Робин стянул с себя плотно облегавшие бедра кожаные брюки. Он подошел и опустился на колени между ее бедер. Его пронзенный ствол гордо вздымался над ней. Казалось, он доминирует над всем.

«Войди в меня, — мысленно взмолилась Хетер. — Вставь в меня свою тычину, трахни меня. Я столько времени жду этого…»

Он наклонился к ней и стал ласкать языком ее соски. Элени перестала держать бедра Хетер, подтянулась выше и приподняла груди Хетер, как бы предлагая их губам Робина. Это настолько возбудило Хетер, что она горячечно застонала и взмолилась:

— Прошу тебя, прошу…

Робин опустился на ее бедра и вошел в нее.

На момент она ощутила, как пронзенный кольцом член касается ее клитора. Затем он погрузился в нее, заставив ее распрямиться и принять длинный ствол.

Он двигался просто, но каждый толчок его был очень точным. Хетер расслабилась, прислушиваясь к неспешно нарастающему сладострастию в нижней части живота. Робин положил ладони на груди Элени. Вообще руки Робина и Элени находились в постоянном движении, постоянно блуждали по Хетер, словно четыре маленьких зверька, охраняющих свою территорию.

Никогда еще Хетер не чувствовала себя так умиротворенно и уютно. Она клялась, что как можно скорее снова обратится к сексу втроем. Она была зажата между Робином и Элени, позволяя их рукам свободно блуждать по любым закоулкам ее тела. А в это время пенис Робина ритмично двигался в ее влагалище, приближая теплый, неповторимо сладостный оргазм.

Когда Хетер почувствовала начало разрядки, она толкнулась вперед, закричала и поняла, что Робин тоже спускает. Все трое обхватили друг друга руками, неистово лаская. Это был незабываемый момент тройственного экстаза. Трудно сказать, сколько времени прошло, пока их сердца замедлили свои удары и успокоились. И лишь тогда Хетер почувствовала тяжесть навалившихся на нее тел.

— А ну-ка, — сказала она, толкая Робина под ребра, — дай мне немного вздохнуть.

Робин хмыкнул и скатился с нее. Но при этом успел схватить ее за запястье и взглянуть на ее миниатюрные золотые часики.

— Уже пора устроить завтрак для пленника.

— Пленника? Кто это?

— Угадай с трех раз.

— Это… не Ник?

— Осталось две попытки.

Физически Дженна не была ограничена в передвижении. На сей раз Робин разомкнул ее наручники. Однако за откидной дверцей шатра маячила тень, похожая на мужчину. Голоса она не подавала. Но у Дженны создалось впечатление, что ей не дозволено выйти.

Дженна находилась в полной неопределенности. Что все-таки происходит? Было воскресенье. День вроде бы нерабочий, но он в то же время не был похож на праздничный. Да в самом ли деле было воскресенье? Неужели прошло менее сорока восьми часов с того момента, как она сюда приехала?

Дженна почувствовала запах еды. Пахло чем-то острым. Она обхватила руками живот. Во время переходов она где-то потеряла свои часы, но была уверена, что уже пришло время завтрака.

Откидная дверца приподнялась, Дженна увидела Алекса с подносом, уставленным едой.

А затем она поняла, что тень за дверью была всего лишь чучелом на шесте. Или ее сознательно хотели ввести в заблуждение?

— Симпатичное платье, — проговорил Алекс со своим характерным южным акцентом. — Показывает все твои достоинства в лучшем виде. Неудивительно, что Ник нанял тебя.

Дженна нахмурилась. Она не любила, когда люди отпускали подобные реплики. Разумеется, она не хотела бы быть плоскогрудой или какой-нибудь дурнушкой. Но Ник дал ей работу потому, что она умела работать, подходила к работе творчески. Разве не так? Порой ее, конечно, мучили сомнения. И двусмысленный комплимент Алекса задел за живое.

Алекс улыбнулся, однако улыбка не тронула его глаз, он словно понимал, что задел больной нерв. Господи, он был так похож на Ника! Так умел манипулировать словами! Однако поднос с едой выглядел весьма аппетитно.

Алекс сел на пол перед Дженной и поставил между ними поднос.

— Я уже поел, — сказал он, — а ты угощайся.

Пока Дженна колебалась, не зная, с чего начать, он взял маленькую свиную сардельку и поднес к ее губам. Сарделька еще была горячей. Где ее готовили? На костре? Она имела привкус дымка. Сарделька исходила аппетитным соком, и Дженна вонзила в нее зубы. Сарделька была острой, но в разумных пределах. В духе средневосточной кухни, подумала Дженна. Тем временем Алекс продолжил ее кормление.

Она не была уверена, чем это объяснить. Руки ее не были связаны, он мог это видеть. Тем не менее она не протестовала. Было что-то пикантное в подобной ситуации. Есть из рук мужчины. Ощущать, как его пальцы касаются ее губ, когда он предложил ей греческую сосиску, сдобренную ароматным тмином и луком в мятном соусе.

Поскольку руки ее были свободны, Дженна позволила им заняться исследованием. Она провела ладонью по лысой голове Алекса. Лысина сексапильна? Раньше она не могла бы в это поверить. Но раньше она никогда и не притрагивалась к лысине. Прикосновения к такой обнаженной коже вызывали чувственные ощущения. Совершенно новые.

С едой было покончено. Остроту голода завтрак снял, хотя до полной сытости было далеко. Алекс обмакнул кончики пальцев в остатки соуса и заставил их облизать. Он засунул один палец ей в рот и стал его исследовать. Он погладил внутреннюю сторону щек, чувствительные места на стыках зубов и десен. Дженна не подозревала о возможных чувственных ощущениях. К тому моменту, когда сосуд с соусом опустел, рот ее весь полыхал и вибрировал.

— Мы еще не закончили наши дела, — сказал Алекс, и Дженна внезапно осознала всю сюрреалистичность ситуации. Он был потенциальный инвестор. Она должна была произвести на него впечатление, однако держать его на расстоянии вытянутой руки. «Не переходи границу», — сказал ей тогда Ник. И тем не менее уже в первую их встречу она позволила ему потереться о ее груди. И вот сейчас он бессовестным образом разглядывает ее прелести. Как они трое могут после этого спокойно работать? Останется ли положение дел в «Треганза-Леже Интернэшнл» прежним после нынешнего уик-энда?

— У тебя есть что сказать в свою защиту? — спросил Алекс. — Надеюсь, ты не будешь заявлять о своей невероятной верности Нику? Он наверняка не испытывает каких-то особых чувств к тебе. Надо смотреть правде в глаза: ты всего лишь услада женатого мужчины на стороне. И ты могла бы рассчитывать на большее, чем этот тупица.

— Если ты считаешь его тупицей, то почему в таком случае приехал сюда? Почему ты хочешь иметь с ним деловые отношения?

— Не обязательно любить того, с кем ты работаешь. В конце концов, ты ведь тоже работаешь.

Дженна закусила губу. Конечно же, она не любила Ника. В этом отношении не было никаких иллюзий. Он мог быть страшно упертым, себялюбивым и неверным. Он мог быть сексапильным, но в определенные моменты он вел себя в постели как законченный эгоист. Однако он мог быть также остроумным и деловым. Он умел вести дела. Он вышел из низов и поднялся наверх. Под личиной его наглости скрывалась уязвимая душа, и Дженна испытывала к нему тайную нежность.

— Не суди Ника, — отрезала Дженна, — равно как и меня. Ты о нас ровным счетом ничего не знаешь.

— Я знаю, что Ник Треганза имеет нечто такое, чего хочу я. Даже несколько вещей. — Он протянул руку и дотронулся сначала до одной обнаженной груди, затем до второй. — Что, если ты перейдешь работать ко мне, Дженна? Я намерен расширять дело. И мне нужен человек вроде тебя. Мы могли бы хорошо проводить с тобой время. Только не говори, что тебя это не соблазняет.

Дженна шлепнула его по руке:

— Мои услуги не продаются.

— Ну да. Ты их просто даришь.

Это было слишком. Она подняла руку, чтобы ударить его по лицу.

Алекс поймал ее руку в воздухе. Затем другую.

— Если ты намерена играть в столь грубые игры, маленькая леди, то должна учитывать, с кем ты играешь.

Дженна попыталась высвободить руки. Слишком поздно. В его физической силе усомниться было трудно. Одним легким движением, как бы не прилагая особых усилий, Алекс бросил ее лицом вниз к себе на колени. Дженна почувствовала, как цепочки на бедрах разошлись, обнажив ее задницу. Она стала отчаянно извиваться, но от этого цепочки разошлись еще сильнее.