— Иди сюда! — позвал он. — Чего ты ждешь?

Дженна сама не знала, почему она задержалась. Возможно, она наслаждалась моментом. Она была наедине с Робином, чувствовала себя непринужденно, никаких обязательных планов не существовало. Она пошлепала к нему. Вода упруго толкалась в ее бедра. Водоросли щекотали колени. Что-то коснулось ее голени. Крохотная рыбка? Дженна содрогнулась, затем почувствовала себя идиоткой. Ну да, в озере могут быть рыбы, что в этом страшного? Она слишком долго прожила в городе и в помещении.

Находясь в более глубокой части озера, Робин засмеялся и плеснул в нее водой. Было что-то невинное в его смехе. Они были похожи на двух резвящихся подростков. Он больше не был кукловодом. Глядя на то, как он бултыхается в воде, она вдруг усомнилась: да был ли он им вообще?

Дженна приблизилась к нему. Остановив его дикие пляски в воде, она прижалась к его длинному телу. Они поцеловались. Их ошеломили контрасты: тепло при соприкосновении тела с телом — и прохлада воды, твердость его мерцающего под луной тела — и мягкость ее груди.

Они долго стояли, прижавшись друг к другу. Казалось, их тела плывут вместе, как вода. Она чувствовала его пенис, прижавшийся к ее лобку. Он был не вполне твердым в холодной воде, однако она ощущала его присутствие.

Робин отстранился от нее, и она увидела, как он посмотрел на видневшийся вдали отель. В нем было мало огней.

— Мало кто празднует, — сказала Дженна.

— Все устали.

— Что случилось, Робин?

— Даже я этого не знаю. — Он улыбнулся озорной улыбкой: — Ты можешь сходить и выяснить, если горишь нетерпением.

Она ткнула ему пальцем под ребра.

— Я никуда не собираюсь идти! Ты это знаешь. Я вспомнила, что не собиралась идти к эллингу вчера вечером. Кто-то помешал мне. Пошли посмотрим, какие планы у Ника.

Пол эллинга был устлан мягкими ковриками и подушками. По углам были свечи. Робин нашел спички и по очереди зажег их. Они оба вытерли влажные тела бархатными покрывалами.

— Ты совсем другой, — пробормотала Дженна, когда они опустились друг перед другом на колени.

— В каком смысле?

— Не такой, как был до этого. Когда похитил меня. Когда держал меня в шатре. Господи, да ты был взбесившимся типом!

— Потому, что это не планировалось. Ты не была включена в план, Дженна. Целью было сделать так, чтобы Ник выглядел дураком. Вставить ему палки в колеса. Показать, что он не владеет ситуацией. Потому что для него это значит больше, чем все другое.

— Разве я не знаю об этом… Давай не будем говорить о нем. Робин… — Она наклонилась вперед и провела рукой по его твердому бедру. Затем взяла в руку пенис, легонько его погладила, и он на глазах восстал.

Робин положил ладонь на ее руку:

— Погоди. Не торопись. Ляг на подушки, Дженна.

Она повиновалась. Она готова была выполнить то, что задумал этот новоявленный Макиавелли.

— Какое фантастическое освещение! — Он улыбнулся. — Подчеркивает каждый твой извив. Раздвинь для меня свои обольстительные бедра, Дженна.

Она выполнила просьбу.

— А теперь поиграйся сама с собой. Представь, что ты возбуждена до чертиков, что не испытывала оргазма несколько дней. Притворись, что меня нет здесь. Что бы ты делала?

Дженна заколебалась. Она никогда еще не занималась онанизмом на глазах у любовника. Это было чем-то слишком интимным. Это было последним табу, и Робин знал об этом.

— Я намерен сломать все твои барьеры, Дженна. Абсолютно все. Давай, покажи мне, как ты доставляешь себе удовольствие в одиночестве.

Сломать все барьеры. Это было соблазнительно. Правда, в том, как он сказал, слышалась если не угроза, то намек на нее. Угроза заключалась в том, что, если она не выполнит его просьбы, он поднимется и уйдет.

Еще два дня назад она не знала Робина. После сегодняшнего вечера она может его никогда снова не увидеть. Иметь дело с незнакомцами безопасно. Интимная связь не влечет за собой никаких последствий. То, что она может сделать с ним, она сможет и с другим.

Дженна начала сеанс онанизма с поглаживания грудей. Она пробежала пальцами по верхней их части, затем по ложбинке. Она задержалась внизу, наслаждаясь тяжестью полушарий, их податливостью, совершенством формы. В ней постепенно поднималась волна чувственности, и ей хотелось большего. Она накрыла груди ладонями, зажала пальцами соски и сильно их стиснула.

Робин сидел на корточках перед ней, широко разведя бедра. Его пенис торчал вверх и слегка подрагивал. Очевидно, ему доставляло удовольствие зрелище мастурбирующей девушки.

Дженна снова сжала соски — сильно, едва не до боли. Это было божественно. Это было то, что она любила. Именно потому ей было так сладко тогда, когда Робин привязал ее на полу и позволил двум мужчинам лизать ей груди. Почти каждая женщина в своих фантазиях представляет, как ее ласкают одновременно двое мужчин.

Затем наступил момент сладостной пытки. Дженна постоянно стояла перед дилеммой во время мастурбации. Ей клитор ныл и просил о том, чтобы его поласкали. Но и соски требовали стимуляции. Она продолжала ласкать груди, которые были так отзывчивы, а их соски так чувствительны. Она задавалась вопросом: а не сможет ли она достичь оргазма, лаская лишь груди? Но ей всегда недоставало терпения. Не хватило ей его и сейчас. Оторвав одну руку от соска, Дженна раздвинула срамные губы и стала играть с ноющим клитором.

Робин впился взглядом в ее письку, его пенис возбужденно покачивался и подергивался. Дженна была близка к оргазму. Она чувствовала его приближение уже потому, что ее палец был покрыт скользким соком. Робин придвинулся к ней поближе. Он положил ладони на ее согнутые колени и раздвинул их еще шире. Дженна почувствовала, как ее намокшие срамные губы раскрылись еще сильнее. Теперь Робин смотрел прямо в глубину ее лона. Никаких барьеров.

Дженна напрягла бедра. В этот момент ей хотелось их сжать. Именно это она делала, когда занималась онанизмом в одиночестве. Робин знал об этом? Хотел растянуть процесс во времени?

Она подключила левую руку к другому соску. Ей приходилось ласкать их поочередно. Возник соблазн попросить Робина подвергнуть стимуляции один из них. Но она понимала, что он не пойдет на это. Будут нарушены правила игры.

Руки Робина крепко удерживали колени широко разведенными. Она силилась их свести, и в этом усилии уже было что-то эротическое. Она тоже этого хотела. Она еще никогда не кончала при подобном положении мышц. И когда она в конце концов в этой позиции и под пристальными взглядами Робина достигла ошеломительного оргазма, она поняла, что игра стоит свеч.

Робин вздохнул и отпустил колени. Затем улегся на одеяло и повернулся на бок.

— Ложись передо мной, — сказал он, — прижмись ко мне попкой.

Дженна подчинилась. Он был ребенком на детской игровой площадке, который лучше других знал игры. У него рождались наилучшие идеи. Робин обнял ее сзади и обхватил ее груди. У нее до сих пор соски стояли после энергичных ласк. Затем расположил свой ствол между ее бедер.

У Робина был длинный член. Его конец выступал в виде отростка из-под ее волосатой подушечки, создавая впечатление, что он принадлежит ей.

— А теперь подрочи его, — зашептал он ей в ухо. — Фантазируй все, что вздумаешь.

Дженна не имела никакого отношения к тому, что Фрейд называл «завистью к пенису». Она была вполне счастлива, что у нее есть груди, к тому же неординарно привлекательные. И еще есть клитор, он же похотник. И что оргазмы происходят в глубине ее лона.

Она дотронулась до головки — странной, пронзенной оконечности, которая словно была частью ее тела. Серебряное кольцо было теплым. Она думала, что металл должен быть холодным, но нет, он нагревался за счет тепла тела. Кольцо было таким же теплым, как и гладкая, нежная крайняя плоть, которая живо реагировала на прикосновения ее любопытных пальцев. А вот кольцо не реагировало. И в этом заключалась единственное различие. Она осторожно сдвинула его всего лишь на миллиметр.