Крис поморщился, и тут до него дошло.

— Подрезаешь ветви? Понятно. Вообще-то, сейчас неподходящее время года. Лучше подождать до осени, когда станет попрохладнее. Сейчас деревья как раз наливаются живицей. — Он покраснел и одернул рубашку, но, слава богу, Дженни вроде пропустила мимо ушей двойной смысл его слов.

Она засмеялась.

— Ветви? О нет, я была в гараже, резала провода чертовых морозильников Тони. Я поговорила с парнем из приема металлолома, он зайдет завтра и заберет их, но, честно говоря, я совсем замучилась. Может, поможешь мне? Это займет всего пару минут.

— У тебя есть отвертка? Если нет, по-моему, у меня в фургоне где-то валялась.

Это было даже слишком легко. Прежде чем Крис успел собраться с мыслями, он уже вошел в дом, прошел через прихожую в кухню и оказался в гараже. У него даже не было времени обдумать возможные последствия: двумя минутами позже он уже был зажат в узком, темном, пыльном проходе между двумя огромными морозильниками, с отверткой в одной руке и секатором Дженни в другой. Дженни, похоже, понятия не имела, какое действие на него оказывает в этом душном пространстве. От запаха ее духов у него кружилась голова.

— Ты мой ангел-хранитель, — проворковала она, наклоняясь и выдергивая очередной шнур из розетки. — Настоящий рыцарь в сияющих доспехах. — Она была так близко, так невыносимо близко, и ее шортики так облегали фигуру, что когда она встала и Крис уже подумал, что сможет держать себя в руках, наступил один из тех странных моментов, когда весь мир словно расплывается в тумане и кажется, будто ты очутился в подводном мире.

Их взгляды встретились, дыхание стало одновременным, и не успел Крис подумать, как уже наклонился вперед и целовал ее. Поцелуй длился не более десяти секунд, максимум двадцать, но казалось, он заполнил собой целую вечность, может, даже дольше, и достиг загадочных, чувствительных и возбудимых уголков в его голове, о существовании которых он почти забыл. Дженни отстранилась первой. Ее глаза зловеще поблескивали в темноте, как мокрые камушки.

— Проклятье, — прошипела она, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Не ожидала.

Крис с трудом перевел дыхание.

— Извини, — выпалил он. — Я не хотел, не знаю, что на меня нашло. — По крайней мере, он планировал сказать это, но к тому моменту, как он дошел до «я не знаю», Дженни Бек набросилась на него, как пиявка, и впилась губами в его губы со всей силы, отчаянно пригвоздив его к одному из промышленных морозильников с силой и страстью, которая напугала его до смерти.

Через пару секунд Крис вырвался из мертвой хватки Дженни и стал ловить ртом воздух, словно выплыв на поверхность и наконец увидев свет.

— Черт, — промямлил он. — И-и-извини.

Лицо Дженни стало пунцовым, и она громко сглотнула.

— Пойду-ка я лучше поставлю чайник, — сказала она, избегая встречаться с ним взглядом. — Охладись немного.

Когда она вернулась, Крис выдернул все провода и решил, что для всех заинтересованных сторон будет лучше, если он уедет, и как можно быстрее. Этот омут оказался намного глубже, чем он предполагал. Дженни Бек взглянула на провода, которые он положил на низкий холодильник.

— Ты хорошо поработал, — пробормотала она. — Хочешь, пойдем в дом. Не будешь же ты пить чай в этой грязи.

Крис посмотрел на свое запястье, что было совершенно бессмысленно, так как часов у него не было.

— Мне пора ехать, — торопливо проговорил он.

Дженни кивнула.

— Задержись на минутку.

Крис проследовал за Дженни в дом, на кухню и сел за стол. Она протянула ему кружку, и он заметил, как по ее щеке покатилась слеза: крупная, кристально чистая капелька с подтеком черной туши. Отчего-то при взгляде на нее у него защемило сердце.

— Спасибо, — промурлыкала она. — Ты понятия не имеешь, как здорово, когда кто-то тебе помогает. Как приятно знать, что где-то на свете есть такой человек. О Крис, — последние слова перемешались с громким надрывным влажным всхлипом, и прежде чем Крис успел сообразить, он уже вскочил на ноги, обнял Дженни Бек за пухлую талию и привлек ее к себе.

Во второй раз всего за десять минут он ощутил, как ткань его рубашки мягко скользнула по ее загорелой коже, ее груди плотно прижались к его груди, вдохнул аромат ее духов и внезапно понял, что уже слишком поздно. Он должен был убежать, пока у него еще была возможность, вернуться домой к Саре до того, как дверца мышеловки захлопнется.

Дженни подставила лицо, и он опять поцеловал ее. При этом она издала странный тихий животный стон, от которого каждое нервное окончание в теле Криса заполыхало белым пламенем. Ему хотелось просто нырнуть с головой, забыть обо всем и утонуть в ее объятиях.

— Какого черта ты вытворяешь с моей миссис, долбаный распутный ублюдок?

Голос прорезал мечтания Криса, словно удар бычьего кнута, и слова были настолько знакомы, что в какой-то момент Крису показалось, что наконец пробудилась его совесть и тащит его от края пропасти, а он отбивается и кричит. Но, к сожалению, это была не его совесть, а Тони Бек, он же Тони Креветка, который стоял в распахнутых дверях кухни, уперев руки в боки и кипя от бешенства. Мягко говоря.

— Я как раз собирался поговорить с тобой о нем, — продолжил Тони, на этот раз обращаясь к Дженни. — Хотел заехать и перекинуться парой слов о нашем Питере, посмотреть, как стиральная машинка, а потом эта болтливая корова с бензозаправки набрехала мне про ваши темные делишки. — Он ткнул большим пальцем в сторону Криса. — И как давно у вас роман? Я должен знать, Джен. Я заслуживаю того, чтобы знать. Как давно ты крутишь любовь с Крисом Коулбруком?

Крис уставился на Тони в полном недоумении.

— Что ты сказал? — промямлил он, чувствуя себя, как во сне.

Тони с отвращением отстранился от него.

— Этот ублюдок даже не может заступиться за тебя, Дженни, даже не признается, хотя его поймали на месте преступления. — Тони развернулся лицом к Крису: — Знаешь, такие проходимцы, как ты, вызывают у меня отвращение. Трахаешь чужую жену, у меня за спиной, пока я на работе. Подонок. Тебя убить мало за то, что путаешься с моей женой.

Крис понял, что сейчас неподходящий момент указывать, что он вовсе не у него за спиной, и что Тони сам сбежал, бросив Дженни ради другой женщины.

— Ну? — требовательно произнес Тони Креветка, расправив плечи. — Что ты можешь сказать в свою защиту?

Крис глубоко вдохнул, сделав ненужную паузу и пытаясь разобраться, что же лучше ответить. Стоит ли извиниться, признаться во всем, разозлиться или просто уйти? Инстинкты Криса вдруг покинули его, и вместо того, чтобы заговорить, он издал странный сдавленный рык, который почему-то вывел Тони из себя.

Он задумался, что Тони будет делать дальше. И понял это по его глазам. Он видел, как Тони изогнулся в талии, будто сжавшись для прыжка, поднял кулак и дернулся в его направлении, ударив с неуправляемой огромной силой, но почему-то почувствовал себя беззащитным, заторможенным, будто во сне, и не смог ни сопротивляться, ни защищаться. Он уже давно ни с кем не дрался, только в детстве. Тони Бек между тем был разъярен, как бык, и настроен серьезно.

Все как будто происходило в замедленной съемке. В последний момент Крис отклонился, избежав удара, но не рассчитал угол наклона и, к своему ужасу, повалился на одну из табуреток.

Забавно, по безумному совпадению, но человеком, который спас его от удара головой о каменный плиточный пол, был Тони Креветка. Тони схватил его за рукав и дернул, заставляя шатающегося и потерявшего равновесие Криса выпрямиться, и подло и непредсказуемо, со всей силы, вмазал ему еще раз, на этот раз попав прямо в глаз. Тогда Крис очнулся от боли, и окружающий мир перестал быть абстрактным и нереальным, но взорвался болезненным хлопком, и внезапно огромной бешеной волной накатила ярость. Безумная ярость.

Инстинктивно он ударил Тони и, все еще пошатываясь, ощутил жуткую, раскалывающую боль в руке, когда костяшки треснули по лицу противника. Изо рта Тони брызнула кровь, и внезапно Крису захотелось оторвать у него голову в припадке безумия…