- А тут и путаться нечего, недоучка, - пожала плечами старшая из собравшейся компании. - У вас ещё не было в школе ничего о пирамидке человеческих потребностей, вот ты и плаваешь в вопросе. А на самом деле - всё очень просто. То есть основополагающие моменты, вроде пропитания и обеспечения собственной безопасности жители Прерии способны обеспечить себе, начиная с шести-семи лет. Они не только умеют прокормиться на диких пространствах, но защититься, и даже устроиться с комфортом, оборудовав жильё и налепив глиняной посуды.
Дальше развитие идёт в направлении навыков общения и стремления снискать положительное отношение окружающих к своей особе. Отчасти это преподаётся, отчасти нарабатывается с опытом, а отстающим помогают. Да, наша система воспитания в значительной степени слизана с той, что практикуют Идалту. Их педагоги любят забрасывать к нам свой молодняк на обкатку, - дорисовала картинку Глаша.
- А фермики? - поторопился подкинуть дровишек Костя.
- Фермики, скорее, программируются, чем воспитываются. В первозданном виде они - биороботы, - поторопилась встрять Даша. - Но Мать испытывает острую нужду в разумных, которые без полученного индивидуального опыта и его самостоятельного осмысления так и останутся, пусть и высокоинтеллектуальными, но машинами. Наиболее быстро и содержательно этот опыт нарабатывается при общении с сильно отличающимися объектами в сложной обстановке. Для нашего Улья эти объекты - мы, хомо. Вечно суетящиеся и обуреваемые своими сиюминутными страстями.
- То есть взаимодействие прериан и иными обусловлено, прежде всего, педагогическими моментами? - "прозрел" начинающий журналист.
- Ага, - кивнула царевна.
- Фигассе! - присвистнул Рома. - Поэтому ты и возишься столько со своими светлячками! Воспитываешь из них разумных.
- В какой-то мере я Хранитель Кладки, если использовать терминологию инсектов.
Почувствовав себя сильно озадаченным, Костя поторопился перейти к другой теме:
- Ну, вот нас кто-то похитил. И что дальше? То есть, что произойдёт, когда мы прибудем туда, куда нас везут?
- Произойдёт бой, - развела руки в стороны Тася. - Мы с тобой примем в нём участие в качестве наблюдателей, сидящих в средних кабинах.
- И, скорее всего, погибнем, - сдавленным от волнения голосом прохрипела восходящая звезда ставропольской журналистики.
- Зато похитители вряд ли осмелятся повторить попытку выкрасть прериан в ближайшем будущем, - "успокоила" Глаша.
- А чего это мы тут так расслабились? - спохватился Вован. - Рома! Глаша! Сажайте Костю и Тасю в кабины и начинайте натаскивать на управлении вооружением и преподайте основы пилотирования. Пусть, в случае гибели остальных, смогут послать машину в таран, или хотя бы не запустят предстартовый тест вместо самоликвидатора.
***
В трёх земных сутках семьдесят два часа. Учитывая перерывы на сон и прием пищи, новички получили примерно сорок часов обучения на реальной технике, включая работу на имитаторах и самый настоящий полёт длиной восемь метров внутри шлюза. Поперечное смещение истребителя при этом не превысило пяти метров - больше здесь просто не было места. Нет, космическим волком Костя не стал, но разбираться в том, что показывают приборы и средства наблюдения научился. Мог управлять огнём и, теоретически, был способен немного порулить, если ничто не мешало полёту.
А потом невнятная пелена на обзорных экранах стала меняться, теряя плотность. Экипажи немедленно заняли места в кабинах боевых машин, воздух из камеры откачали и открыли створки - через прозрачный фонарь было видно, как сквозь муть проступили незнакомые звёзды. Да, система ориентации не опознала места. Зато аппаратура слежения обнаружила планету с кислородной атмосферой и висящие на низкой орбите крупные корабли, от которых в сторону вновь прибывших направился целый рой незнакомой летучей мелочи.
Даша задала вектор, по которому оба истребителя бросились наутёк, воспользовавшись тем, что к моменту выхода из шлюза встречающие не успели.
На экранах, покрывающих стенки кабины, было отлично видно, как отметки преследователей начали понемногу отставать и перестраиваться, растягиваясь в стену. Показания акселерометра, выполненного в виде стрелочного прибора, упёрлись в окончание шкалы, что подтверждала навалившаяся на тело перегрузка - даже дышалось с трудом. Истребители, следуя парой, вышли за плоскость эклиптики и настойчиво разгонялись в неведомом направлении, стремясь уйти куда угодно, лишь бы подальше от преследователей.
Однако, даже это не получилось - расстояние до погони начало сокращаться. Видимо, их двигатели были мощнее. Или члены экипажей лучше переносили перегрузку? Или была предусмотрена какая-то компенсация за счёт технических ухищрений с приспособлениями искусственного тяготения? Так, или иначе, преследователи настигали добычу, наезжая распахнутым неводом. К тому же все почувствовали , что истребители начало сдерживать - перегрузка начала спадать, несмотря на устойчиво высокие показатели ускорения, фиксируемые приборами.
- Кажется, нас скоро поймают, - передала в эфир Даша. - Вован! Продолжай улепётывать по прямой и не вздумай отстреливаться, - в это же мгновение картинка за стеклом фонаря изменилась - истребитель оказался под кромкой огромной белесой сферы - планеты, выполнил полубочку, вираж и хвостом вперёд вошёл в атмосферу. Знакопеременная перегрузка сменилась постоянной, стали слышны свист и шипение, почувствовались вибрации, и обнулилась видимость, словно вокруг разлилось молоко. Потом последовал разворот и полёт носом вперёд уже без перегрузки.
Вчитавшись в показания приборов, Костя понял, что они припланечиваются - снижаются в плотных слоях атмосферы. До поверхности остаются считанные километры, количество которых быстро уменьшается. Скорость упала до пары сотен метров в секунду и тоже уменьшается.
- Планетка-то почти без рельефа, - пробурчал из задней кабины Рома. - Океан, что ли, с редкими наносными островами? Локаторы фиксируют ровную поверхность с редкими возвышениями в десятки метров. Атмосфера кислородно-азотная со следами углекислоты, влажность воздуха сто процентов - всё в тумане. Видимость ноль.
- Мы на ночной стороне, - добавил Костя, чтобы не молчать. Он тоже всматривался в показания приборов и, как мог, анализировал обстановку. - Приближаемся к утренней линии смены дня и ночи.
- Рома! Выбери маленькую возвышенность и подведи меня к ней. Сядем вертикально с зависания, - распорядилась Даша.
- Снижайся, - распорядился стрелок. - Восемь градусов вправо, тысяча сто вниз, дистанция полтора километра - бугорок высотой метра три. Метку я поставил.
- Вижу метку, - в один голос воскликнули пилот и пассажир.
- Костя! Возьми ручку и сажай нас, - распорядилась Даша. - Это ты недавно в шлюзовой камере крохоборничал, а мне с моим размахом на этот пятачок не попасть.
- Принято, сажаю, - восходящая звезда ставропольской журналистики перехватила управление и, высунув язык от старательности, подвела истребитель к невидимому в тумане объекту, ориентируясь исключительно по показаниям локаторов. Забавно, что видимость в этом молоке оказалась не совсем нулевой - как только в поле зрения появилось то, на что можно было посмотреть, как тут же стала видна покрытая короткой густой травой поверхность. По мере снижения проявлялся и камыш, кольцом окруживший небольшую, метров двадцати в поперечнике, поляну, и несколько мокрых даже на вид кустиков, маячащих в отдалении.
- А шасси за тебя Папа Римский выпускать будет, - скептически прокомментировал посадку Рома.
- Я как-то не подумал, - повинился Костя.
- Всем сидеть и не высовываться, - перебила ребят Даша. - Смотреть, слушать и действовать по обстановке. Меня некоторое время не будет на борту.
- Куда ты, интересно, денешься? - хохотнул стрелок.
- Ром! - ответил Костя. - Дашка же нас прямо из космоса вместе с истребителем телепортировала к самой планете. Думаю, она сейчас портанулась за остальными ребятами.
