— Не стрелять, — отозвался я так тихо, как только мог, и увидел, как на некотором расстоянии от меня мой помощник мрачно кивнул.

Какую бы заманчивую мишень они ни представляли собой и как бы оба мы ни были, несомненно, обуяны благородным гневом, который должен был охватить в подобный момент любого подданного Императора, смысла в том, чтобы, дав волю чувствам, привлекать к нам внимание, не было. Как раз в это время слабое журчание статики в моем наушнике на секунду усилилось.

— …повторите? — попросил приглушенный голос и снова ушел за грань слышимости.

Я глянул на Юргена, готовясь повторить свой приказ, но он, в свою очередь, смотрел в моем направлении, и даже на разделявшем нас расстоянии я вполне мог различить выражение недоумения на его лице (что, впрочем, было не так уж сложно, учитывая, как хорошо я знал именно это проявление его мимики).

— Комиссар? — Его голос прозвучал у меня в ухе так же четко, как если бы он стоял рядом.

Я снова оглянулся на шествие зеленокожих, но они, очевидно, не имели ни малейшего понятия о нашем присутствии, удаляясь в таком оживленном темпе, в каком только мог гнать своих подопечных орк-командир. Я жестом призвал Юргена к тишине.

— Кто-то передает на этой частоте, — пояснил я, усилив сигнал насколько возможно. К счастью, дальше Юргену хватило ума молчать и только кивнуть в знак того, что он понял, прежде чем снова перенести внимание на удаляющихся зелененьких. Я напряженно вслушивался, стараясь вычленить тот, другой голос из шипения статики в моем наушнике. — Неопознанный контакт, прием.

— …ержант Тайбер, отделение Браво… — профильтровалось сквозь шум на этот раз. — …то ради…ного варпа вы тако?..

— Комиссар Каин, приписанный к Двенадцатому Вальхалльскому полевому артиллерийскому полку, — отозвался я. — Ваше положение?

— …овски отчаянное.

Зеленокожие к этому времени уже скрылись из виду, и Юрген покинул свой пост, чтобы присоединиться ко мне. Даже такой исполосованный статикой голос моего собеседника принял весьма недоверчивый оттенок:

— …али, что вы…коми…ар?

— Да. Где вы находитесь? — повторил я, не зная точно, какую часть того, что я говорю, слышат на той стороне.

Я привык к вокс-сетям Гвардии, но эта, судя по звуку, была установкой CПO и поэтому должна была быть гораздо менее совершенной. Насколько я знал, мы могли бы сейчас находиться практически друг у друга на голове.

— Южный…ектор, гидро…анция. Что оста…ось от нее.

— Южный сектор, гидростанция, — подтвердил я прием. — Мы найдем вас.

— Если…нокожие не н…йдут вас прежд… — ободряюще заметил голос. — …есь горо… кишит…ными…ыми.

— Мы будем продвигаться с осторожностью, — заверил я его как раз в тот момент, когда ко мне присоединился Юрген, и оборвал связь.

Звучало все это не слишком многообещающе. Кем бы ни был этот сержант Тайбер, он, насколько можно было судить по разговору, находился где-то на полпути через эту кишащую орками бойню, и присоединяться к нему значило пойти на немалый риск. Вероятно, самым безопасным было направиться обратно к багги и продолжить наше путешествие тем же манером. С другой стороны, это были первые имперские солдаты, с которыми мы смогли выйти на связь с тех пор, как приземлились на этот забытый Императором кусок камня, и, возможно, имевшие представление о том, где располагаются основные силы. В общем, выглядело все так, что лучшим шансом на выживание для меня было, по крайней мере, постараться соединиться с ним, и если кто-то из его отряда все еще был в строю, это было бы еще лучше. Чем больше солдат я мог выставить между собой и орками, тем счастливее я себя чувствовал.

— На юг — это сюда, — произнес Юрген, кидая взгляд на компас, который он извлек откуда-то из своего набора подсумков, и указывая — надо же такому случиться — именно в том направлении, в котором только что прошел отряд орочьих фуражиров.

Я глубоко вздохнул и констатировал:

— Иначе и быть не могло.

Несмотря на очевидные дурные предчувствия, владевшие мною, наше путешествие сквозь сердце разрушенного города прошло без всяких происшествий; этим я хочу лишь сказать, что Юрген и я добрались до южного сектора живыми. По дороге возникали ситуации, когда мы избегали гибели лишь со скрипом. Чем больше мы приближались к центру происходившего в городе, тем больше зеленокожих видели наравне с другими вещами, о которых даже по прошествии стольких лет я предпочитаю не вспоминать слишком подробно. Один раз мы проходили мимо святилища Императора, разбитого и оскверненного, подношения к которому были разграблены, а чаши для них теперь, судя по вони, использовались орками в качестве импровизированного сортира[283].

Но даже это, как бы отвратительно оно ни было, меркло перед одним-единственным взглядом на здание Администратума, располагавшееся в центре городка.

Когда-то, вне сомнения, это было элегантное, пропорциональное строение, выходящее на широкую мощеную площадь, на которой играли струи фонтанов и искусно расположенные колоннады предоставляли укрытие в тени для граждан, спешащих по своим обычным делам. Теперь оно несло на себе гирлянды перекрученных тел, свисающих из окон и со статуй и, несомненно, принадлежавших ранее гражданским и духовным лидерам городского сообщества, насколько можно было судить по тому, что они были облачены в одеяния Администратума и Экклезиархии. Лишь немногие умерли быстро, это было очевидно, несмотря на обычную для здешних мест иссушенность трупов.

Юрген отхаркнулся и сплюнул, и я только кивнул, потому что сам испытывал чувства, которые выразить словами было затруднительно. В последующие годы мне, конечно, предстояло наблюдать и худшие картины, не говоря уже о подобных этой, но в то время я еще не встречался ни со слугами Темных Сил, ни с некронами, ни с бесконечно утонченным садизмом затронутых Хаосом эльдар, и, вероятно, именно поэтому воспоминания о том разе остаются так сильны. Тогда я ничего не желал больше, чем истребления каждого зеленокожего на планете, и, если необходимо, готов был способствовать этому даже голыми руками, но мой инстинкт выживания взял верх раньше, чем я мог дать волю порыву отомстить за этих несчастных жертв следующему же орку, которого встречу на своем пути.

Впрочем, даже тогда мы могли видеть немало этих существ, больших и маленьких, суетящихся на площади по своим недоступным нашему пониманию делам, причем большинство этих дел, кажется, с необходимостью включали как можно больше крика и тумаков. Пару раз для прояснения спора даже вынималось оружие, хотя никто из вступавших в схватку, похоже, не нес какого-либо непоправимого урона от какого-то там ранения топором или пулевого отверстия, так что большинство находившихся поблизости собратьев просто игнорировали подобные инциденты. В общий шум постоянно вносил свою лепту нескончаемый рев их ветхих средств передвижения, которые носились по всему пространству с совершеннейшим презрением к безопасности как пассажиров, так и попадавшихся на пути пешеходов. Вдобавок к багги и байкам, каковые нам уже довелось подробно рассмотреть, я заметил некие более крупные машины, которые смотрелись как тяжелобронированные грузовики, и один раз мимо проскрежетало что-то, что, вероятно, предназначалось быть танком, но выглядело исключительно как обуреваемая демонами[284] куча металлолома, нагруженная вопящими орками.

Несколько раз мы видели отряды фуражиров, подобные встреченному первым, хотя не все они занимались сбором мяса. На некоторых тачках громоздились высокие груды чего-то, что опознал бы только техножрец, в то время как другие группы, похоже, стремились собрать лишь побольше металлолома. К моему превеликому удивлению, в некоторых случаях существа, которых я поначалу принял за особенно тощих гретчинов, при рассмотрении в ампливизор оказались пленными людьми. Я с неразборчивым звуком отвращения указал Юргену на эти изможденные, волочащие ноги фигуры, и он мрачно кивнул.