Компаньоны сохли от зависти, видя, каким семимильными шагами идет к богатству и славе их партнер, желали реванша, требовали увеличить их долю в прибыли. Папа смотрел на это с иной позиции, считая, что каждому предстоит рассчитывать только на свое. Своим компаньонам он и так дал много, выделив почти в полное владение фирму «Строительный двор». Но партнеры прекрасно видели, что основной доход Папы идет далеко не от торговли бревном, брусом, иным материалом. Обиженные Соколята отделились и открыли собственное производство водки. Это и стало той первой черной кошкой.
В начале 1993 года разногласия обострились до того, что Юзбашев написал в РУБОП заявление, что у него похищена дочь Карина и вымогатели требуют выкуп в размере трехсот тысяч долларов. Как на предполагаемых похитителей указал на Соколят.
В РУБОПе на братьев имелся свой, пока не реализованный компромат. Но его еще следовало доказать. А тут такой повод. Соколят задержали и поместили в «Матросскую тишину».
В отместку за арест лидеров оставшиеся на воле обстреляли Папину резиденцию из гранатомета. И в это время появилась версия, что похищение дочери и вымогательство денег были инсценировкой. Такой точки зрения, например, придерживался коллега Петровича полковник из ГУБОП МВД России. С его слов выходило, что не остались в долгу и сами Соколята, которые поделились с правоохранителями компроматом на Папу.
Пик противостояния выпал на лето 1993 года. 16 июня в дом президента фирмы «Тролла Продакшинс» нагрянул с обыском специальный отряд милиции. Что искали? Версий много. Самая интересная — выполнялся негласный указ с самого верха о поиске компромата на вице-президента России Александра Руцкого. К этому времени нелюбовь первого человека в государстве к своему заместителю достигла точки кипения. Руцкой активно вел компанию по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. Но вел ее крайне странно. Всех пугал несколькими чемоданами взрывоопасных документов. Однако ничего конкретного никому не предъявлял.
После конфиденциальных заявлений Соколят за Юзбашевым и его окружением было установлено наблюдение. И в РУБОПе стал постепенно накапливался материал, подтверждавший многое из «чистосердечного признания» бывших компаньонов. Например, была обнаружена тайная квартира свиданий для нужных высокопоставленных чиновников на проспекте Мира, где изъяли коллекцию видеозаписей о том, как некоторые, в том числе милицейские, начальники отдыхали с девочками легкого поведения.
Тогда в доме Юзбашева было задержано 35 человек, изъято оружие и боеприпасы. Правда, самого Акопа на месте не оказалось.
Он просто уехал к знакомому парикмахеру. Там его и застало известие об обыске в доме. Испытывать судьбу он не стал, а предпочел укрыться у друзей, перейдя, так сказать, на нелегальное положение. А потом и вовсе убыл за границу.
Следующий, 1994 год не сбавил накала криминальных страстей. В марте в Пушкине неизвестные устроили перестрелку в кафе «Эффект». В результате два посетителя были убиты, один тяжело ранен. В Москве застрелили Сергея Соколова, только вышедшего из «Матросской тишины». А ближе к концу этого весеннего месяца в поселке Правда Пушкинского района на Лесной улице был убит молодой человек двадцати двух лет. По слухам, именно он исполнил заказ по устранению одного из Соколят. По милицейской версии, он к этому никакого отношения не имел.
В мае в лесу нашли несколько трупов, в одном опознали второго Соколенка, который исчез с месяц тому назад. Так или иначе, а война за водку Подмосковья собирала свой кровавый урожай. Тем временем, Зубарик скончался в больнице от передозировки наркотиков, Тимоху задержали за разбой, и он почти на полтора года отправился в СИЗО.
К выходу Тимохи стрельба в Подмосковье, казалась, поутихла. Однако, как показало дальнейшее развитие событий, ненадолго. Пришел очередной март — и этот преступный лидер тоже нашел свой конец. С его расстрелом перестала существовать одна из враждующих сторон. Значит, некому сводить счеты и междоусобной войне конец? Пока еще подрастет или появится откуда-нибудь новый претендент и предъявит счет на свою долю от жирного пирога. А оставленный убитым кусок того стоил.
В октябре 1998 года был издан Указ Президента Российской Федерации «Об усилении государственного регулирования в сфере производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции». Стали работать межведомственные комиссии, в которые вошли представители администрации и органов внутренних дел. Кроме того, в МВД были созданы специальные подразделения в структурах УВД — оперативно-розыскные части (ОРЧ), создали такую и в Подмосковье. Опер-дока, с которым меня свел Петрович, как раз трудился в этом подразделении.
Но все по порядку. Назовем его, скажем, Василий Иванович, как красного командира Чапаева, уж больно схожи их операции. Скажем, выбили чапаевцы беляков из одного села, а на следующий день те снова вернули позиции. Так и у опера-доки, его коллег. Организовали обэповцы проверку какого-нибудь ликеро-водочного завода, «накопали» там столько материала, что хватит и уголовное дело завести, и на многое другое, а назавтра команда «отбой». Арест с продукции снимается, изъятые документы возвращаются. Заступился какой-то большой человек, нажал на нужные кнопки.
Из исповеди опера-доки:
В настоящее время (речь идет о второй половине 90-х. — Авт.) производители фальшивой водки, которые организуют подпольные цеха, ответственность несут по статье 171 (незаконное предпринимательство) Уголовного кодекса РФ. Для привлечения к уголовной ответственности необходимо задокументировать корыстные посягательства фигуранта на сумму в двести минимальных окладов.
Что это значит? Надо собрать доказательный материал о том, что этим дельцом на столько, и не менее, получен преступный доход. При этом статья Уголовного кодекса не регламентирует четко этот самый преступный доход, не дает определения, что это такое: чистая прибыль, или просто доход — вложенные средства за минусом расходов, или общее денежное выражение того или иного корыстного деяния. Потому, с одной стороны, надо просчитать: сколько делец купил спирта и по какой цене потом продал водку, а потом доказать разницу. С другой стороны, можно просто задокументировать общую сумму задержанной алкогольной продукции.
Собственно, именно так и делают многие опера и следователи. А потом уголовные дела рассыпаются в суде. Беда в том, что как законный, так и незаконный оборот алкоголя нашим законодателем не урегулирован. А должна быть четкость: что государство хочет?
Реально средняя ситуация выглядит так. Вечером на завод завозят левый спирт. Ночь цех работает. В шесть утра там уже пусто. Пришла новая смена и гонит плановую продукцию. Ничего не докажешь. «Паленая» водка утром развезена по точкам, и ящик уходит из-за прилавка самым первым. Остается на витрине и в подсобке только тот товар, что с акцизными марками и другой атрибутикой. Все по закону, комар носа не подточит.
Чтобы с бутлегерами вести борьбу, надо принять соответствующие законы. Например, четко определить, когда и как наступает уголовная ответственность за незаконную торговлю, незаконное производство, за организацию производства алкоголя. При этом сумму определить не в двести минимальных зарплат, а в десять или вообще понизить планку до одной тысячи рублей, даже меньше, до стоимости одного ящика водки. При этом бы стоило поднять ответственность, чтобы по приговору суда уличенный бутлегер получал, скажем, не до трех, а до пяти лет.
Ну и самый интересный парадокс. Преступления, квалифицируемые по статье 171 часть 1 Уголовного кодекса РФ в зачет обэповцам (оперативникам, работающим по раскрытию преступлений экономической направленности. — Авт.) не идут, так как не относятся к категории тяжких. Они идут в зачет милиции общественной безопасности. Потому всякие там подпольные цеха по производству алкоголя должны выявлять участковые, патрульно-постовая служба. Вот здесь и заключается самое интересное. По профилю деятельности заниматься надо одним, возбуждая дело по статье 171 часть 1, но в учет сделанного это идти не будет. В итоге дело превращается в «висяк» и таковым останется до тех пор, пока месяца через два-три-четыре, когда, при успехе, отследится вся цепочка, можно будет провести переквалификацию на часть 2 этой же статьи 171. Но все это время у тебя в учете ничего нет, никаких показателей. Для начальства ты лодырь. Оно тебя нагрузит какой-либо другой работой. Есть же план, скажем, раскрыть десять преступлений экономической направленности на человека в год, и не каких-то там вшивеньких, а квалифицируемых особо тяжкими.
