

А людей не увидишь здесь ты...

Забыли мы

Про старые печали —