Он одернул себя. Глупец! Неужели жизнь так ничему его и не научила?..

Миссис Лангдон была давней знакомой мистера Вилльерса и часто развлекала сестер из госпиталя Сан-Антонио, устраивая для них вечеринки, особенно на Рождество. Общество молодых людей скрашивало ее одиночество.

Марго заканчивала одеваться, когда вошла Фенелла. Присев на край кровати, она одобрительно оглядела подругу и спросила:

— Это платье из нового магазина? Замечательно! Как говорят продавщицы, «ну прямо как на вас сшито, мадам!»

Она была права. Собранное мягкими складками, шелковое платье лавандового оттенка очень шло его обладательнице, подчеркивая ее серые глаза. Оно было довольно длинным — на «приемах» у миссис Лангдон требовались вечерние туалеты — со слегка завышенной талией и низким вырезом, обнажавшим шею и плечи. Туалет дополняла пара серебряных туфелек. Девушка надела свои единственные настоящие драгоценности — аметистовое ожерелье и серьги, принадлежавшие прежде ее матери.

— Признайся, ведь приятно наконец освободиться от больничной формы? — спросила Фенелла. — Должно быть, это белое платье и косынка тебе до смерти надоели.

— Нет, совсем нет, — возразила Марго. — Матушка говорит, что если сестре не нравится ее форма, она не имеет права быть сестрой!

— Могу ее понять, — усмехнулась Фенелла. — Ах, Марго, если бы Кэри увидел тебя в этом платье, он бы моментально прозрел! Тебе не мешает слегка изменить свой облик…

— К чему? — удивилась Марго. — Почему это мой «облик» нужно менять?

Фенелла пожала плечами и загадочно улыбнулась.

Миссис Лангдон, величественная седовласая женщина, принадлежавшая к быстро исчезающему племени великосветских дам, встречала гостей в чрезвычайно элегантном жемчужно-сером шифоновом платье.

— Дорогие мои, как я рада вас видеть! — воскликнула она. — Да и вновь оказаться дома тоже приятно. После ужина мы найдем какой-нибудь укромный уголок, и вы расскажете мне, что случилось здесь за время моего отсутствия. Надеюсь, ты вела себя хорошо, Фенелла? Марго, ты очаровательна! Давайте выпьем перед ужином, — предложила она и повернулась к Фенелле: — Ну, сколько же воздыхателей тебе удалось добавить в свою коллекцию?

Фенелла рассмеялась:

— Ни одного! Начинается мертвый сезон. Во всяком случае, у меня не так много времени, чтобы устраивать охоту на кавалеров! Я предоставляю право охоты им. Так что во время вашего отсутствия я была паинькой. Главный заставлял меня работать без передышки — не знаю, найдется ли в целом свете более трудолюбивый секретарь! Сейчас босс пишет книгу. Если бы он только диктовал ее! Но нет, по ночам он покрывает целые кипы бумаги какими-то странными иероглифами, предоставляя мне расшифровывать их для машинистки.

— Бедное дитя! Я знаю его ужасный почерк, — посочувствовала миссис Лангдон. — Надеюсь, тебе все же выпадали свободные минутки.

— О, я не скучала, — усмехнулась Фенелла. — Но лучше расскажи нам, как ты провела время. Как там Пегги?

Стол уже был накрыт, комната постепенно заполнялась людьми. Несколько человек подошли к столику миссис Лангдон поприветствовать ее.

— Я хочу выклянчить у Пегги приглашение на следующую зиму, — объявила Фенелла. — О, Марокко!.. — Она не закончила фразу, так как незнакомец, только что вошедший в ресторан и торопливо пробирающийся между столиками, столкнулся с официантом, задел угол их стола, и из ее бокала выплеснулось вино.

— О, прошу простить! Мне очень жаль, но я боялся, что меня обольют горячим супом, — извинился мужчина, блеснув ослепительной белозубой улыбкой. — Тысяча извинений! — снова поклонился он.

Весь инцидент не занял и минуты, и мужчина поспешил присоединиться к своей спутнице, ждавшей его за дальним столиком.

— Молодой человек спешит! — фыркнула Фенелла. — Впрочем, не такой уж и молодой… Забавно, я видела его вчера за рулем огромного и очень дорогого лимузина. Должно быть, киноартист или что-нибудь в этом роде — у него слишком холеный вид! Видите ли, боится, что его драгоценный костюм «обольют горячим супом»!

— Надеюсь, ты и в самом деле так думаешь, дорогая, — заметила миссис Лангдон. — Во всяком случае, я бы не хотела видеть тебя рядом с человеком подобного типа.

На этом обсуждение незнакомца закончилось. После ужина хозяйка вечера предложила выпить кофе на террасе. Вся троица стала пробираться через переполненный зал.

Ожидая на террасе кофе и ликера, миссис Лангдон сказала:

— Кажется, я не даю никому и рта раскрыть. Почему ты все время молчишь, Марго? Я слышала, ты ухаживаешь за Кэри Реннингтоном. Я понятия не имела, что мой упрямый родственник так серьезно болен, но, говорят, Стюарт Вилльерс сотворил с ним почти что чудо. Я была рада, когда Кэри унаследовал фирму Реннингтонов — ему везет в делах. Но потом… — она взглянула на Фенеллу, — что-то случилось. Я была изумлена, когда узнала все.

— Да. — Фенелла помешивала кофе ложечкой. — Я просто поразилась произошедшей с ним перемене. Он был как будто сломлен, верно?

— Думаю, этому можно найти объяснение, — ответила миссис Лангдон, слегка понизив голос. — Я знаю, что ты не проболтаешься, Фенелла, и безоговорочно доверяю Марго. Я слышала эту историю от моей подруги в Танжере. Моника Сандерсон несколько раз приезжала ко мне на Мадейру и встречалась с Кэри. Однажды за завтраком она внезапно спросила, женился ли мой «красавец крестник» на своей очаровательной спутнице и добавила: «Знаешь, я надеюсь, что все кончилось хорошо, но…» Когда я сказала, что Кэри не женат и попросила объяснить, в чем дело, она рассказала удивительную историю. Однако, хотя Моника и очень мила, она сплетница, и в ее словах может оказаться немало выдумки.

— Но что она рассказала тебе? Не томи, тетя Анджела! — воскликнула Фенелла.

— Около трех лет назад она была больна и отправилась отдохнуть в Австралию. На том же корабле оказался Кэри, и там же была необычайно красивая девушка, вокруг которой, как сказала Моника, мужчины увивались, будто пчелы вокруг горшка с медом. По-видимому, с первого дня в море она и Кэри стали неразлучны.

Марго была бы рада любому предлогу, чтобы только прекратить этот разговор. Она уже слышала множество сплетен о Кэри и знала, что он не придает им никакого значения. Однако слова миссис Лангдон насторожили ее, и она вдруг почувствовала себя как человек, подслушивающий у двери чужие секреты.

— Моника сказала, что еще никогда в жизни не видела столь отчаянно влюбленного мужчину, — продолжала хозяйка. — Его любовь больше походила на благоговение. Он казался околдованным. Все ждали, что вот-вот будет объявлено о помолвке, но путешествие кончилось ничем.

— Дорогая тетя, — рассмеялась Фенелла, — твоя подруга слишком сентиментальна. Я уверена, что это одно из мимолетных увлечений, которые заканчиваются вместе с путешествием.

Миссис Лангдон покачала головой.

— Ты забываешь, что Кэри никогда не уделял столько внимания какой-нибудь одной девушке. У него было множество увлечений, пару раз дело могло кончиться помолвкой, но увы…

— Все заканчивалось упреками и обвинениями со стороны брошенных женщин и репутацией бессердечного ловеласа. Первому я верю, а второе — всего лишь видимость. Не понимаю, что на него нашло в этот раз.

— Вспомни, Кэри стал раздражительным именно после своего путешествия в Австралию, — заметила миссис Лангдон.

— И ты думаешь, что причина кроется в той девушке? Она бросила его или…?

— Моника не поняла, что именно случилось, но увлечение Кэри не закончилось после путешествия — позже она видела их вместе в Сиднее. Затем Моника отправилась к друзьям на ферму и совершенно потеряла Кэри из виду. Все мы знаем, что он не был ни женат, ни помолвлен, когда вернулся домой, но с тех пор он резко изменился, — горестно произнесла миссис Лангдон. — Он никогда не был открытым человеком, а в этот раз даже не попытался скрыть свое чувство. Значит, увлечение было серьезным.