— Может быть, не придется.

— Похоже на шаттл, — согласился Юрген, доставая ампливизор откуда-то из тайников в своей шинели, — хотя слишком далеко, чтобы разобрать тип.

— Кому какое дело? — спросил я и активировал комм-бусину, — неопознанный шаттл, это комиссар Кайафас Каин, запрашиваю эвакуацию. Можете лететь по сигналу.

— Нас проинформировали о вашей смерти, — ответил незнакомый голос. Однако он был необычайно глубоким и резонирующим, даже в крошечном наушнике, и я был уверен, что слышал его прежде, — я уведомлю ваш полк об ошибке.

— Это "Громовой ястреб", — подтвердил Юрген, когда далекий десантный корабль развернулся и полетел в нашем направлении, — прибыли космодесантники.

Я пожал плечами.

— Думаю, лучше поздно, чем никогда, — ответил я.

Если считать наше спасение из снегов космодесантниками удивительным, то прием на борту "Громового ястреба" был категорически поразительным. За время, проведенное с Отвоевателями, я привык к сверхчеловеческому росту Адептус Астартес, так что это меня не удивило, но гигант в пурпурной броне, ожидающий нас у подножья посадочной рампы, встал по стойке смирно, словно мы с Юргеном были почетными гостями.

Я еще сильнее был ошеломлен, когда мы поднялись на борт; вместо того, чтобы отвезти нас во временные казармы Имперской Гвардии в Подльдовске, десантный корабль задрал нос и, плавно, но стремительно направился в космос. Когда небеса потемнели, и я смог взглянуть вниз, то увидел чудовищный шрам, порочащий лик сине-белой планеты под нами. Я пытался расспросить наших любезных хозяев, но, несмотря на вежливость, они не были особенно склонны сотрудничать.

— О вашем присутствии затребовали, — ответил мне командир отделения, его легко было выделить среди товарищей по возложенной на него чести носить силовой меч, хотя знаки различия этого конкретного Ордена мне ни о чем не говорили. Больше он ничего не сказал, хотя загадка была быстро разрешена. Когда мы обогнули громад орбитального дока, на близлежащей орбите я смог различить пару судов в сомкнутом боевом порядке.

Одним из которых, был ударный крейсер космодесантников, чуть отличающийся деталями от "Ревенанта", на борту которого я провел столь богатое событиями путешествие в поисках космического скитальца вместе с Отвоевателями, но схожесть была очевидной, чтобы мгновенно опознать его. Другой корабль был значительно меньше, более гладкий и смертоносный, изящный, словно украшенный драгоценностями кинжал, его я тоже сразу же опознал.

— "Экстернус Экстерминатус", — заметил Юрген, как будто личная яхта Эмберли появлялась каждый день.

— Ты абсолютно уверен? — спросила Эмберли во время более чем приятного ужина в ее личных покоях, после еще более приятной ванны и смены белья. Я пожал плечами, красноречиво размахивая руками, с полным ртом стейка из амбула.

— Тебе придется спросить магоса. Но он, кажется, достаточно убежден, — пробормотал я и проглотил, запивая мясо глотком чудесно приятного вина, которое она выбрала к трапезе.

— Но я не понимаю, почему это важно, раз уж ниды добрались сюда. Большинство из них сгорело вместе с узлом улья, а остальных можно достаточно легко изничтожить.

— Потому что первая запись о контакте с тиранидами появилась всего двести лет назад, — сказала Эмберли, произнося слова медленно и отчетливо, как мои старые учителя в Схоле, когда я упускал смысл, который они считали очевидным, — и согласно твоему другу Изембарду, эти торчали тут уже тысячелетия.

— Может быть, они торчали здесь достаточно давно, чем кто-либо мог подумать, — предположил я, — можешь проверить записи?

Если у кого и были улики для поддержки этого предположения, то только у Ордо Ксенос, отделения Инквизиции, в котором она работала.

— Нет необходимости, — ответила она, — не утруждая тебя деталями (что было всего лишь вежливым способом сказать, что у меня нет допуска к этим сведениям), было несколько инцидентов, которые возможно было бы считать ранними налетами. Но самый ранний произошел в M35.

— Те, которых мы нашли на Нускуам Фундументибус, торчали тут гораздо дольше, — сказал я, — так что они тут делали?

Эмберли задумчиво покусывала нижнюю губу, что я находил всегда весьма волнительным.

— Возможно разведка. Но что меня действительно волнует, так это сколько еще таких выводков в спячке разбросанно по всему Империуму.

— Кому какое дело, — ответил я, — пока они спят.

— Этот проснулся, — сказала Эмберли, — если атакует еще один флот-улей, и у них будет поддержка у нас в тылу, будет еще большая заварушка, чем в последний раз.

Я пожал плечами.

— Велики ли шансы? — вслух размышлял я. — Еще один флот размером с "Бегемота"? Я думаю, весьма невелики.

Что в очередной раз доказало, насколько я паршивый пророк.

— Может быть, — Эмберли тоже пожала плечами, очевидно отбросив этот вопрос, — как ты думаешь, твой полк нуждается в тебе прямо сейчас?

— Я уверен, что они некоторое время обойдутся без меня, — ответил я. Нашими приказами было оставаться на планете, пока она не станет безопасна, что займет месяцы или, если мне повезет, даже годы[836]. Прошло некоторое время, после того как мы в последний раз наслаждались компанией друг друга, и я естественно не торопился расстаться снова.

— Хорошо, — ответила Эмберли и одарила меня улыбкой, которую я слишком хорошо знал, — тогда, возможно, вы с Юргеном сможете мне помочь в одном маленьком дельце, пока они наводят здесь порядок.

В этом месте рассказ внезапно заканчивается несколькими нелицеприятными ремарками, повторять которые, я не вижу смысла.

Из всех миров, которые я посетил за свою долгую и постыдную службу, думаю, Кеффия была одним из приятнейших. По крайней мере, чисто теоретически — не забывайте, из-за войны нам было чем там заняться, но по большей части я вспоминаю о том времени с легкой ностальгией.

Кеффия была агромиром с практически пасторальными пейзажами, поэтому первым делом мне всегда приходят на ум бесконечные луга налитых соками трав, одинокие проселочные дороги, которые временами пересекаются в миловидных деревушках, где, кажется, ничего ровным счетом не изменилось с тех пор, когда Император еще пешком под стол ходил. Климат также был благоприятным — небольшие снежные шапки на огромных горных грядах снабжали чистой, свежей водой все три континента, тогда как узкий экваториальный пояс был милосердно избавлен от всякой суши, за которую стоило бы сражаться. Где-то там находилась парочка небольших цепочек островов, на которых низкорослые вырождающиеся аборигены рыбачили и выращивали тропические фрукты, но их было слишком мало, чтобы привлечь к себе интерес врагов, а мы, со своей стороны, оставили их в покое после первых чисток.

В общем, на жизнь я тогда не жаловался. Из-за невольного героизма в составе тактической группировки Империума на Дезолатии несколькими годами ранее за мной закрепилась грозная слава, и мне удалось неплохо этим воспользоваться. Хотя с тех пор прошло достаточно времени, все еще оставались влиятельные старшие офицеры и чиновники Администратума, которые превыше всего на свете хотели пожать мне руку и пригласить на прием или совещание вдали от фронта. Поэтому, бывало, я целыми днями отсутствовал в части. Потеря, которую наш командир, полковник Мострю, переживал с похвальной стойкостью, чего уж правды таить.

Но даже когда я занимался исполнением своих прямых обязанностей, они едва ли казались мне обременительными. Вальхалльский 12-ый полк полевой артиллерии, как вы уже догадались, дислоцировался очень далеко от линии фронта, поэтому у меня никак не получалось встретиться с врагом лицом к лицу. Если на чистоту, с тех пор как мы вступили в продолжительную кампанию по очищению планеты от заразы генокрадов, нам вообще редко приходилось стрелять. По большей части война состояла из чисток и точечных ударов, и враги редко собирались толпами, достойными того, чтобы по ним открыла огонь артиллерия. Единственными исключениями иногда были части отступников из СПО, ряды которых, как оказалось, кишмя кишели культистами генокрадов. Они отчаянно отстреливались от посланных за их головами гвардейцев или местных войск до тех пор, пока наше превосходство в числе и огневой мощи не брало свое.